БЕСПРЕДЕЛ-7. Голосование участников и читателей в 3-м туре
пт, 24/11/2023 - 20:11 | Конкурсы на Графской
Голосование участников и читателей в третьем туре объявляется открытым!
Все произведения были перемешаны и опубликованы без указания имен авторов и названий команд, авторство нельзя разглашать до окончания тура.
Арбитрам тексты тоже будут разосланы без указания авторства.
Правила голосования:
Любой участник или читатель может выбрать в шорт от 3-х до 10-ти произведений. Каждому выбранному произведению будет засчитан 1 балл, участнику за голосование - тоже добавлен 1 балл. Трем произведениям в шорте участник или читатель может присвоить "1-е место" - им будет засчитано по 2 балла.
Голосование по ссылке.
Для участников, не зарегистрированных на портале: можно присылать шорты на почту ведущему:
vpk-bespredel@mail.ru
vpk-bespredel@mail.ru
Эти шорты будут опубликованы после завершения голосования. До окончания голосования можно внести изменения в шорт.
Голосование продлится до 20ч00мин мск 4 декабря.
Подведение итогов - 5 декабря.
Подведение итогов - 5 декабря.
Читаем и обсуждаем здесь, а голосуем по ссылке.
Голосовать за себя и за членов своей команды нельзя.
Конкурсные произведения:
1. Красный
+-
1.1. Осень жёлтая, лето красное.
Остывает крепкий чай в небе над полями.
Сыро, слякоть. По ночам пьём, а не гуляем.
Солнца медно-красный круг уползает в клевер.
Где-то там весёлый юг, здесь унылый север.
Барабанит дятел-дрель. Дует ветер-злюка.
В огороде свиристель. На болоте клюква.
На деревьях и кустах золото для нищих.
Леший, старый холостяк, ходит, деньги ищет,
Собираясь за моря – там кокос и кактус,
В середине ноября голоногий август.
Обгоревшая спина, мирные гранаты,
Много женщин и вина, если неженатый.
На прилавках виноград, персики, колбасы;
Мясо, перец и томат – красное на красном.
Днём ленивый южный мёд, ночью млечный пояс.
И от нас туда пойдёт самый скорый поезд.
Побегут вагончики, догоняя солнце –
Лето не закончится. Осень не начнётся.
1.2. Шток-розовое
… а мальвы никак не хотели расти —
то ветер, то дождь, то набеги улиток,
то строгие взгляды заморских астильб,
стоящих на страже садовой калитки.
Качался китаец-физалис, шурша.
Гортензии кутались в пышные шубы.
Цветов амаранта цветная лапша
багровым ковром расползалась по клумбам.
А мальвы пугливо сидели в траве,
дрожа от помпезных имён на латыни,
и скромно косились на шёлк и вельвет
стерлиций, вистерий, армерий, глоксиний.
А я всё ждала и ждала день за днём,
когда их бордовые рюши взметнутся…
Как там, у крыльца, перед домом с плетнем,
где в юбки из мальв разнаряжены пупсы,
где в шляпах соцветий игрушек отряд
заслушался старыми сказками на ночь,
где мальвой пунцовой стекает заря
по пальцам, в набитые вишней карманы…
Подкормки мешала, рубила мульчу,
рыхлила… И вот, зацвели наконец-то.
Калачик, отправь меня хоть на чуть-чуть
к махрово-карминным гигантам из детства.
Шершавый в руках поверчу узелок
и будто бы бабушкин голос заокал.
Деревня.
Густой палисадник.
Тепло.
И розовый свет из затюленных окон.
1.3. Клюнутые осенью
Позолотило липы вдоль дороги.
Снуют под ними галки да сороки,
хвостами ловят листья на лету –
последние разменные монетки.
В кафтане красно-палевой расцветки
гуляет осень – жареный петух.
Снуют под ними галки да сороки,
хвостами ловят листья на лету –
последние разменные монетки.
В кафтане красно-палевой расцветки
гуляет осень – жареный петух.
Вот у лесной опушки клёны рдеют.
Их вождь кленовый метит в чародеи:
руками разгоняет облака.
И облака – послушные овечки –
бредут по небу, кланяются речке
и тут же улыбаются слегка
полям, домам, оврагам и деревьям.
Их вождь кленовый метит в чародеи:
руками разгоняет облака.
