КГП-2024. Конкурс пародий
По сложившейся на Беспределе традиции объявляем конкурс пародий и на КГП.
Тащим эти самые пародии сюда по мере написания и постим в комментах. А по окончании конкурса проголосим и воздадим по заслугам.
========================================
До 10 пародий в шорт. Трем из них можно дать 1-е место (+1 балл).
Голосуем до 11.07.24г. набора критической массы голосов. *)
========================================
Конкурсные работы:
1. Гвоздатое
"Пробило полночь – пулями, навылет.
И полдень в танке заживо сгорел", -
Осн. тур номер 13. "24-й"
Пробило полдень, как доску гвоздями:
светило-лошадь голову в хомут
дало, что баба, сдуру, город взяли
очередные "те" не по уму.
светило-лошадь голову в хомут
дало, что баба, сдуру, город взяли
очередные "те" не по уму.
Цари не при делах - не воевали,
церковники палили мягкий воск,
вполголоса слезливо отпевая
значительную часть победных войск.
церковники палили мягкий воск,
вполголоса слезливо отпевая
значительную часть победных войск.
Привыкший сытно есть, вставать не рано
один из тех, кто ритм железом гнёт,
куражился могучий литератор,
пытал стихи лукавством и огнём.
один из тех, кто ритм железом гнёт,
куражился могучий литератор,
пытал стихи лукавством и огнём.
Завидовал, бранился стяблый критик:
- Не верю, нет ребята, всё не так!
Сипел фистулой горла:
- Если выйдет,
то будет полдень, солнце, мёртвый танк.
- Не верю, нет ребята, всё не так!
Сипел фистулой горла:
- Если выйдет,
то будет полдень, солнце, мёртвый танк.
Снимал с лошадки сбрую светлый старец,
дощатый горб небес просил гвоздя.
Что оставалось? Месяц, улыбаясь,
на небо выпустить шепнув:
- И Аз воздам.
дощатый горб небес просил гвоздя.
Что оставалось? Месяц, улыбаясь,
на небо выпустить шепнув:
- И Аз воздам.
2. Жена
"швыряет градины, как патроны...
Сомкнулись пальцы на пистолете", -
19. Жена Иуды п. тур
По высшей воле, не по природе,
Был уготован ей страшный выбор.
Любить Иуду Искариота
Пришлось девице, а Вы смогли бы?!
Красавцем не был, особой силой
Не наделённый до неприличья
Любил лавэ он, служил кассиром,
А по ночам был в постели лишний.
И так и сяк, голышом ходила.
Но защищался, - вот недотрога!
Хрипел, сопел. Мерзкий был чудила.
Без страсти гладил супруге ноги...
Когда он умер, закрыли двери
Везде и всюду.
От всех инстанций
Вдова наслушалась:
"От Беретты
Настигла смерть ", -
Минусуй двенадцать,
Святош - двенадцать. "Убит Иуда.
Застрелен женской рукой навылет", -
Шептали в спину ей злые губы.
"Возможно умер, микстуру выпив", -
Кричать не стоило - бесполезно , -
В толпу стреляла из пистолета.
"Лечился он от дурной болезни!
Был импотентом белобилетным!"
В толпе не слушали - жрали пиццу.
И говорили: "Отравлен ядом".
А правда в том, что жена - убийца.
Мотив простой, был покойник скряга
3. *** (Луна горела в небесах)
1. Апостол
Головёшкой горела над нами луна,
И золой осыпалась на плечи.
* * *
Луна горела в небесах, как печь-буржуйка,
Роняя наземь головёшки и золу,
Но критик мудрый поливал их тонкой струйкой,
Стреляя в искорки на звук, на дым, на слух.
Роняя наземь головёшки и золу,
Но критик мудрый поливал их тонкой струйкой,
Стреляя в искорки на звук, на дым, на слух.
А рядом, голову посыпав "лунным пеплом",
Жалея слёзно, что не смог раздуть пожар,
Стоял виновник, замутивший это пекло,
Шепча: - Не вышло, почему-то, блин... А жаль!
Жалея слёзно, что не смог раздуть пожар,
Стоял виновник, замутивший это пекло,
Шепча: - Не вышло, почему-то, блин... А жаль!
4. *** (По весне перелетные руки твои...)
31. Учитель
Я забыл перелётные руки твои,
Но твержу теорему про катет
* * *
По весне перелётные руки твои
Оттого, что летят с перегрузом,
В геометрии могут такое творить,
Спутав катеты с гипотенузой.
Оттого, что летят с перегрузом,
В геометрии могут такое творить,
Спутав катеты с гипотенузой.
Им уже не поднять Пифагора штаны,
Равно как и "Начала" Евклида,
Но зато среди пишуших нашей страны
Руки светятся ярким болидом!
Равно как и "Начала" Евклида,
Но зато среди пишуших нашей страны
Руки светятся ярким болидом!
5. Тарантино представляет:
24 (сутки) или "от танка до рассвета"
Пробило полночь – пулями, навылет.
И полдень в танке заживо сгорел.
А час, в петле повесившись, не вылез.
Второй – чумой случайно заболел.
А третий час – нарвался на гранату,
Четвёртый – вдруг попал под пулемёт.
А пятый был зарезан троекратно.
Шестой попил отравленный компот.
Седьмой упал с какого-то балкона,
Восьмой под поезд (машинист был пьян).
Девятый – вдруг обрушилась колонна,
Десятый – взял эсминец на таран.
Одиннадцатый просто тихо помер,
Не выдержав бесчисленных потерь.
А полночь всё ещё лежала в коме,
Не признавая частных полумер.
И стало ясно - миру срок не вышел.
Всего-то только засуха в четверг.
Зато теперь не протекает крыша.
И злой рассвет с похмелья долбит в дверь.
6. Завмаг, или Свято место пусто не бывает
1. Апостол«Не осанной была эта полночь полна,А глухим канцелярским злоречьем.Головёшкой горела над нами луна,И золой осыпалась на плечи.Не дождавшись свободы, войны, мятежа,Попрощавшись с непрочным покоем,Мы глядели, как Тот, Кто учил побеждать,Проиграв, уходил под конвоем.И пока Он виднелся, не скрывшись впотьмах,Было жутко нам, горько и душно.Улюлюкала смерть на остывших камняхПод печальную дудку пастушью.Всё бессмысленным стало для нас. Оттого,Пошатнулась нестойкая вера:Если гибнет вожак, то и стая егоРазлетается пылью от ветра."Только вышло не так…" – говорил в никудаБородатый старик в «Мастер-Сити».И фонарик в кармане его, как звезда,Полыхал сквозь холщовые нити.Он молился, шагая за двери. За нимЧертыхался кассир бестолковый,Испугавшись, что видит серебряный нимбНад седой головой стариковой.А старик, не касаясь ногами земли,Шёл в пасхальную ночь торопливо.И качалась победно берёза вдали,Но завмаг утверждал, что – олива.
Эта полночь была, как корова, полна,
Лишним весом телесным страдая.
Головёшкой качала над нею луна,
Освещая склады и сараи.
Не дождавшись заветных откатных деньжат,
От досады едва ли не воя,
Мы глядели, как бывший конторский вожак
Уезжал - в воронке, под конвоем.
И, пока он виднелся в окне воронка,
Было жутко нам, горько и душно,
Но, как только исчез, крепко прибран к рукам,
Стали мы к чуваку равнодушны.
Было стрёмно, но радостно нам оттого,
Что не мы в воронке уезжали.
Пусть посажен вожак, только стая его
Исповедует те же «скрижали» …
«Будет все как всегда» - говорил сам себе
Распальцованный тип в «Мастер-Сити».
«Будет роскошь в моей трехэтажной избе
При воротах в уральском граните.»
Он молился, как все, Золотому Тельцу,
У последнего явно под крышей,
Чтоб его «Мастер-Сити» был круче, чем ЦУМ -
И доходней, и больше, и выше.
Он почти не касался ногами земли,
Походя на отдельных поэтов…
Но потом и его в воронке увезли,
А завмаг чертыхался при этом.
