Из оперы «Луч смерти»
Гаврила Митин был профессор
и обожал науки свет.
В его трудах гремела месса
гуманистических побед.
Средь них – бутыль с лучами смерти:
в пивную тару свет разлил,
и – вы хоть верьте, хоть не верьте –
хрень упивала всех козлин.
А упивая – убивала,
и спрятаться никто не мог.
В ночи лучи горели ало,
рождая похоронный смог...
Мой друг, что наша жизнь? Икра!
Из коей вылупилась рыбка,
ах, рыбка-мысль! Уж ей пора
резвиться в океане зыбком.
Я мощный совершил прорыв...
Гаврила рад служить Очизне!
А позже, если буду жив,
попробую создать луч жизни.
Эх, сердце бьётся всё больней!
Луч смерти – грозная реальность...
Упрячу записи о ней –
шпионы крутятся нахально-с.
Я падаю, глаза закрыв –
всё, помираю, воленс-ноленс...
Мой эпохальнейший прорыв
спасёт мой тёзка, комсомолец.
[1] Ильф и Петров подробно описывают историю появления этого шедевра в главе «Могучая кучка или золотоискатели», опубликованной в первых изданиях, но исключённой из последующих. Ляпис с соавторами написали оперу об эпохальном изобретении товарища Митина (имя которого было впоследствие увековечено в названии Митинского радиорынка в Москве), за которым охотятся агенты иностранных разведок. Опера с триумфом шла в 1928 году, но впоследствие была засекречена ГПУ. Гриф «Совершенно секретно» с полного текста ещё не снят, как меня предупредили в ФСБ. Так что – довольствуйтесь отрывочком.
Оценок пока нет
Свидетельство о публикации №:
16875