Письма из Ренна ( переложение рассказа М. Твена)

---------------------------------------------------------------------------

Письмо 1 

                  … Моя Жюли! Я беден, но здоров. Бродил по селам, за свои этюды
Просил сто франков. Только тщетно. Всюду и десяти не выручить. Здесь кров
И ужин отработать проще делом, чем кистью. Я ж поденщик неумелый
И бесполезен  даже в колке дров.
Да что там, часто в поле, на покос случалось выходить за пару кружек
Приличного вина. Я здесь не нужен и бедность тяготит меня всерьез… )

                  …В бретонском городке ни на сантим не верят в долг,- просил кочан капусты
Вчера за свой этюд. В карманах пусто. Лишь утешает то, что не один! 
Я в Ренне. Здесь друзья и наш хозяин - любитель старый красок и холста.
И так же беден. Тоже  ни черта не смог продать. Весь дом как есть, завален,- 
эскизами заполнена кладовка, этюдами завешан коридор… 
А на обед лишь репа, да морковка.

Но я не бесприютен с этих пор.
                  Работаю, как черт, рвусь вон из кожи,- но лишь хозяйские «запасы» множу.
Мы все бедны, как мышь в  лачуге старца. Но это право, лучше  чем скитаться.
Хоть про ночлег не бредит голова… Нас четверо,- Карл, Клод и Франсуа-
Хозяин наш. Его теперь забыли,
Но он учитель в прошлом… ( Некий  Mille. Да, Mille! В целом, бодр, ещё  не стар.
К тому ж, имеет яркий, редкий дар,- как утверждают праздные гуляки.

                  Здесь каждый знает  Mille. И не враки, что он прибавит славы сим местам,-
едва предстанет в чести к небесам! )

Молись, Жюли! ( Но, чтобы стать богаче,
Здесь надо помереть. И не иначе…)

Письмо 2

                 Привет, Жюли! Смеюсь! Как спас нас случай!
Еще вчера нас сплин и голод мучил,- последний франк мы пропили в пивной
И были злее псов. Но, Боже мой,- как вертит странно колесо Фортуна,-
Теперь наживы здесь задеты струны и верно,- распрощаюсь я с сумой!

                 Кабачник был нетрезв. Пока мы пили, все спрашивал, как поживает  Mille?
А мы возьми- скажи, что бедный Mille... так слаб, что близок, видится, к могиле...
И в том виновен лишь жестокий свет, поскольку равных Mille в мире нет,-
Он – светоч в наше время мрачной скуки. Но мы, ученики его, порукой,
Что по прошествии таких-то лет… потомки нам его припомнят муки!

                 Ирония же в том, что для таланта добыть себе искусством сотню франков
Труднее, чем закончить «жизни путь». Потом, с  кончиной, град  тебя  восславит!
Проводит с помпой! Памятник поставит… Нас любят лишь по смерти… как-нибудь,-
А до того - влачи свой нищий путь!

                 Теперь же наши лучшие картины висят в кладовках, рядом с паутиной,
А не сказать, что в них достоинств нет… (Иль продаются за пяток монет),
Когда б, известным именем отмечен,- наш труд , конечно, был бы лучше встречен.
Тогда возможно, города отцы украсили бы ими и дворцы!..

                  … Так вот, под разговор хмельной такой, решил кабачник, что его пивной
Не повредят теперь этюды Mille ( коль правда близок старина к могиле). 
И коль уже пошел такой слушок, то каждый здесь, кто кружку обнимает
Понятно, о болезни  Mille знает… и в живописи тоже… знает толк!

                  Теперь его этюды и картины, почищены слегка от паутины,
Украсили  не только кабачок. А слухи о возможности кончины
Сегодня популярности причина… (Но мы киваем скорбно… и молчок!!!)

Письмо 3

                 Жюли, Жюли. Ты не поверишь, право! Но я приеду скоро. Вот  забава,-
Мы разыграем тот дурной сюжет:
Когда на отбивные  денег нет, то голова на выдумку хитрее.
Теперь же  собрались мы, три злодея: Я, Карл и Клод. И в местном городишке
Распространяем  слухи, что делишки
Хозяина плохи… Что наш учитель,- Великий Mille,- (Господи, прости…),
На ложе смертное готов уже взойти.