7. Сон с бодуна, или Клин клином
2. Двенадцатый апостолГефсиманский сад занесло песком.Над барханом ветер гудит самхитой.Всё слизало время — оливы, скот;и Мессия сгинул в веках, со свитой.Кто не лгал, кто лгал — в круговерти правдпотерялся библий ветвистый эпос.В тридесятом царстве текущий Рабороздит со змием на лодке небо.Верный змий шипит: «Хочешь, повторим?Я спущусь, — трет шею, — вернусь Иудой.Воскресим Ромула, отстроим Рим.Перепишем Ветхий Завет под Будду.Целовать не буду, и не проси!Толерантность в горле застряла костью.Хочешь, сыном станет индийский сидх?Шаманист-язычник? Нет, лучше — гностик!Переврут всё, шельмы, но в том и суть —наберем попкорна, поржём в подушки.Не успеешь глазом опять моргнуть —всё спалят, затопят, сметут, порушат».Ра молчит, рукой отгоняя ос.Поплавок дрожит и блазнит уловом.Змий от скуки дернул себя за хвост.На устах у Ра зародилось слово….
Мне приснился раз Гефсиманский сад,
Занесенный неким зловонным илом.
Я картине той был и сам не рад,
Но сменить сюжет был, увы, не в силах.
И несла меня круговерть неправд
Сквозь пучину лет, аккурат по кругу.
Вдруг смотрю, течет солнцеликий Ра,
И уста его изрыгают ругань.
Задаю вопрос: «Почему ворчим?»
Отирая рот от воды соленой.
Ну а он в ответ: «Видишь, строю Рим?
Но попутал бес, то бишь змий, зеленый.
Он мне стол накрыл, насулил утех.
Хоть и стыдно мне, только врать не буду:
После этих яств и напитков тех
Закосил Ромул с бодуна под Будду.
Не пойму теперь, как мне с этим жить,
По какой из библий давать уроки.
Это сущий бред, это просто жуть.
Голова трещит от такой мороки.»
Мне знаком вопрос, я в карман полез
И достал пивка и сухую рыбку...
И растаял мрак, и пошел процесс -
На устах у Ра расцвела улыбка.
8. Ужасы нашего городка
3. Двенадцать братьев.Полночь в гостиной пробьют часы. Искрой стрельнет камин.Больше не стоит ничьей слезы право не быть людьми.Лучше отсюда беги, сестра, юную жизнь любя.Братья сорвутся в вороний грай и заклюют тебя.Зря ты искала, бредя сквозь лес, рада была, найдя.Смерть нам готовил маньяк-отец из-за тебя, дитя.Тьму в наших душах, перу под стать, ночью не побороть.Когти и клювы, острей, чем сталь, жадно вопьются в плоть.Клятва двенадцати жжет сердца, лавой ломая льды.Нежный овал твоего лица не отвратит беды.Каждый из братьев теперь другой – в ножнах от крови ржав…Что ты с улыбкой глядишь в огонь, тонкие пальцы сжав?*Гулко в гостиной часы пробьют, щелкнет камин щепой,Но ничего не спасет уют бархата под щекой.Милые братья, бегите прочь ради всего добра,Или, как только наступит ночь, вас загрызет сестра.Кротость сползает с лица, как лак, ласка шелков тесна…Что мне готовил отец-маньяк, лучше бы вам не знать.Злу преступить непреклонный путь вы бы могли посметь –Вот, получается, почему вам присудили смерть.Желтыми станут мои глаза, плечи покроет мех…Разве крапивной пеньке связать нас непреклонных всех?Месть ли, безумство в тринадцать жал – крови важна ли цель?Сказочник, кажется, ты солгал, счастье суля в конце.
Только лишь полночь часы пробьют - сразу стрельнет камин.
Путник, пусть даже ты жутко крут, помни - ду нот кам ин!
Лучше отсюда беги, чудак, с искрами не играй!
Здесь на куски разрывает мрак злобный вороний грай.
Бывшие люди, черней смолы, когти вострят на бой.
Жесть предрекая, скрипят полы яростно в час любой.
В небе крадется луна, как тать, чтоб чемодан спереть.
Даже не думай, приятель, спать. Спящий находит смерть.
Вам, посетители, здесь не тут, быт в городке непрост:
Вороны в ножнах у нас живут вместо вороньих гнезд.
Крыша у всех набекрень, течет - каждый немножко ржав…
Что ж ты, читатель, оскалил рот, дико конем заржав?
*
Звякнут часы - и еще не раз, «щелкнет камин щепой».
(Видит нелепость отдельных фраз даже совсем слепой.)
Гости столицы, «бегите прочь ради всего добра»,
Или костей, как наступит ночь, вам уже не собрать.
Лак на лице у хозяйки злой в лунном луче блестит.
Губы же красит она золой – адский, короче, вид.
Корчится молча отец-маньяк в погребе под пилой -
Вырван язык-то, и это знак: мол, под стрелой рукой не стой.
Желтым отливом сверкнут глаза, жуткий раздастся смех.
Любо крапивной пеньке вязать неосторожных всех.
Мигом собьется любая спесь страхами не из книг…
Курит в сторонке, на нервах весь, Стивен, который Кинг.
9. Морю пофиг
16. Морю не важноГде одинокий баклан на валун присел,Двенадцать апостолов ловят руками рыб.Младший так много любил, что от горя сед,Старший так много бродил, что от солнца рыж.Шаг – и ступня на песке оставляет след,Вздох – и волна заполняет следы водой.Старший апостол от света почти что слеп,Младший от многих вопросов почти немой.Рваные джинсы синее самих небес.Каждый с крестом, но у каждого жребий свой:Старший не верит, что Бог навсегда исчез.Младший не знает, что Бог до сих пор живой.Старший апостол вином запивает смех.Думает младший, что друга убьёт потом.Морю не важно: накормит, забудет всех.Рыба последнее время поймала ртом.
Где одинокий баклан под скалой присел
(Ибо стесняется птица нескромных глаз),
Ловят апостолы рыбу – и млад, и сед,
Веря в примету – проверена много раз.
Но не в воде (потому что в воде трудней),
А на песке, предварительно разбросав.
Каждый - свою, умиляясь вовсю над ней
И вспоминая библейские чудеса.
Рваные джинсы до пояса закатав,
Каждый с сачком, но у каждого метод свой:
Старший приемы заимствовал у кота,
Младший слегка помогает рукам ногой.
Старший свою наконец-таки отловил.
Младший - ни с чем и товарищу - финкой в бок...
Морю же пофиг поступки двоих чудил,
Да и десятка соратников, видит бог.
10. Заложник речевой приблизительности
18. Заложники чужой войныЖивотным зоопарков, пострадавшим в военных конфликтах, посвящается.В апреле здесь лениво лампы грелиВдали от джунглей, пьющих сладкий зной.Оттуда, сквозь лианы пламенея,Фантомом небо грезилось порой.В угольно-ограниченном уютеЗажатый под всевидящим стеклом,Хранящий за закрытой дверью утроЖил мир, где время шаркая текло.Их было приблизительно двенадцать.Живую ртуть попробуй сосчитай —Вихрь обезьянок самой разной масти!В родной семье им люди — не чета.Смешалось что-то детское в их лицах,И что-то стариковское чуть-чуть,Тоскливое, но доброе таилосьВ глазёнках, излучая свет и грусть.Тот день перечеркнул двенадцать жизней,Обрушив смерть сквозь крышу и стеклоНа жаркий юг, так ласково-капризный,На крылья пальм, на терпкий флёр кустов,На брызги мандаринового неба…Осталась пыль, обугленный пустырь.В зияющий разлом пустила вербаВ пушистых почках тонкие ростки.
Любителям животных, не дружащим с русским языком, посвящается.
Я в школе с русским дружен был не шибко,
Вдали от джунглей, прерий и лиан.
И по тетрадкам бегали ошибки,
Как будто стаи диких обезьян.
Но зимней ночью снились мне пампасы,
В которых неба абрис пламенел.
И я балдел, не отходя от кассы,
При виде этих экзотичных дел…
Мне было приблизительно двенадцать,
Когда попал впервые в зоопарк.
Зверям не уставая удивляться,
Вольеры представлял рядами парт.
Макаки – это чистая умора.
Как будто бы в квартирах, но без штор.
В них было явно что-то от Егора
И от Оксаны тоже кое-то.
Я видел в них своих друзей по школе,
Что корчили мне рожи день-деньской.
Короче, дал я тем макакам волю.
Теперь они живут в степи донской.
А я с тех пор их опекаю плотно.
Ведь трудно им, понятно и ежу.
Слыву окрест любителем животных…
Вот только с русским так и не дружу.