И облака – послушные овечки –
бредут по небу, кланяются речке
и тут же улыбаются слегка
полям, домам, оврагам и деревьям.
А мы с тобой по маленькой деревне,
поклёванные осенью, идём.
Слова навылет и тоска навылет.
Здесь во дворе собака баскервилит,
терзая души муторным вытьём…
поклёванные осенью, идём.
Слова навылет и тоска навылет.
Здесь во дворе собака баскервилит,
терзая души муторным вытьём…
А может песней?
Да, осенней песней!
Пускай поёт, с ней даже интересней.
И мы /поскольку клюнуты вдвоём/
присядем тут же, с краю у домишка,
нальём по кружке красного винишка
и в унисон с собакой запоём.
Пускай поёт, с ней даже интересней.
И мы /поскольку клюнуты вдвоём/
присядем тут же, с краю у домишка,
нальём по кружке красного винишка
и в унисон с собакой запоём.
1.4. Фурии
Эх, житуха моя бесноватая.
Бунтовские имею наклонности:
то живу одиноко, то сватаюсь,
примагничиваю фривольности.
Самокат шелестит – мчится гурия:
цвет волос – не найдётся аналога.
Разве можно такую – и дурою?
Улыбнусь, уважаю шалых я.
Ей краснеть до малиново-бурого
не придётся – отпадная дамочка,
а была в прошлом веке тимуровкой,
вот тогда б, но сейчас – до лампочки.
Этой фурии бешеной, огненной
ни за что не добраться до старости.
До безумия в лето влюблённая.
Не боится на море парусить.
Продолжает народ беспределиться,
все устои ломая немыслимо.
Пацаны губы красят, как девицы.
Тьфу на них! Что-то стало кисло мне.
Рад – сегодня никто не беснуется:
ни жена не корит, ни любовница.
Пусть родные, но всё-таки – фурии.
Пусть не греческие, но смоковницы.
1.5. Цвет жизни
Там, где сон рассветный ласков
И не кружит вороньё,
Без тревоги, без опаски
Солнце красное встаёт.
Там, где степь в цветущих маках
Алой кровью растеклась,
Искалечен и оплакан,
Возрождается Донбасс.
Там, где быль совсем не сказка
И война берёт своё,
Мать багряную повязку
Под молитву сыну шьёт.
Чёрной свастикой нацистской
Запад нас пугает зря:
Непокорные фашизму,
Как завет — во имя жизни —
На солдатских обелисках
Звёзды красные горят.
1.6. Свиристели
Приморозило слегка, день погожий.
Скоро снегу наметёт выше крыши.
По кайме речной - по белой рогоже,
Берег алыми рябинами вышит.
Рассыпается кайма. Свиристели -
Пестрокрылые хохлатые птицы,
На рябиновый банкет прилетели
Из-за финской недалёкой границы.
Расскажите мне, ну как там, не тяжко?
И откуда в тех краях дует ветер?
У меня там поживает племяшка,
Говорит, что в этот год не приедет.
Свиристели свиристят: “Ты не слушай.
Всё наладится, всё будет отлично.
Мы на той неделе видели Ксюшу,
Прилетит твоя весёлая птичка”
2. Оранжевый
+-
2.1. Живой
Ночь уплывает за гаражи.
Лужи примеривают хрусталь.
Дворник, ворчливый седой таджик,
неторопливо метёт асфальт.
Осень придирчиво, не спеша,
с клёнов червонный берёт оброк.
Тёплый оранжево-жёлтый шар
делает медленный оборот.
Время, пытаясь себя догнать,
крутит лоскутное колесо –
проза распахнутого окна,
жизни невыдуманный кусок.
Осень хлопочет – седой Азим
меланхолично шуршит листвой.
Хочется выйти и крикнуть им:
– Здравствуйте, граждане!
Я живой.
3. Жёлтый
+-
3.1. Здесь
Сотни оттенков жёлтого, переходящих в зной,
ближе к земле — терракотовый, над головой — золотой.
Царство палящего солнца, созданное из песка,
жёлто-коричневый вьётся вдоль убегающих скал,
а у вершин светлеет, перетекая в закат.
Время слоями склеив, тысячелетия спят.
В небе кружится рыжий белоголовый сип,
ветер барханы лижет — он от песка осип.
Жухлые саксаулы тянут иголки-листки,
как бы стволы ни гнулись, но корневища крепки —
впились в иссохшую землю, чтобы добыть глоток.
