Кантон
Гаврила был в Швейцарских Альпах,
с секретной миссией ЧК.
В активе – кольт, могучий «Майбах»
и три набитых кошелька.
На зов слетелась агентура –
гремел конспиративный бал,
и резидент из маски хмуро
гостей глазами провожал.
Агентша Аня – дочь той Анки,
что пулемётчицей была –
вошла под пение шарманки
с Гаврилой, быстрым, как стрела.
Она на бал надела платье –
наимоднейший пеньюар,
наган, что подарила мать ей,
и туфельки – папа́ни дар.
Гавриле пеньюаров нету,
зато (пардон!) надел кантон:
сим эластичнейшим предметом
привык предохраняться он.
Призвание Гаврил – контакты,
Гаврила – гений-нелегал:
потоком факты, факты, факты
на микроплёнку собирал.
Проконтактировал со всеми.
Набра́лось данных целый воз.
Гаврила с Анной, как в поэме,
стране (секретно) пользу нёс.
И вдруг – налёт: СД и абвер
прислали киллера на бал,
а тот Гавриле – назло бабе! –
мужскую силу обстрелял.
– Как жить, от Рока не завися?
Реце́птец – не стреляй в Гаврил!
Кантон спружинил, распрямился
и, рикошетом, – пристрелил...
Трёх остальных пришибла Аня:
ей это дело – на плевок!
Гаврила же, ничуть не ранен,
без приключений смыться смог.
Доклад про план гостей незваных
им на Лубянку привезён:
в отчёте – том секретных данных
и спасший храбреца кантон. [1]
[1] Как вспоминают Ильф и Петров, Персицский покритиковал, что пеньюар не является бальным платьем. Больше никаких изъянов он здесь не нашёл.
Оценок пока нет
Свидетельство о публикации №:
16873