11. Неисповедимы пути железные
25. ТуфелькаЭта золушка в оранжевой жилеткеочень грустно улыбается… и редко;держит вахту на одном из переездов —вдалеке от королевств, балов, оркестров;капитанский мостик свой не покидая,дирижирует локомотивной «стаей»;провожает в путь спешащие составы,все мечты умчаться вслед — пока оставив.Только снятся ей не пляжи дивной Ниццы,не кареты-тыквы и не чудо-принцы.Им с сынишкой бы найти такого папку,кто бы мог сгрести их ласково в охапкуи умчать от этой жизни беспросветнойиз промозглой комнатушки — в царство лета!.....Но ночами мимо золушки со свистоммир несётся многолико-голосистый.Мир вагонный...Он «принцессе» лишь подвластен.И фонарь в её руке всю нoчь не гаснет!*...B тишине звенящей полночь — с ноткой тайны.И луна на небе — туфелькой хрустальной...------------------------------------------* дежурные по железнодорожным переездам при свободном пути встречают ночью поезда c прозрачно-белым огнем ручного фонаря.
Нашу Золушку обидел кто-то крепко.
Знать, подружки настучали больно в репку.
До утра намедни что-то отмечали,
А теперь она с фингалом и в печали.
Только правит, переезд не покидая,
Поездами, что бегут сюда с Валдая,
«Фонарем» светя проезжим машинистам
И мечтая о высоком и о чистом.
Прошлым летом быть пришлось ей за границей.
Добралась, сама не знает как, до Ниццы.
Оторвать желая тамошнего «папку»,
Всех мужчин в летах гребла она в охапку.
Только гады вырывались и пищали,
А жениться - не затянешь и клещами.
… И теперь вот мимо кассы и со стуком
Жизнь несется в не туда – такая штука.
Только хочется ей выбиться-пробиться,
И опять поедет этим летом в Ниццу!
...B тишине звенящей полночь — с ноткой тайны.
И луна глядит с небес на Гусь-Хрустальный ...
12. Контрамоция? Дайте две!
33. А контрамоция обязательно должна быть непрерывной? ©В истории – контрамоция и нездоровая суетав полночь перестроившихся мгновений:по непроверенным сведениям – где-то тамкто-то тычет палочкой в муравейник.Изнемогая от нетерпения и вселенской любви,рассчитывает, в прошлое проникая,сколько бабочек надо ещё убить,чтобы Авелю не позавидовал Каин.Если, истончаясь, рвётся памяти нить –это мы свихнулись или прозрели?Эй, меня подождите, я тоже готов оценитьгеноцид насекомых ради великих целей.Снова полночь, кто-то выбрался в палеолит:топчет землю самозабвенно и пылко –и вот уже то, что помнили и берегли,вызывает праведный гнев и ухмылки.Кто-то прихлопнул жука – и рушатся города...Только привыкнешь, как палочкой снова тычут.Остановите время, оно поворачивает не туда!Полночь.Насекомые вымерли.Жалко птичек.
В истории контрамоция – полезнейшая, скажу вам, вещь.
Полезнее разных рецептов лживых.
Укусил вас, к примеру, энцефалитный клещ.
Часок контрамоции – и вы живы!
Поминая сердечно японского городового мать
от Москвы и до самых, пардон, окраин,
с контрамоцией легче как-то понять,
откуда на Руси взялись Авель и Каин.
«Если, истончаясь, рвётся памяти нить»,
и Альцгеймер уже не за горами,
контрамоция таки может память вам заменить,
не давая навек отчаяться в личной драме.
Снова полночь, контрамоцикл свой завожу -
и до утра на нем давлю тараканов.
Таракан – это вам не какой-то там жук.
Не возьмешь на понт, разве только тараном.
Как-то хлопнул себя по лбу – одного наповал.
И поехал - в астрал, по Дороге Млечной.
Только ветер звёздный тихо-тихо на ухо мне напевал:
«Эх, чудак-человек…
Оставь…
Тараканы вечны!»
13. Недоглядела
15. ПростыняДень выгорел подобно простынеиз скромного домашнего задела.Её ты берегла на свадьбу мне,но, мам, прости меня, не доглядела.Домой я привела его тайком,боялась, чтоб не скрипнули перила.«О господи, и что такого в нём?» –ты утром говорила-говорила……А мне хотелось так его обнять,укрыть, прижаться.Старый шкаф – без света –я распахнула.Первой простыняпопалась мне – цветастая, вот эта.Двенадцать лет прошло.И свадьбы - две.Постельное менялось ворохами.И вот сегодня дом наш овдовел,и я ищу в коморке, в старом хламе,парадную когда-то простыню,линялую, застиранную в серость.И нет пощады выцветшему дню,в котором мир уменьшился на сердце.Пустует место. Часто мы втроёмсидели на веранде вечерами.Вздох старых половиц – горюет дом,и мелкий дождь подплакивает маме.Под голову стелю цветной сатин,земля еще тепла перед закатом.Прощай,хороший…Ты меня простиза то, что жизньсобачьякоротка так.
День выгорел подобно простыне,
в фундамент замурованной намедни.
И мама ни при чем тут – просто мне
Хотелось долг ему отдать последний…
Домой я привела его тайком
(ползли с ним по-пластунски по перилам) …
Как вспомню – вздрогну, в горле – словно ком,
Ведь я сама его надысь зарыла…
… А мне хотелось
просто удивить
читателя
крутым таким сюжетом,
явив свою недюжинную прыть
на слезы разводящего поэта.
Двенадцать лет
за уши притянув,
метафоры рожая ворохами,
недоглядела, блин, деталь одну –
бывают недосмотры со стихами.
Отправила собачку с домом … в ЗАГС,
причем была собачка кобелечком.
В вопросе голубых я как бы «за»,
но только тут сие совсем не в строчку.
Коню понятно, дом наш «овдовел»,
когда собачка позже околела.
История, однако… Даже две -
рядком лежат два бездыханных тела.
На фоне самой грустной из картин,
стиху могилку рою. И собачке.
Прощайте,
детки…
Господи, прости -
за эту вот
двойную
незадачку!
14. Сладкая жизнь
28. Время-полдень1.В том городе, где жили мы когда-то,Всё было просто, ясно и понятно –Ни ночь, ни тени не пугали нас.Весь город виден был, как на ладони,Всегда часы показывали полдень,Не спрашивал никто:– Который час?По улицам коты бродили ленно,Их горожане знали поимённо,Как и друг друга. Летом и зимойВ одно и то же время воскресеньяМы заходили в тихую кофейню.Такой был вкусный кофе, боже мой,И нежные черничные эклеры!Уже не вспомню, ты, наверно, первый,На блюдечко выдавливая крем,сказал:– Мы здесь забылись и уснули.Растаяли в полуденном июле.Застыли, словно мухи в янтаре.2.В тот город наш, каким он стал однажды,Один и тот же день не входит дважды…Неумолима времени волна,И каждый час нам новое приносит:Метания, сомнения, вопросы.Крестины, свадьбы, проводы… война.Мы вдруг узнали, что бывает полночьГлубокая, в которой тонешь, тонешь,И сумерки, в которых каждый – сер.Но иногда с тобой, по воскресеньям,Идём туда, где в маленькой кофейнеС годами не сменился интерьер.Над тишиной, кофейным духом полной,Нам возвестит, что наступает полдень,Часов настенных радостная медь.И, значит, время вспоминать о прошлом –О будничном, незыблемом, хорошем,И никогда о прошлом не жалеть.
1.
В том городе, где жили мы когда-то,
Ни разу граждан не было богатых,
Поскольку не работал там никто.
Часы всегда показывали полдень,
Не знали люди, что такое «холдинг» …
Короче, цирк.
Сплошное шапито.
Там только лишь прогуливались с псами,
А те все время щупали носами
Каки друг друга – это ли не жизнь!
И все на свете было всем до фени
Вполне - за исключением кофейни,
Где сразу забывалось про режим.
Про все другое тоже забывалось…
И даже, скажем прямо, забивалось!
С тобой мы ели там - часами – крем.
Зимой в морозы,
каки жарким летом,
Играли мы с огнем и диабетом,
Но побеждали каждый раз в игре.
2.
В тот город наш, каким он стал однажды,
Вползаем мы с трудом, томимы жаждой.
Одышка, лишний вес – ну, хоть кричи!
И каждый час нам новое приносит:
Метания, сомнения, вопросы -
Про стоимость и выделку овчин.
Узнали поздно мы, что сахар вреден.
Не думаем, как прежде, о победе.
Ждем сумерек, в которых все стройны…
Но иногда с тобой, по воскресеньям,
Едим в кофейне булочки с вареньем -
Солдатами невидимой войны.
Наперекор запорам и стихиям
Мы точим крем!.. Потом пишу стихи я -
Небрежно так, по-барски развалясь.
Призывно море теплое синеет.