Камни слезам не внемлют, как и молитвам бог,
но разразятся ливни, сколько б ни длился зной.
Здесь выживает сильный!
Здесь мы живем с тобой.
3.2. Оттенки желтого
Белоснежных овец кучерявое стадо
Кочевало на юг, к полуострову Крым.
Желторотый птенец, взгромоздясь на ограду,
Был беспомощно юн и, по факту, бескрыл.
Он вертел головой – словно чем-то встревожен,
И пищал от души – раздражения знак.
Вольный ветер его будоражил, похоже.
И взлетел бы малыш, если б не желтизна.
А в соседнем саду тополиные кроны
Седину и печаль расточали окрест.
И в смятении дум пожилая ворона
Волокла на плечах свой пожизненный крест.
На себе же верхом от и до налеталась
За просроченный век, слишком долгий уже.
И в остатке сухом – только крыльев усталость
С неподъемностью век да хвоста неглиже.
Бодрость с этой поры может только присниться,
В пух и перья разбитый карр-кас налицо.
И грустила навзрыд седовласая птица,
И хотелось ей быть желторотым птенцом.
3.3. Золотая
Серый лёд уже не тает
На обочинах дорог.
Как живётся, золотая,
Этой ветреной порой?
В Йокогаме, в Канагаве
Кружит гингко листопад.
Лучик солнца мой кудрявый,
Кто тебе сегодня рад —
Рыжей средь черноголовых
В небоскрёбах до небес...
Красный борщ варю и снова
Вспоминаю о тебе.
Что сегодня день подарит —
По катакане урок?
На обед, возможно, карри,
Шум токийского метро.
Примеряюсь к новой роли —
Одинокий файв-о-клок,
Что разлука — иероглиф,
Судьбоносный узелок.
Тёплый свитер залатаю,
Отошлю в твои края.
Не теряйся, золотая
Дочка-звёздочка моя...
4. Зелёный
+-
4.1. Зелёный цвет
Зелёный цвет - он главный на планете:
Цвет жизни, цвет надежды и любви.
И даже у дальтоников-поэтов
В стихах зелёный можно уловить.
Весна, ввергая мир в безумство красок,
Добытых не за нал и не в кредит,
И в Минске, и в Мадриде, и в Дамаске,
Покрасить всё в зелёный норовит.
Зелёный правит бал, диктует моду,
Повсюду развернув свой яркий флаг,
И мировым экологам в угоду
Во многих странах создаёт бардак:
Зелёная от злости Тумберг Грета
Готова всех коров пустить под нож,
За то, что те "запукали" планету -
Болеет за природу молодёжь!
Я за зелёный поднимаю кружку -
За мир, за дружбу и за статус-кво!
И пусть не жрут Кузнечиков Лягушки -
Они, идейно, цвета одного.
4.2. Алия Циля
У Цили из родных лишь внучка —
сплошные нервы да гормоны.
Вздыхает Циля — жизнь научит —
и стойко держит оборону.
Неймётся молодым, зелёным
«сжигать мосты» и «рвать рубаху».
А Циля сомневаться склонна —
зелёный часто пахнет … страхом.
… отца забрали первым.
Трое — в зелёных масленых мундирах.
Текли зелёные обои
со стен затоптанной квартиры.
...зелёное пальто в прихожей
повисло, маму поджидая.
...зелёный больно лез под кожу,
шипел в лицо, дразнил «жидами».
...он тифом прорастал в теплушку,
в заплесневелый запах хлеба
и в жесткость недозрелой груши
под душным самаркандским небом.
… зеленый вышел мужу боком —
зачем на стройке музыканты? —
и тот понёс на встречу с Богом
стакан непризнанных талантов.
... и сына он… И раз за разом
всё меньше слёз — потерям в пику.
Зелёный Циле пахнет красным —
тревогой, траурной гвоздикой.
Темны глубокие морщины,
как коридоры коммуналки.
Не ехать веской нет причины.
И уезжать как будто жалко.
Жила же.
К свету худо-бедно шагала,
в ногу за страною…
«Останусь, внучка, безбилетной —
глядишь, протянем и без Ноя».
Но та всерьёз взялась за Тору:
«Давай уедем. Хватит дуться!»
… а Ашкелон - зелёный город.
С привычным привкусом кибуца...
