Там снег...

Там снег, а здесь захватчик март взрывает улицы бутонами. Беззвучны выстрелы фантомные - встречай их волны и кемарь. И сплю. И снится - мы больны. И нам очнуться постараться бы. Но мы уже на операции. Без обьявления войны.

 

И вот он, белый лист, как стол - писать историю болеющих. Какой там хлеб такие зрелища запоминают лет на сто - когда использует хирург топор и лом. Наркоз - внушение. А мы хотели быть мишенями? И избежать пытаясь рук, шепчу, хотя пора орать, считая звук кровопотерями...

 

Но в башне этой, или в тереме, мой голос - ручка и тетрадь. И все слова беды бедней. Да в горло все и не поместятся. И так нас лечат больше месяца. И тянут жилы тридцать дней.

Но, вроде выспавшись, кричу. И вижу вновь себя на пристани - вот небо с парапланеристами. Вот день, незаспанный ничуть. Вот луч в размахе ножевом - кромсает солнце тьму на вымпелы...

 

И что бы нам с тобой ни выпало, мы любим дальше.

И живём.