Хотелось бы фигуры чуть стройнее…
Но с прошлым неразрывна наша связь.
15. КАМАЗА, или ЛГБТ форева!
14. Катя + ЛяляКаждый выбирает для себяЖенщину, религию, дорогу.О слезливом и женском, пожалуйста, хватит!Цацки-пяльцы пускай зарастают быльём.Поглядите: с утра дальнобойщица КатяБодро катит на рыжем КАМАЗе своëм.Лихо крутит баранку и жмëт на педали,Что-то там из попсы, чуть фальшивя, поëт.Катя любит КАМАЗ, говорит ему:-Ляля…И за это КАМАЗ обожает еë:С полпинка заведётся на лютом морозе,В поворот грациозно заходит опять...Понимаете, дружба с КАМАЗом – серьёзно,Это вам не тойоте слезу утирать,Это вам днëм и ночью – бок о бок и вместеПри раскладе любом. Катя с Лялей на "ты"И глядят на сидящих в хёндаях и мерсахсвысока... Нет, наверное, всë ж, с высоты.День ушёл, городами и трассами полный,Катя с Лялей устали – съезжают с шоссе,Исполняют им грустные радиоволныЧто-то там о загадочной женской душе.На стоянке мерцает фонарь одинокий,Светофоры, как звёзды, мигают в ночи.Катя спит. И тихонько, под катиным бокомЛяля рыжим котёнком урчит и урчит.
О мужском и качковом у нас не прокатит.
Дайте лак для ногтей и щипцы для бровей!
Поглядите: с утра дальнобойщица Катя
Томно едет на рыжей КАМАЗЕ своей.
Нежно гладит баранку, рычаг и педали,
А бывает - приборы целует в ночи.
Катя любит КАМАЗУ, зовёт её Лялей
Ну а Ляля от Кати буквально торчит.
В пику всем ретроградам и жизненной прозе,
Не беря никакие насмешки в расчёт,
Катя Лялю пинает на лютом морозе,
Ну а Ляля хохочет и просит ещё.
Это вам не мужчина угрюмый и пьяный -
Ляля Катю улыбками сводит с ума.
(Кате нравится также трехосная Яна,
Но на Яне директорша ездит сама.)
День умчался, пинками и ласками полный,
Катя с Лялей в обнимку лежат в темноте.
И поют им заморские радиоволны
Что-то там о загадочном ЛГБТе.
На стоянке мерцает фонарь одиноко
И не светит совсем – просто делает вид.
Катя спит. И не слышит, как рядом, под боком,
Ляля, словно биндюжник поддатый, храпит.
16. Сила любви
4. Дороги - сныДорогу осилит идущий.Луций Анней СенекаДороги — сны, дороги — миражи.Остановись и расскажи про жизнь,Где душный город, полный дымных труб.Ни шорохов стрекозьих, ни запруд,Ни треньканья вертлявого щегла...И схемы — от угла и до угла.Слепые переулки, тупики,Где снова клином вышибают клин,Где память стёрта как резной паркет,Распутиц нет, речных разливов нет,Нет запаха парного молока...Всё на́бело, судьба у всех легка,Сухи́ глаза и голос не дрожит.Дороги — сны, дороги — миражи.Но деревенский полдень невесом —В тени коряги дремлет древний сом,И детский смех — дрожащий поплавок...Вторгается в твой городской мирокВкус земляники, мяты сладкий дух...Дороги — сны, дороги...Я иду!
Любовь зла –
полюбишь и козла.
Жизнь удалась! Люблю такую жизнь!
Мне по душе высоток этажи
И душный город, полный дымных труб,
Трамваев грязных грохот поутру,
Подъездная, с душком застойным мгла
И желтый снег у каждого угла,
И тупики, что задницам под стать,
Где я могу по шее схлопотать
И память отшибается на раз
Под шумный выплеск пары тёплых фраз.
И каждый вдох тут ставится на вид.
Жизнь - как в тюрьме, особенно в Ковид.
Увидят – вздрогнут граждане из сёл.
Но я люблю мой город, вот и всё!
Мне по душе высоток этажи
И душный город, полный дымных труб,
Трамваев грязных грохот поутру,
Подъездная, с душком застойным мгла
И желтый снег у каждого угла,
И тупики, что задницам под стать,
Где я могу по шее схлопотать
И память отшибается на раз
Под шумный выплеск пары тёплых фраз.
И каждый вдох тут ставится на вид.
Жизнь - как в тюрьме, особенно в Ковид.
Увидят – вздрогнут граждане из сёл.
Но я люблю мой город, вот и всё!
А жизнь в деревне, это мне претит —
Теряю сразу сон и аппетит.
И свежий воздух страшно вреден мне,
Летален даже - с ядом наравне.
Корова – это просто символ зла...
Оставьте ж мне любимого –
Теряю сразу сон и аппетит.
И свежий воздух страшно вреден мне,
Летален даже - с ядом наравне.
Корова – это просто символ зла...
Оставьте ж мне любимого –
Козла!
17. Еще раз о туризме
33. Ещё раз о маршрутеСледуй своей дорогой, и пусть другие люди говорят что угодно.Данте АлигьериНе промеришь на карте всей жизни коварный маршрут,не охватит его ни такси, ни метро, ни автобус.Перекаты и мели – они впереди, подождут.А пока – покрути на удачу эбонитовый глобусНепогоды, шторма, солнце, ветры на этом пути,от жары до жары, с перекрёстка и до перекрёсткаЖизнь теряет свой вкус, коль её проведёшь взаперти –неуютна она, тяжела и особо громоздка.Нам бы жить, как туристам - все чаще с заплечным мешком,чтобы дом – не в напряг, чтобы крыша залатана небом,чтоб мы души учились хранить, не держать под замком,чтобы - в гости к дождю, не боясь, что живем так свирепо…
«…но дрожала рука и мотив со стихом не сходился.»
Булат Окуджава
Булат Окуджава
Свой коварный маршрут я промерить однажды решил,
Ибо поднаторел я нехило в туризме и спорте.
Но, такси не найдя, тыкал шилом в полночной тиши,
И поэтому вот эбонитовый глобус испортил.
Что же делать теперь? Впереди неизбежны шторма.
И гроза разразится, как только проснется супруга.
Ждет меня приговор - под домашним арестом тюрьма,
И покажется жизнь навсегда заколдованным кругом.
Но ведь я же турист! Соберу свой заплечный мешок.
Хватит ныть втихаря и чесать озабоченно репу!
Я в рассвет убегу, а потом накропаю стишок -
Про замоченный зной и про дождь, убиенный свирепо…
18. Бурбон и таблетка
9. ДжиммиНе своди глаз с дороги, не убирай руки с баранки...Да, едем в «Роудхаус»...The Doors, Roadhouse blues"Матерь-дорога"1– всё точно совпало.В ночь одиноко уносит "Импала"2.В Городе Ангелов3 муторно чёрту.Прошлое набело, жаль, не затёрто.Фарами вспорота темень пустыни.Петлю у ворота чувствуешь, Джимми?Как монотонно мелькает разметка...Красная зона: бурбон и таблетка.Песни глухи, как в пространстве тоннели.Смоешь грехи в придорожном отеле.Будешь опять на ментальном распутьеДень пропадать в лизергиновой4 мути.Отзвуки сцены, улыбка Памелы5...Тень ойкумены очерчена мелом:Кондоры кружат и лошади скачут,Мечутся души индейцев-апачей.Трасса на трипе6 пуста и жестока.Где эти хиппи с просторов Вудстока7?Вечности много, а времени мало.Блюз в безнадёгу наполнит "Импалу".Творческий кризис недолго продлится."Бро, тэйк ит изи". Ты - мира частица.Пёстрые сны при тяжелом синдромеБудут слышны в твоём лучшем альбоме.Солнце предгорья кирпичные лижет.Всё это вскоре ты вспомнишь в Париже.В Городе Ангелов муторно чёрту.Прошлое набело, жаль, не затёрто.___________________________1 – старое название знаменитой автодороги «Трасса 66» (Route 66), США2 – легендарная модель автомобиля марки «Шевроле» 1960-ых годов3 – Лос-Анжелес, США4 – основное действующее вещество некоторых психоделиков и галлюциногенов(ЛСД)5 – Памела Курсон, подруга и муза Джима Моррисона, лидера культовой рок-группы «The Doors»6 – измененное состояние сознания, нетипичное восприятие реальности или нестандартные для психики переживания7 – знаменитый рок-фестиваль 1969-ого года в США
Что у пьяного на языке, то трезвому и не снилось.