4.3. Сад
С деревьев облетели крылья,
Теперь они не херувимят.
И неба вогнутое вымя
Для них свои соски закрыло.
Среди стволов хожу старухой,
Передвигая ноги вяло.
Я тоже крылья обменяла
На куртку из пера и пуха.
Мне тоже небо безответно.
Забыла я, как было круто
В ещё зелёный сад под утро
Впорхнуть и слушать голос ветра...
4.4 Домодедово - Дублин
В Домодедово опять пробки –
Рейсы все перенесли дублем.
Если б не был я с тобой робким,
Прилетел бы той весной в Дублин.
Я смотрю порой твои стримы,
Молча лайкаю твои сторис.
Там бесснежно из-за Гольфстрима
И нажористый табак в «Моррис».
Ты красива, как всегда, в кадре.
Оттого ли, что вокруг зелень?
Согласился бы Святой Патрик
Выпить с нами из «К-Б» зелья?
Не умею в зуме я спорить:
Начинаю, как болван, дакать.
Бирюзово твоему морю,
Что за МКАДом с октября слякоть.
Я хотел бы написать, знаешь,
Пару строчек для тебя складно.
На конверте указать «Айриш»
Или «Иреланд». Хотя, ладно...
Взгляд твой тоже – вспомнил вдруг – зелен.
Не хватает мне его плена.
И зовут тебя теперь Хелен.
Вот такие вот дела, Лена.
В Домодедово снегов всходы.
Из зелёного – в окне ёлка.
А когда забанят наш холод,
Я в твой Дублин! Только ждать долго...
4.5. На зелёной волне
Луна сегодня шибко зелена.
Сияние её вдыхают клёны,
И гонит прочь зелёная волна
Печаль-тоску под парусом зелёным.
Берёт аккорд весёлый гармонист —
Он с тихой грустью ладить не намерен.
Поёт о том, что молод был и чист,
Весне на радость кучеряв и зелен.
Плеснёт в стакан зелёного вина.
Апрель всё дальше, горизонт всё ближе...
Луна сегодня шибко зелена
Для всех, и даже для отменно рыжих.
А на пригорке, меж душистых трав,
Скрипит бессменный менестрель кузнечик,
Что цвет зелёный будет вечно прав,
Поскольку вечен.
5. Голубой
+-
5.1. Матильда
Консьержка Матильда с отсутствующим лицом
Почти засыпает, укутавшись шалью серой.
Но хлопает дверью мадам с голубым песцом,
Хозяйка йоркширского, без тормозов, терьера.
Матильда взирает на схрон под песцом мадам,
Откуда привычно бранится собачка-гаджет.
Клянётся мадам: никому тебя не отдам!
Собачка же думает хмуро: как карта ляжет.
Однако тоскливо, минуты едва ползут,
И день бесконечен, он тянется как резина.
Презрев пересуды и страшный жилищный суд,
В дремоту Матильда ступает, как в паутину.
И снится консьержке съедающий всё пожар.
Трещат и пылают гардины, ковры, диваны.
И медленно, страшно, с девятого этажа
Летят синегубые мальчики-одуваны.
Из неба звенящего птицы несутся прочь,
И девочки-голуби бродят по краю крыши.
Идут мимо люди, но ей не спешат помочь.
Консьержка кричит, только жаль, что никто не слышит.
Ослепнув от слёз, грузно бегает по двору
И выставив руки, хватает детей беспечных...
Бормочет под нос: силы кончатся – и умру.
Хотя на работе не умирают, конечно.
Проснулась и села, как будто бы от толчка.
Над ней словно призраки тихо склонились дети:
Вот девочка-голубь на маленьких каблучках,
А вот и мальчишка, в семье он последний, третий.
...На лавочке пост у Матильды с тех самых пор.
Следит, чтоб никто не летал и никто не плакал.
И с ней от злодеев теперь охраняет двор
Йоркширский терьер, грозно лающая собака.
5.2. Шарик голубой
Голубая чашка, джем из голубики,
в чехарду играют голубые блики,
за стеклом голубка о любви воркует,
«бритиш» и «шотландец» — гении паркура —
то-то что порода, голубая кровь,
без присмотра если, наломают дров.
Втихаря от мамки шкет соседский курит,
небо голубое утром стало хмурым,
вьётся у окошка голубой дымок,
хвостиком виляет голубой щенок.