                  ( Поэтому, картины, как хотите- сдаем не меньше, чем за сто монет! )
…Зато отбою от торговцев нет и в городе заранее трезвон: 
все обсуждают тему похорон. Да дней на семь задуманы поминки.
В подвалах все сосчитаны напитки, везут с окраин  птицу и свиней!
Короче, город ждет теперь вестей,- поминками украсить скучный быт.
Наш Mille баснословно знаменит!

                  Ажиотаж вокруг, как в Рождество,- весь город жаждет схоронить его!
Дней пять повременим с его «кончиной». К тому ж, определиться бы с причиной
Кончины. Как назвать его недуг? ( Но не теперь,- торгуем. Недосуг…
Эскизы нарасхват. Сейчас торговцы десятками скупают их, как овцы,-
Надеются, понятно, что расход окупится с лихвой на год вперед…)

                  Наш  Mille утомился малевать, но город все как есть готов скупать.
Наш план неплох и стоит тех трудов,- его двойник уже совсем готов,-
Красив, похож… Его мы все лепили… Чуть недокрашен. В целом- бледный  Mille.
Но восковой. ( Конечно, будет жаль отдать его могиле. Но печаль
Об этом неуместна,- коль резон событие создать из похорон.

                 Вот чуть подкрасим,- станет « поживей»… Да он собой украсил бы музей,-
Столь колоритен это наш мусьё, так важен- жуть. Ну прямо хоть к Тюссо…)

                 Теперь «кончина» Mille - дело чести. И нас не уличить, пока мы вместе…
Но чтоб весь план детали не сгубили, мне и друзьям  понятно, что к могиле
Нести фигуру будем вчетвером : Я, Карл и Клод, да Mille,- ясно, он
Как родственник далекий. ( Честь по чести
«Скорбит и ждет»- притворщик, с нами вместе! 
Поверь, никто не ведает о том…)

   P|S                         Я напишу. Готовься к перемене.
Махнем с тобой в Париж, поближе к Сене…

Письмо  4 
                      
               Жюли, не только Ренн,- Марсель и Лилль, Луан и Нант, Руан и даже Ницца
Намерены к искусству приобщиться и слезно просят уступить им  Mille,-
по десять тысяч франков каждый холст! И это не предел. Все цены в рост
Пустились сразу по его « кончине». Понятно, только « смерть» его причиной,
Что имя  Mille на устах у всех.

Я иногда смеюсь, хоть это грех:

               Мы и десятка франков не видали,  этюды за картофель отдавали !
Их жадность вызывает дружный смех,- всё норовят скупить не глядя... Боже,
Но только чтобы препродать дороже!..
(Представь,- как мы скорбели б не на шутку,- когда бы не обман, ни эта « утка»! )
Едва мы пробивались с пропитаньем, не находя нигде себе признанья.
И вот теперь- десятки тысяч франков мы вытрясаем из практичных франков…

               Наш план осуществлен весьма  успешно. Мы все рыдали просто безутешно,
Включая Mille,- ясно, без него у нас не вышло б ровно ничего.
Он сам предстал племянником – норманном. (Никто не усомнился, как ни странно),-
На « дядю» своего похож чуть- чуть, он вместе с нами нес « в далекий путь»
Свой скорбный гроб и воскового Mille и горько плакал на его могиле…

               Тем более, что повод все же был: когда бы голодом нас город уморил,
То кто-нибудь из нас- уж это верно,- теперь представился бы вправду, непременно!

               Мы вчетвером как прежде, неразлучны. Вот так порою выручает случай!
Теперь могу предположить я смело, что за Парижем лишь осталось дело.
( Уж мы  создать историю сумеем, остатки распихаем по музеям.
Парижу( это знает старый свет), как городу музеев- равных нет…)
Музей Де Орсе, Лувр, Версаль, Винсенн- картинам  Mille рады будут все!

Привет от Франсуа                                      Твой верный Шарль.

Я жду в Париже. Что ж, оревуар !