Стадо Коров
Что-то совпало, но что – неизвестно.
Мыслям просторно, аллюзиям тесно.
Ангел, на черта местами похожий,
Громко смеётся в наличную рожу.
Носом распорото брюхо пустыни,
Тут даже трезвый под утро остынет.
Где-то вдали леденеют вершины.
Задраны кверху колеса машины…
В мутном рассудке тоннель на тоннели –
Женского рода, в лосинах и в теле.
Ты же опять на ментальном распутье -
Как бы так сразу и всем подмигнуть им?
Звуки и запахи (жженой резины).
Образ Памелы... а может, и Зины.
Кондоры кружат, и лошади скачут,
Скальпы снимают индейцы-апачи.
Это, товарищи, как-то жестоко.
Дико на Западе парню с Востока.
Он с перепугу поет что попало.
Рядом спокойно дымится «Импала».
Творческий кризис продлится недолго.
"Бро, тэйк ит изи!" – то копы на … «Волге» (!).
Что же, бывает - при тяжком синдроме.
Скажешь спасибо, что жив и не в коме.
Ну а в Париже, в могильном режиме,
Будет ворочаться Моррисон Джимми…
Перлы такие встречаются редко.
Впрочем понятно: бурбон и таблетка.
19. Правда или ложь
1. ПоездА поезд на небо уходит все дальше,по лунной дороге уносится прочь,а поезд на небо уносит отсюдавсех тех, кому можно хоть как-то помочь.Наутилус ПомпилиусДавай сыграем в правду или ложьпод грохот дребезжащего вагона –ты скажешь, что и мухи не убьёшь,я водки подолью в стакан гранёный.Ты скажешь, что давно не видишь сны,где смерть и… смерть. Но жизнь не снится тоже.По очереди выпьем за родных.Качнётся лунный маятник тревожно.Ты скажешь, что не страшно умирать –расти потом хоть клевером, хоть снытью.Вдохну с трудом – страшней оставить мать,не допусти Господь по сыну выть ей.Вот пуля просвистит – тогда ага,как тут не спеть для проводниц грудастых?...Ты молча куришь, пряча в обшлагасквозные раны на худых запястьях.Мальчишки спят. Мальчишки ни при чём.Несётся поезд в призрачное завтра.Скажи, что мы когда-нибудь поймём,в чём правда.
Верить нельзя никому.
Мюллер
Давай сыграем в правду или ложь.
Но только ты кричи, а то не слышно.
Грохочет что-то так, ядрёна вошь,
что … ни один стакан не будет лишним!
Ты скажешь, что давно не видишь сны.
Соврёшь, конечно - смотришь втихаря ведь.
По очереди выпьем за родных...
Вот только надо очередь расставить.
Потом соврёшь мне что-то про Фому.
А я – тебе в отместку – про Ерёму.
А после перекур – по одному,
пока еще не одолела дрёма.
А пуля просвистит – тогда ага,
разоружать придется проводницу.
...Но нам не страшно будет ни фига -
успеем мы до этого напиться.
Детишки спят, а мы, хоть ночь темна,
не спим – мы проводницу охраняем.
А спросят: правда, что ль? Ответим: на
хрена им?
20. Солоха
20. Разговор с подругойНеисповедимы пути господни.БиблияКогда во мне завывает вьюга,и вместо солнца – седой клубок,ты мне звонишь: «Не дрожи, подруга!В спокойных мыслях ночует Бог!Мы много раз проходили это –шагали к свету, укрывшись тьмой.Обычный принцип: приходит летоза каждой выкуренной зимой.Страдать и плакаться — нет резона,поскольку счастье – сейчас и тут,где тропы Господа всесезонны,хотя не ясно, куда ведут.Мы не имеем к нытью привычки,не ненавидим, не жжём мосты!»Мне слышно в трубке, как шепчут спички,как дышит чайник до хрипоты.Мурлычет кошка, гремит посуда,сверчком стрекочет пустой пакет.И вой сирены из ниоткуда…И вой сирены из ниоткуда,и грохот падающих ракет.
У меня зазвонил телефон.
- Кто говорит?
- Слон.
Корней Иванович Чуковский
Когда во мне завывает вьюга,
и злые ветры в носу сипят,
мне тут же, сходу звонит подруга -
она гадалка и телепат.
Я много раз засекала время
от мыслей слякотных до звонка...
Потом дрожала частями всеми -
от виртуального (в зад) пинка.
Подруга знает за тайны Бога:
где тот ночует, что ест, что пьет.
(У ней таких разведданных много -
за этим, видно, к ней ходит Черт.)
«Не дрейфь, прорвемся! - орет Солоха.
- А не прорвемся – сожжем мосты!»
Грохочет чем-то (мне слышно плохо),
Но чем-то кухонным и пустым.
Потом тяжелый предмет уронит...
И я, встряхнувшись, ору в ответ:
«К труду готова! И к обороне!
Но больше все ж таки к обороне.»
И грусти - даже в помине нет.
21. Связь
16. ЗовКаждый мечтатель знает, что абсолютно реально скучать по месту,
где ты никогда не был даже больше, чем по тому, где был.Джудит ТурманКогда ты пишешь мне в Телеграме:«Я так соскучилась. Как дела?» —звоню тебе. Говорим часами,пока закат не сгорит дотла.У всех свои заморочки в доме:здоровье, дети, замшелый быт...В протяжных звуках тревоги тонеттвой голос. Рядом — не гром гремит.Я слышу сквозь километры связии аритмию твою, и страх,и то, как смерть по воздушной трассес гнетущим гулом летит впотьмах.Ты просишь вновь уезжать скорееиз места, дышащего огнём.Я закрываю глаза — и веетцветущей степью и тихим сном.По белоснежным хребтам Тянь-Шанявальяжно бродят отары туч,и ветры вольные чингисханят,и зов их сладостен и тягуч...Сбегают реки с вершин дремотных,стучат о камни времён Орды.И седовласый акын охотнопоёт под плеск ледяной воды...Всё громче песня его и бойче.Грохочет небо о мой порог.Я отвечаю тебе: «Не бойся!В спокойных мыслях ночует Бог».
Мы всегда в режиме «онлайн» - все чувства проявлены в лайках,.. все мысли в постах... Только память от этого почему-то короче, слова – проще, лица – бледнее, а люди с каждым днём всё дальше друг от друга.
Олег Рой
Олег Рой
Встречают путников по одежке,
А также гаджетам и деньгам.
Вот так и я - продала сережки,
зато айфон есть и Телеграм!
Я о девайсе давно мечтала –
с крутым экраном и картой СИМ.
Но это ж просто кусок металла
без Телеграма и иже с ним.
Теперь все видят, что я не дура,
а виртуальная ипостась.
Спасибо, Паша, который Дуров,
за то, что с миром наладил связь!
Беру айфон и в метро, и в баню,
не расставаясь ни там, ни тут.
Могу погладить хребет Тянь-Шаню,
овец понюхать и степь в цвету.
И поздно ночью, и утром рано,
когда подруга спокойно спит,
вторгаюсь яростным Чингизханом,
чтоб ей поставить себя на вид.
С нее слетает в момент дремота
и больно бьется башкой об пол.
Пощады просит, а пол – ремонта.
Но недосуг мне - на связи, мол.
А мы с подругой – как Киса с Осей,
как два перста – не разлей вода...
И я всегда говорю: «Не бойся!
Айфонам пофигу провода!»
22. *** (Боялся б филина, когда бы...)
25. КнязьЗаучив чужие слоги, ударенья, письмена,видеть новые дороги из вагонного окна,на разъезде семафора разноцветные огни,и шептать, баюкать скорый: не гони мне, не гони.Таня Бумага. Колыбельная для скорогоДнесь филин в чаще ухал жутко; мой путь повдоль днепров и волг.Объезд земель поди не шутка, а древнерусский княжий долг.Заехал в Углич на ночёвку – тебе и ужин, и изба,и этак думаешь: а чо вдруг мальчишник нонеча без баб?Текла Любава и потела, вертела снасть, что твой осётр.Народ – он любит это дело, хотя и грех вот это всё.С утра был гневен понарошку: бил вдребезг рожи и стекло.Жевал морошку на дорожку, коль клюкву градом посекло.Когда-то верили друг дружке, но ныне с ханом на ножах.В Орду нельзя теперь без пушки, а то не будут уважать.Призвал из леса ворожею гадать по книжным словесам.Рекла: свернёшь ты, лебедь, шею – убьют тебя, помысли сам.Типун тебе, карга-вещунья, ступай в болото, где жила.Дороги лёгкой не ищу я, и власть моя не тяжела.Ужо, поляне и древляне, я доберусь до ваших сёл...А там уж и Орде предъявим, ведь пушки – это наше всё!В седле дремал, и снились бесы: Тырнет, Утуб, Смарфон, Стаграм.И вроде сыт, а в теле несыть, и жаждал славы и наград.Мы с ханом были побратимы, но кто там знает наперёд.Ну, пушек не было, вестимо, а так-то летопись не врёт.