Пульт беру, глазея в голубой экран:
в «Голубой лагуне» Тихий океан,
катится по рельсам голубой вагон,
звёзды голубые вешает Ван Гог,
пёрышки расправил попугай из «Рио»,
в творчестве Пикассо голубой период...
Сколько голубого в мире красоты!..
даже голубые реки и мечты,
если голубые у тебя глаза,
то и голубая в них блестит слеза...
Но в пределах шара, тоже голубого,
Почему-то столько серых твердолобых.
5.3. Голубика
Может – есть, может – нет,
Этот мир, затуманенно-тонкий,
Где лиловый рассвет
Приголубит порой голубёнка...
Мне так важно считать,
Что в какой-то фантазии дикой
Ты закуришь опять,
Собирая в ладонь голубику,
Что плющами увит
Тихий дом, где живой ты, как прежде.
Дело, нет, не в любви,
А в безумной щемящей надежде.
Там зима не долга –
Пробежится позёмкой, и вскоре
Упадёт на луга
Опьяневший от солнца цикорий.
Там бескраен покой,
И не помня, ты был или не был,
Ты мечтой голубой
В голубом растворяешься небе.
Может – есть, может – нет,
Или тени в пыли придорожной
Заплетаются в бред...
Но иначе прожить невозможно.
6. Синий
+-
6.1. Анатомия (не)убийства
Замок. B парадной зале звук мандолины смолк.
Герцог с восторгoм замер у драгоценных ног.
— Чтo пожелай — получишь! Рад я тебе отдать
Тайный от сердца ключик и от души печать.
Ты - моя королева!
Дрoгнул в бокалах грог...
— Фи! — возмутилась Дева, — Мне от них что за прок?
Связку ключей oт кoмнат, кoды oт сундуков
Дай мне!
Их герцог отдал — и укатил легкo.
Только в одну темницу он не велел ступать...
...Ей не мoгла присниться здешняя благoдать!
Хищным сверкая глазoм, Жадность в oбход пошла:
Мебель в парче и стразах, амфoры, зеркала!
В ларчиках самoцветы — яхонты, адамант.
Стoлькo сокровищ редких — мoжнo cойти с ума!
С алчностью оглядеться:
— Дивная красoта!
...Вот и запретная дверца.
Маленький ключ достать...
Дева вся в нетерпеньи...
Встала вдруг oбoмлев!
К стенам прикованы тени: Зависть, Гордыня, Гнев,
Похоть, Уныние в чёрнoм, Чревоугодие, Лень —
Корчатся бывшие жёны! Их не пoднять с кoлен.
Герцог вернётся вскoре — вычислит без труда.
Жадность в тoске: O гoре! Значит, и ей — сюда!
Пусть был запрет нарушен и ждёт её плен oкoв,
Не пoбoрoть нашим душам смертные семь грехoв.
...Миру не стать добрее — это всем бедам беда.
И всё сильней синеет герцога борода...
6.2. blues
в мегаполисе синий вечер и листопад.
инженер проживает в комнате три на пять,
инженеру уже изрядно за пятьдесят,
он привычно себе командует «встань!» и «сядь!»:
на погоду суставы ноют – обычный трабл,
а хотелось в открытом море вести корабль,
пусть не лайнер, не океанский пусть пароход,
пусть не бриг и не клипер – просто шаланду хоть,
чтоб солёные брызги в морду швырял бушприт,
чтоб под парусом по волнам идти во всю прыть,
чтобы солнце над горизонтом, как апельсин,
чтобы спорила цветом с небом морская синь…
но с утра на работу, дома – нехитрый быт,
инженер обречённо думает: так и быть,
остаётся негромко шанти под нос сипеть
или в сумерках синих выгулять велосипед.
7. Фиолетовый
+-
7.1. ЛИЛОВО-ФИОЛЕТОВАЯ ТЕМА (Импрессионист)
Художник пишет натюрморт.
Он, упоённый темой новой,
Сидит безвылазно в столовой,
Там баклажаны – первый сорт.
Там зноен виноград лиловый,
И всё – от лука до салата –
Расцветок мантии прелата.
Картину смотрят повара.
Они участвуют в процессе:
При кулинарном интересе
Дают советы на-гора.
В лиловой продуктовой мессе
Их бог велик и многолик –
И повар вносит базилик.
Обильных красок аромат
Наносит поварам обиды.