Боялся б филина, когда бы
Не напугали мну сильней
Критические дни Любавы
И желез потовых елей.
Орда в степи кричала хором,
Гоня в полон худых древлян.
Горел огнями Каракорум,
И хан раскуривал кальян.
А я смотрел на всё сквозь вехи,
Сквозь исторический подтекст,
И в пушки заряжал орехи,
Пуляя ядрами окрест.
Одно упануло в болото,
К вещунье с бёдрами во мху,
(Мох там ещё проник во что-то,
Но я про это не могу...)
Бежать теперь в кондовый Углич,
Чтоб на морошке пить настой,
И скажет комментатор Юрич,
Что на словах я князь простой...
23. Шарик сдулся
18. Чуйский трактДорогу осилит идущий.Луций Анней СенекаМоре дальнее почуяв,Убегает с ледника;По уступам скал кочуя,Камни струями бичуя,Между сопками ночуя,Отражая облака,Мчится Чуя, мчится Чуя,Мчится быстрая река.Чуйский тракт – не фунт изюмаОн суровый и угрюмый.Попугать людей мастакЧуйский тракт, Чуйский тракт.Если ты уперся рогом,Отшибет его дорога.Не пройти тебе за такЧуйский тракт, Чуйский тракт.А пойде́шь с проводником –Одолеешь Белый Бом.Белый Бом – не звон вечерний,Белый Бом – изгиб неверный,Над обрывом пыль столбом,Белый Бом, Белый Бом.Сверху скалы, снизу пропасть.Не проявишь прыть и ловкость –Выйдет встречный караван,И попался ты в капкан!Тех, кто горных троп не чует,Примет Чуя, примет Чуя!Превратятся в облакаТе, кого возьмёт река.Он Джунгарский и Мунгальский,И в истории алтайскойПутнику не враг, но братЧуйский тракт, Чуйский тракт.
… из искры возгорится пламя!
А. С. Пушкин
Искру божию учуяв,
Я на рифмы наплевал.
По-весеннему грачуя,
Души песнями врачуя,
В них же грусть-тоску корчуя,
Хряпнув стопочку сперва,
Горным козликом скачу я
Через чуйский перевал.
Чуйский тракт – не фунт изюма
Он суровый и угрюмый.
Попугать людей мастак
Чуйский тракт, Чуйский тракт.
Если ты уперся рогом,
Отшибет его дорога,
Пропадешь не за пятак.
Чуйский тракт, Чуйский тракт.
Сущий дьявол во плоти –
Хочешь жить, так заплати…
Я в стихах умелый фраер,
Только спринтер, а не стайер.
Звучным первый был катрен,
Ну а дальше - дальше хрен.
Как спустился с перевала -
Искра есть, но нет запала.
Хоть об стенку бейся лбом –
Проще «Чуи» «Белый Бом».
Меры тут принять хочу я -
Пережевываю «Чую»…
Но ребром стоит вопрос:
Прорастет ли мой «кокос»?
Нету ягод – лишь цветочки.
Дочитав стишок до точки,
Всяк заметит этот факт:
Сдулся малость «Чуйский тракт».
24. Трындец в лесу
1. Апокалипсис в лесуСпускалось солнце на парашюте из облаков,
старался дождик его пощупать, но был таков.
Упало между сосной и дубом, траву прижав.
Глазастый филин успел подумать: «Опять пожар?»В году прошедшем вот так же тихо, злопамятно
в лесу ходили людские лиха да пакости.
Плевать, что лесом земля дышала, как лёгкими.
С кострища искры на вяз шершавый огонь несли.
Кричали птицы, метались звери — вот-вот сгорят.
Дымилась шерсть и трещали перья — кромешный ад.
Взмолились ветви ольхи, березы: «Помилуйте!
Куда пропали дожди и грозы — кормилицы?»
Но небо сухо и беспристрастно. И снова мир,
забыв опасность, пренебрегает основами.Разносит ветер по свету пепел с проклятием,
а где-то снова готовят мероприятия…Спускалось солнце на парашюте из вечности.
Пожары вновь обнажали в людях беспечность их.
Упало солнце (без парашюта) отвесно в лес,
и дождь, почуяв трындец как будто, на елку влез.
Легло светило меж ней и дубом, сову прижав.
И не успела сова подумать: «Опять пожа…»
и дождь, почуяв трындец как будто, на елку влез.
Легло светило меж ней и дубом, сову прижав.
И не успела сова подумать: «Опять пожа…»
Зато успела мозги раскинуть вокруг лиса,
лишились пчелы, причем безвинно, прополиса.
(Ой, извините – две рифмы кряду случайно здесь.
лишились пчелы, причем безвинно, прополиса.
(Ой, извините – две рифмы кряду случайно здесь.
Зато вот тут вот - балансу ради - нет ни одной.)
Кричали птицы, метались звери — вот-вот сгорят.
Вперед неслись, чтоб по крайней мере спасти свой зад.
Ольха-береза, мутант известный, молилась вслух,
И был спокоен один лишь местный мудрец лопух.
Глядел незряче и беспристрастно на глупый мир,
чихая в общем, а также в частном на скудность рифм.
Кричали птицы, метались звери — вот-вот сгорят.
Вперед неслись, чтоб по крайней мере спасти свой зад.
Ольха-береза, мутант известный, молилась вслух,
И был спокоен один лишь местный мудрец лопух.
Глядел незряче и беспристрастно на глупый мир,
чихая в общем, а также в частном на скудность рифм.
Улегся ветер - устал, таская проклятия.
Хочу, грит, мирно (хлебнув Токая) поспать и я…
Хочу, грит, мирно (хлебнув Токая) поспать и я…
Сварганил автор про этот случай потрясный стих.
Но напоследок смешал все в кучу - из вредности.
25. Кавказские пленники
5. В грушевом пленуМы в городе, случайном и ночном,
где тьма полузаброшенных гостиниц
и свет кафе. Там старый кабардинец
лепёшками торгует и вином.
Там сад, в котором столики и пыль,
и лампочки, похожие на груши.
Дышать бы вечно осенью и слушать,
как жалобно поёт о нас камыль.
Запомнить этот храм, его жреца,
колодезную крышу с черепицей,
тандырный дух, бочонок у крыльца,
где сны летят на волю, но не спится.
Мы вскоре разойдёмся, но пока
пропитан вечер музыкой и чачей,
ешь виноград из рук моих горячих,
срывай моё дыханье с языка.
Сиди в осенне-грушевом плену,
где Бог ещё не чопорный, не строгий,
и наши параллельные дороги
соединяет мысленно в одну.
Мы в погребе - холодном и сыром.
В отличие от разных там гостиниц,
здесь мрак, и кровожадный кабардинец
простую чачу выдает за ром.
Тюрьма - наш дом. Включают иногда
нам лампочку, похожую на грушу.
Но эту грушу очень сложно скушать,
ведь к ней идут под током провода.
Запомнить террориста – это цель,
а заодно и крышу с черепицей…
Какой у этой чачи сильный хмель!
Тут главное – до срока не упиться.
Я чую, разойдемся скоро мы
под действием чудесным доброй чачи,
поверим в арестантскую удачу
и вырвемся из грушевой тюрьмы!
Пускай сидит в ней кто-нибудь другой.
А мы же будем чопорны и строги.
Пусть неизвестны Господа дороги,
но на Кавказ мы больше - ни ногой!
26. Ни рыба ни мясо
16. КлафутиРосное утро. Сорок минут до шести.
Летний рассвет вишнёв, тороплив и светел.
Марта на завтрак хочет испечь клафути,
хочет успеть, пока не проснулись дети.
Выйти самой, пока ещё нет суеты,
в сад, отошедший от первой ночной прохлады,
вишен нарвать, созревших до черноты,
до густоты и сладости шоколада.
Тёплое молоко, а потом муки –
всыпать струей, немножечко – пару горсток.
В пену – желтки отдельно – взболтать белки,
мама всегда так делала. Очень просто…Всё в этом мире просто, пока ты жив,
всё в этой жизни просто, пока ты можешь
вишен нарвать, сварить конфитюр из слив,
платье купить на выход – в цветной горошек.
Выйти на пенсию, старый аккордеон
вытащить из пыли антресольной ниши.
Мужа простить, когда оказался он
страстным любителем груш, а не сочных вишен.
Марта срывает ягоду прямо ртом,
сок на губах засыхает багряной кровью.
Вот испечёт пирог она, а потом
будет детей собирать на постой к свекрови.
Дети ещё не знают, начнут вопить:
«Ма, ну давай мы дома побудем сами…»
Марта заварит чай, покрошит имбирь –
лучший рецепт, пожалуй, – её, не мамин.
Мама пекла шарлотку – на свой фасон –
не признавала миксер – а только венчик.
Резала полумесяцем в чай лимон.
Мама всегда любила простые вещи.…Всё в этом мире просто, пока ты жив,
всё в этой жизни ценно, легко, уместно.
Марта идёт по лестнице – этажи
плавно ведут её в долгую неизвестность.
Завтра проснуться надо бы до шести:
в восемь уже наркоз и задача выжить…Дети так любят к завтраку клафути, –
Марта спешит домой по созвездию вишен.
Раннее утро - минут до фига до шести.
Темный рассвет суров и слегка компотен.
Марфа планирует рыбное клафути.
Это сложняк. Придется пахать в цейтноте.
Выйти до ветру - без верха и суеты,
Выйти до ветру - без верха и суеты,
рыбу достав заранее из морозилки.
Но атансьён – не дремлют уже коты:
могут сожрать - без ножика и без вилки.
Рыбу порезать и обвалять в муке
(без фанатизма – муки дефицит, и хлеба) …
Стремно немножко, ибо рецепт никем
раньше проверен на деле как будто не был.
Все в кулинарии сложно, любой пустяк.
Тут на глазок да «горсточкой» не прокатит,
и для съедобных клёцек и кулебяк
нужно-таки попрыгать (самой) по хате.
Раньше когда-то мог бы помочь и муж –
пусть даже просто в плане помытых плошек.
Только - увы, этот муж ни на что не дюж.
Бегает где-то в платье в цветной горошек.
ЛГБТ заманило в свои круги
после коварной и подрывной работы.
Бедствует Марфа, описаны за долги
дом и сарай с коровой, и даже боты.
Дети, когда узнают, начнут кричать:
«Нет, не хотим на паперти побираться!..»
Марфа уйдет на кухню, заварит чай –
лучшее средство от стрессовых ситуаций.
Папа решил бы это на свой фасон –
не признавал беседы – ремень и только...
Марфа надеется где-то достать лимон -
женскую долю занюхать лимонной долькой.
«Нет, не хотим на паперти побираться!..»
Марфа уйдет на кухню, заварит чай –
лучшее средство от стрессовых ситуаций.
Папа решил бы это на свой фасон –
не признавал беседы – ремень и только...
Марфа надеется где-то достать лимон -
женскую долю занюхать лимонной долькой.
…Всё в этом мире сложно, пока ты жив,
всё в этой жизни шатко, нелепо, куце.
Марфа строит «по-матушке» этажи,
хочется Марфе восстаний и революций.
Завтра опять ей вскакивать до шести
и начинать рецептные выкрутасы…
всё в этой жизни шатко, нелепо, куце.
Марфа строит «по-матушке» этажи,
хочется Марфе восстаний и революций.
Завтра опять ей вскакивать до шести
и начинать рецептные выкрутасы…
Детям ... понравилось рыбное клафути!
Хоть получилось - не рыба… но и не мясо.
27. О флоре и фауне
18. КровохлёбкаУ пруда после долгих и цепких дождей
к облакам потянулся окопник.
Рядом, выпятив брюхо, сидит воробей,
что ни есть — настоящий полковник.
Шевельнулся рогоз — пурх!.. и нет воробья —
до чего же пугливая птица...
После суток бессонницы, носом клюя,
от дремоты пытаюсь отбиться.Вижу, как за прудом порастают быльём
обгоревшие сельские хаты.
Чёрный тополь о небо стучит костылём.
Тычет фриц в старика автоматом,
и, смеясь, называет его «Partisan»,
просит «курку», и «млеко», и «яйки» ...
И обозы из сёл на пути к поездам
по лесам тарахтят и лужайкам...В тишине то ли взрыв, то ли гром прогремел —
трухануло похлеще цунами.
Просыпаюсь и взглядом впиваюсь в прицел,
объедая окрестность глазами.Вижу, как неумытыми берцами мнут
девясил и бессмертник небратья,
как ветла, опираясь ветвями о пруд,
шелестит им вдогонку проклятья;
как солдатские души уносит в когтях
птица-смерть за леса и за сопки,
как на тощих от мин слобожанских полях
утопает в крови кровохлёбка.
Биологию с детства я жутко люблю
(в аттестате имею «отлично»).
Подражаю порой воробью, журавлю
и оставшейся братии птичьей.
Я в окопнике было часами сидел,
настоящий окопный полковник.
В хате борщ на столе остывал, не у дел,
плавал в нем одинокий половник.
На рогозе и прочем различном былье
съел собаку (и пару котяток).
По ночам на пруду шастал в нижнем белье,
от бессонницы несколько шаток.
Обнимал лопухи и прибрежный осот,
гладил нежно плакучие ивы.
И от этих чуток заурядных красот
был предельно хмельным и счастливым.
Кто-то в зарослях там, тарахтя, клекотал
(ни на миг тишины не нарушив).
На цунами похожий, чудной рецитал
не по-детски захлестывал душу.
Неумытыми берцами травушку мня,
девясил и бессмертник жевал я.
Я природу живую любил, и меня
обожала природа живая.
Был мне в жилу и в кайф ботанический труд,
избавлялась душа от балласта.
И от вида ветлы, что «ветвями о пруд»,
со стыда возгорались гимнасты.
28. Князева одиссея
25. КнязьЗаучив чужие слоги, ударенья, письмена,видеть новые дороги из вагонного окна,на разъезде семафора разноцветные огни,и шептать, баюкать скорый: не гони мне, не гони.Таня Бумага. Колыбельная для скорогоДнесь филин в чаще ухал жутко; мой путь повдоль днепров и волг.Объезд земель поди не шутка, а древнерусский княжий долг.Заехал в Углич на ночёвку – тебе и ужин, и изба,и этак думаешь: а чо вдруг мальчишник нонеча без баб?Текла Любава и потела, вертела снасть, что твой осётр.Народ – он любит это дело, хотя и грех вот это всё.С утра был гневен понарошку: бил вдребезг рожи и стекло.Жевал морошку на дорожку, коль клюкву градом посекло.Когда-то верили друг дружке, но ныне с ханом на ножах.В Орду нельзя теперь без пушки, а то не будут уважать.Призвал из леса ворожею гадать по книжным словесам.Рекла: свернёшь ты, лебедь, шею – убьют тебя, помысли сам.Типун тебе, карга-вещунья, ступай в болото, где жила.Дороги лёгкой не ищу я, и власть моя не тяжела.Ужо, поляне и древляне, я доберусь до ваших сёл...А там уж и Орде предъявим, ведь пушки – это наше всё!В седле дремал, и снились бесы: Тырнет, Утуб, Смарфон, Стаграм.И вроде сыт, а в теле несыть, и жаждал славы и наград.Мы с ханом были побратимы, но кто там знает наперёд.Ну, пушек не было, вестимо, а так-то летопись не врёт.
Текла Любава и потела, вертела снасть, что твой осётр.(с)
Днесь принял я на грудь нехило и понял вдруг, что аз есмь князь!
Икнул, всплакнул, достал чернила и стал писать, перекрестясь,
не то указ, не то стихи, но заухал филин от балды
и мысль пришла ко мне стихийно — а не проехаться ль куды
повдоль трактиров и таверен, повширь полей, морей и рек?
И по пути жевать люцерну, коль лопухами пренебрег.
Решил, что выдвинусь в Орду я, повглубь веков искать древлян —
на истину не претендую, ведь я в истории профан.
«Пужайся, хан, крутого нрава!» — посредь двора ору впотьмах.
Тут подошла соседка Клава. И мой осётр воспрял в штанах.
Всю ночь она его вертела, как снасть, ловила на блесну,
а я ей, между грешным делом, рёк ахинею про жену.
Заснул под утро. Снились бесы: Стаграм, Политр и Опохмел.
Они во мне пришибли несыть, и хан словил меня и съел...
Вернулся с песней лебединой домой. Детишек — мал мала.
Со скалкой встретила княгиня. И вдребезг нос мне рассекла.