У них совсем другие виды
На аметистовый гранат.
Художник перенёс ковиды –
Вот оттого и потому
Всё фиолетово ему.
8. Чёрный
+-
8.1. Непохожий
Чёрный фламинго. Нелепо и некрасиво -
клякса, пятно на кораллово-нежном ситце.
Словно судьба набрала черновик курсивом -
может быть, как-нибудь, где-нибудь пригодится.
Но для чего, для кого - непонятно... Выжил,
что удивительно, даже остался в стае.
Только внутри, как снаружи, был будто выжжен -
чёрный-пречёрный, чернильная запятая.
Чёрной овечкой бродил - ни семьи, ни друга.
Как он мечтал быть кораллово-незаметным!
Нужен кому-то такой - головешка, уголь -
можешь влюбиться в любую, но безответно.
Так и влюблялся - заканчивалось печально,
дружбы искал, но её не случилось тоже.
Он горевал, растворяясь в тоске ночами,
и проклинал беспощадную непохожесть...
Только однажды, на море и на рассвете
солнце картину спросонья нарисовало:
рыжих барашков гоняет лиловый ветер,
а на переднем плане - фламинго алый!
8.2. Не такая страна
“Господь, отпусти мой народ...”, - из песни Let My People Gо, (вольный перевод
автора)
Люди спросили бы меня там, что не так с моей страной. Что я бы мог им
ответить?” (Луи Армстронг)
Жил ли ты в Гарлеме? Жил?! Значит отбыл срок.
Срок за побег от достатка, за то, что - чёрный,
Срок за беспутную мать, что - пусть даже с чёртом,
лишь бы за деньги. Не Гарлем тебе - острог.
Нет-нет, не Гарлем. Тюрьма для иных - мила:
Стоит ли бедным во всём безоглядно верить?!
Кое-кто мог бы купить и пятьсот Америк,
Тысячу “чёрных” в придачу, - что им желать?!
Если ты вырос в трущобах, твой злейший враг -
Мир, и порядок - воруй и вливайся в банду.
Крал и стрелял, но мальчишке от жизни надо,
Как оказалось, высокую ноту брать.
Хочешь успешным быть, ухо держи востро,
Если хрипатость мила - шаг всего до премий:
Мальчик из Гарлема куплен страной за Грэмми...
- Господи, дай нам свободу, - хрипит АрмстрОнг.
8.3. пандемия одиночества
вечер-осень, светофоры серы,
падает последний первый снег.
слушаю не моцарта, – сальери, приглашаю зависть на ночлег.
в комнатке моей одноуютной на стене малевича квадрат.
исчезают дни сиюминутно, стрелки на часах бегут назад…
вечер умер, пиво и кроссворды, за окном по вертикали ночь.
чёрно-белый кот, уже четвёртый, к тёплым подоконникам охоч.
тени шахмат на цветных обоях, на столе не красное вино.
одиночество – оно немое, в телике такое же кино.
утро серо. робкие росинки в паутинке держатся едва ль.
тихо, незаметно, под сурдинку, умирает мёртвая трава.
выхожу спокойно на веранду, открываю неспокойно дверь.
за окном, смотрю, гуляет
панда, –
чёрно-одинокий,
белый зверь…
8.4. Чёрное
Линия надежды обесточена,
Мальчики красивые в траве.
Сколько их? Числа не помню точного.
Падали и падали наверх...
Не согреть упавших покрывалами.
Не призвать к ответу образа...
Я перед паденьем закрывала им
К богу обращённые глаза.
В рай, конечно. Прямо. Без священника.
Только я привыкнуть не смогла,
И моя дорога до прощения
Вытоптана, выжжена дотла.
Не забыться, не забыть, не спрятаться –
Снится страх, посеянный войной.
Дышит предоплаченная матрица,
Душит сострадания зерно
В каждом сердце, не богатом зёрнами,
Не растившем умирать парней.
Времена и раньше были чёрными,
Но сегодня мир ещё черней.
8.5. Город Марии
Море лодки бережно качает.
Ветер волны тронул и исчез.
В город под нестройный гомон чаек
сумерки спускаются с небес.
А Мария смотрит, как свирепо
пляшут пули. Но, отринув страх,
человек бежит с нелёгким хлебом
и пьянящей радостью в глазах;
как в нутре пустой многоэтажки,
выжженной от крыши до дверей,
человек в засаленной рубашке
жадно воду пьёт из батарей.
У Марии опустились веки,
углубились складки возле губ...
Человек хоронит человека,
на кресты растаскивая сруб.
Небо озарилось яркой медью.
Тучи налились и грянул гром.
Со стены на доме надпись «дети»
слизывает ливень языком.
9. Белый
+-
9.1. Застывшее
Горят фонариками зимой синицы и снегири.
Тебе шесть лет, ты уже большой, мне меньше - на целых три!
Я в шубке кроличьей - колобком, мы лепим вдвоём снежки,
Кладёшь мне пряник в карман тайком - ведёшь себя “по-мужски”.
Снежинки падают за окном - красиво и неспеша.
Мне восемь. Любим с тобой вдвоём на мёрзлый узор дышать,
Январь - художник, за каждый штрих дадим ему высший балл,
Он, знаешь, только для нас двоих картину нарисовал.
Тебе семнадцать. Метель, мороз, за окнами нет огней.
Ты стал басить и курить всерьёз, а я - с каждым днём смелей.
Тугая сладость горячих губ... И сердце оборвалось...
Ты был неловок и нежно-груб, касаясь моих волос.
Мне - восемнадцать! Опять зима, и снегом укрыто всё.
Читаем вместе с тобой Дюма, Цветаеву и Басё.
Молодожёнам не страшен снег, когда на душе тепло.
Ты шепчешь: “Вместе теперь - навек, нам сказочно повезло!”.
...Морозный ветер трубит-зовёт! День Д* нас врасплох застал.
Ты молча гладишь плечо моё, я плачу, шумит вокзал.
Гудок - и поезд ушёл в туман. Как жить без тебя, скажи!
Сегодня зимний закат - багрян. Сугробы - как блиндажи.
Письмо! Февраль, наведя прицел, мне льдинами грудь пробил,
Седею - снег на висках осел, на жизнь не осталось сил.
Слова, как пули в бою, свистят: “Не верю! И буду ждать!”.
...Мне тридцать, сорок и пятьдестят.
Тебе - двадцать пять.
________________
*День Д - общепринятое военное обозначение дня начала какой-либо военной
Операции
9.2. Белая песня.
В небе горы и белый снег,
Ниже, в белых метелках трав
Скачет маленький человек
С перевала Кара-Бура.
Скачет-цокает белый конь.
В голос всадник поет в седле
Про закатный большой огонь,
Распластавшийся по земле,
Про молочный большой кувшин,
Расплескавшийся в стаде звезд,
Выше самых крутых вершин –
Темной ночи великий мост.
Звезды выбелил свет веков.
Ветер выбелил старый дом
За бурлящей седой рекой
На утесе, как лунь, седом.
Месяц клонится над жильем.
Белоликая Агача
К люльке клонится и поет –
Сына надобно укачать:
«Спи мой маленький, спи сынок.
Белит месяц луну лица.
Скоро вырастет стригунок –
Сын коня твоего отца.
Тропка к дому покрыта мхом.
Спи-посапывай до утра.
Скоро сможешь скакать верхом
К перевалу Кара-бура.
Возвращается твой отец.
За плечом у него ружье.
Быстро гонит своих овец,
Улыбается и поет.
Перекинут горбыльный мост
Через реку Кара-Кульджа.
Блеет стадо, и лает пес.
И от песни светлей душа».
9.3. Цвет надежды
Сдвигается залпом рассветная рань,
Тревожная и молодая.
Ей только не знать бы, как пахнет герань*
И как лепестки* опадают.
К чему запрягать деревянных коней?
Всё лемех войны перероет.
Поди разбери, что сподвигло парней
Сражаться под стенами Трои?
На пашне истории вздыбился пласт
Перпендикуляром нехило.
Тебя уверяют, что жизнь удалась.
Подумаешь, пятка Ахилла!
В ворота влетает пропущенный гол
От правнуков сорокопяток.
А ты среди поля наивен и гол —
Чудак, состоящий из пяток.
Со всем беспристрастием, без торжества
Военную песню пою я.
Военная правда диктует слова:
«Подумай, за что ты воюешь».
Слетаются дроны, как пчёлы в леток,
И бьёт артиллерия долго.
Приходится верить лишь в белый платок
И слово волшебное «Волга».*
*Здесь:
Герань — барражирующий боеприпас.