========================================
До 9 пародий в шорт. Трем из них можно дать 1-е место (+1 балл).
Голосуем до 11.07.24г.
========================================
Оценок пока нет
Свидетельство о публикации №:
15959
Гвоздатое
"Пробило полночь – пулями, навылет.
И полдень в танке заживо сгорел", -
Осн. тур номер 13. "24-й"
Пробило полдень, как доску гвоздями:
светило-лошадь голову в хомут
дало, что баба, сдуру, город взяли
очередные "те" не по уму.
Цари не при делах - не воевали,
церковники палили мягкий воск,
вполголоса слезливо отпевая
значительную часть победных войск.
Привыкший сытно есть, вставать не рано
один из тех, кто ритм железом гнёт,
куражился могучий литератор,
пытал стихи лукавством и огнём.
Завидовал, бранился стяблый критик:
- Не верю, нет ребята, всё не так!
Сипел фистулой горла:
- Если выйдет,
то будет полдень, солнце, мёртвый танк.
Снимал с лошадки сбрую светлый старец,
дощатый горб небес просил гвоздя.
Что оставалось? Месяц, улыбаясь,
на небо выпустить шепнув:
- И Аз воздам.
"швыряет градины, как патроны...
Сомкнулись пальцы на пистолете", -
19. Жена Иуды п. тур
Жена
По высшей воле, не по природе,
Был уготован ей страшный выбор.
Любить Иуду Искариота
Пришлось девице, а Вы смогли бы?!
Красавцем не был, особой силой
Не наделённый до неприличья
Любил лавэ он, служил кассиром,
А по ночам был в постели лишний.
И так и сяк, голышом ходила.
Но защищался, - вот недотрога!
Хрипел, сопел. Мерзкий был чудила.
Без страсти гладил супруге ноги...
Когда он умер, закрыли двери
Везде и всюду.
От всех инстанций
Вдова наслушалась:
"От Беретты
Настигла смерть ", -
Минусуй двенадцать,
Святош - двенадцать. "Убит Иуда.
Застрелен женской рукой навылет", -
Шептали в спину ей злые губы.
"Возможно умер, микстуру выпив", -
Кричать не стоило - бесполезно , -
В толпу стреляла из пистолета.
"Лечился он от дурной болезни!
Был импотентом белобилетным!"
В толпе не слушали - жрали пиццу.
И говорили: "Отравлен ядом".
А правда в том, что жена - убийца.
Мотив простой, был покойник скряга
Георгий, он же Жора, он же Гога, жгите дальше, хорошо выходит!
Села поудобнее, никаких попкорнов - только семечки.
Нет, Каркуш, тут я не соглашусь с тобой. Выходит пока что боком. Коряво и не смешно. Хотя потенциал присутствует, но пока в виде желания).
Тай, пошто не сказала што 13 низзя? Я бы и ни-ни, чесслово
Георгий, тут скорее не по 13, а по "Жене Иуды"
Та не, Тая политически актуальна, не на тамошнее она, на тутошнее)))
Жор, да стиш не при чем тут. Ты хорошо подметил строки для пародии, но сама пародь не сложилась. Извини.
Ну, вот, хотя бы это:
Светило лошадь голову в хомут - это что? Об чем? Я даже смысла не понимаю.
А дальше о чем?
Дало как баба Сдуру Город взяли
Очередные те Не по уму
И к чему переход на заглавные буквы?
Да не вышло, Тай, и не переживай. А разбивку изменив, перенёс как было. На большее пока времени не было. Если скажут мне подработать, подработаю, а нет - так и пусть уже будет. Автору Тая привет. За его роскошную солянку или песню конного акына)))
Ага, Жора, передам привет))))
1. Апостол
Головёшкой горела над нами луна,
И золой осыпалась на плечи.
* * * *
Луна горела в небесах, как печь-буржуйка,
Роняя наземь головёшки и золу,
Но критик мудрый поливал их тонкой струйкой,
Стреляя в искорки на звук, на дым, на слух.
А рядом, голову посыпав "лунным пеплом",
Жалея слёзно, что не смог раздуть пожар,
Стоял виновник, замутивший это пекло,
Шепча: - Не вышло, почему-то, блин... А жаль!
31. Учитель
Я забыл перелётные руки твои,
Но твержу теорему про катет
* * * * * *
По весне перелётные руки твои
Оттого, что летят с перегрузом,
В геометрии могут такое творить,
Спутав катеты с гипотенузой.
Им уже не поднять Пифагора штаны,
Равно как и "Начала" Евклида,
Но зато среди пишуших нашей страны
Руки светятся ярким болидом!
Десять негритят напомнило)
Тай, вот чес слово не желаю обидеть Автора второй работы на 24-й но.
Но 24-й это сильное начало и интересная концовка. В середине заготовка, предположительно, Авторская на некий др тематический конкурс. Но эта ла-ла-ла не ссудьбилась по адресу и вот: неплохая работа. Она мне даже понравилась по первому прочтению. А затем я увидел уши медведя из под маски . Это не мой шорт. Но о работе 13 можно и желается, а что про пародь? Её Автор в теме разных болячек. Профессионал. И да, ты конешно в данном случае лаконична, но 10 негритят это ведь какая-то киношка о летале диагнозов исп в стиле детектива?
Жор, я не сказала под душевным откликом ни слова о работе "24-й", ни о качестве душевного отклика. Я сказала, что стиш Ники мне напомнил стишок из фильма "Десять негритят". И всё как бы)
А ника это кто?
В древнегреческой мифологии - богиня победы ;))
Тая, я тебе исправил двойку, теперь ты четвёрошница
Привет, Саш) Под каким постом?)) Про 10 негритят? Я вообще не понимаю, кто за такой невинный коммент единицу втиснул))) Ну, чем бы дите не тешилось)) Плевать))
Тая, привет, я не знаю под каким постом, я здесь как Моисей брожу уже который день средь вашего побоища
Да разве это побоище?))) Я даже весла не прихватила, хожу, разговариваю полушёпотом))))
С часом надо было остановиться и продолжить ряд, тогда вышло бы задорно. А так - задумка воодушевила, а перечисление утомило.
Филя, а ты Бродского Джона Донна перечитай
Хм... А мне понравилось
Не как пародька, правда, а отдельно
сериал 300 негритят, сезонов 15. Это я даю идею, вдруг среди нас есть режиссёры
Когда у нас следующая тема? Я истомился весь, графоманский зуд одолел.
24 мая)) Лучше бы свой зуд потратил на обзоры основного тура))
Тая, там без меня авторы уже все кровью умылись
будь милосердна
У меня весной наступает добродушие, граничащее с идиотизмом, как у щенка лабрадора
Кстати,я спросил какому стихо досталось больше всего, почитать хочу и защитить, так вы же не слышите меня, будто я умер
А! Ничего уже не спасти. Нас будут помнить молодыми. Пацаны. Кровь на асфальте
Вся надежда на Гринберга
Памятуя комментарии Гринберга в дуэли, умоются кровавыми слезами почти все авторы)). И я буду одной из них)).
Лично я себе так представляю:
г..
г....
г...
г....
какая прелесть!!!!!!!!!
г...
г...
.....
Именно так и будет))))))))) Только без прелести)) Будет типа "а вот это на фоне остальных более поэтичнее, но не так чтобы...")))
Тю, в первый раз что ли? У нас есть свой лакмусовый Питон, так что уже ничего не страшно
Это Нике
А я оптимист: ставлю всё на "какуюпрелесть".
"Кто был ничем - тот станет всем!"
От Бориса Гринберга я такое слышал только в Москве, когда вкусное винище опробовали
Ника, всё относительно...любовь абстрактна, красота субъективна, суждения оценочны, кабачковая икра по акции
Ничего, ничего, Таюшка...Бог терпел и всем велел
Гринберг в комментариях на дуэли был довольно сдержан. Но два стихо не 33, тут и святому можно озвереть
Главное, чтобы он всех не послал после 1 тура и не ушел)))))) Лично я ожидаю от него 5 баллов в общей сложности))
Может, обойдется, не так уж всё и плохо, я почитал
А ты почитай 2-3 раза.... Думаю, твое мнение немного изменится)))
Тая, я всегда перечитываю несколько раз. Скорочтение вызывает непонимание и лишние вопросы
Ну, давай так... что думаешь о работах 7, 15 и 16?
Только напиши не здесь, а в ветке 1 тура. Тут все-таки пародии)
Горюшко ты моё, луковое
ну ничего, ничего, держись, скоро еще обзоры жюри выйдут
Страницы