Лепестки — противопехотные мины.
Без кавычек, т.к. стали нарицательными.
«Волга» — радиочастота для военных ВСУ, облегчающая сдачу в плен.
9.4. Льдинки
Ясный день, красота, открыточная картинка:
белый зимний город готовится к Рождеству.
Ноты пошлых шлягеров долетают с рынка.
Снежная королева выбирает из двух
бледных парней, пришедших по доброй воле,
из двух подарков, равно недорогих.
Оружейный мастер льдину на льдинки колет.
Льдинки остры: кто поранился, тот погиб.
Но это потом, а сейчас – веселье и песни,
женский стендап и гадания по снежкам.
Столько глинтвейна, что кажется – кто-то треснет.
Плюшки такие, что радуется кишка.
Королева мрачна, говорит: приведите Герду.
Стража тащит девку в татушках и синяках.
– Это ты явилась за пленным, за братом, верно?
Предлагала и то, и это, да всё никак?
Вот смотри: эти двое хотят заселиться в вечность.
Но обычай известен: дуэль, и один умрёт.
Победителю – всё, и победу приносит меч, но
знаешь, вечность… Нельзя уйти из неё.
Белое время настанет и будет длиться.
Белый мороз пересилит твои костры.
Белая мгла заклубится в сердцах и лицах.
Я верну тебе брата, но льдинки… Они остры.
9.5. Яренск
Он тихим был, но в голосе его звучала мощь не арфы, а кимвала –
казалось, даже вьюга оттого молилась и по-бабьи завывала.
Он говорил: «Когда восстала мгла и смерть глядела жадно и пытливо,
металась лихорадочно ветла, скрипела обессиленно олива.
Сплетались страх и плач, хамсин и пыль. Прошенья были... Были бесполезны.
С небес глядела мрачная Рахиль на правнуков, блуждающих у бездны».
Подсев к печи, к желанному теплу, он кутался, надрывно сухо кашлял.
Вечерний снег, стекавший по стеклу, от голода казался манной кашей.
Но голод не страшней доносов, лжи, пока здесь пахнет домом сладковато,
когда письмо от матери лежит в кармане залоснённого бушлата.
Сверяя речь с исписанным листком, замёрзшие ладони растирая,
он говорил: «Представьте за окном Голгофу у наветренного края.
Покуда мрак плодился в суете, рассаднике страданий и печали,
где Бог висел, распятый на кресте, неузнанный своими палачами,
где в душах было скверно и темно, где солнце почерневшее страшило,
уже рвалось в завесе волокно, уже в века летело: «Совершилось!»»
Он кашлял вновь, бумагой шелестя. И, просочившись в запертые двери,
сквозняк, как непослушное дитя, раскачивал холщовые портьеры.
Привычная за много горьких лет дверная щель, в мороз, была, как жало.
Но то, что согревало Назарет, и ссыльный Яренск тоже согревало.
Нам было слышно, как издалека бежит впотьмах собачья злая стая.
Но белый свет спускался с потолка, слепил глаза, кружился и не таял.
9.6. Переулки детства
Переулки детства. В кулачке зажат
В запахах и вкусах весь соседский сад.
На цветных заплатах порванных штанин
Ранние побеги маминых седин.
На егозном теле ссадин через край.
Выпирает взрослость, как ни запирай...
Улизну пострелом за ограду лет
В неприметный с ходу памяти просвет.
В братовых ботинках, в кофте до колен
Из пропахших скукой глинобитных стен
В переулки детства, где неладен быт,
Где не всякий сверстник выглажен и сыт.
Где снега да ветры лезут втихаря
В зольные карманы схронов пустыря.
Где белеет долго у морозной тьмы
На губах продрогших поцелуй зимы...
И снежком клеймённый, долго помнил чтоб,
Ворочусь во взрослость, оседлав сугроб.
9.7. По белому
В штанах белоснежных с мечтой голубой
иду я по жизни дорогой прямой,
дорогой извилистой тоже иду,
мотив напевая — падам ду-би-ду.
Белеют снега, заметая мой след,
на белой бумаге белеет ответ,
и к белому тянется будущий стих,
уставший от рифм кардинально цветных.
Кудрявая облачность радует глаз,
в догадках теряется хитрый глонасс,
теряя меня на отрезках пути…
Но главное — мне бы себя обрести.
10. Серый
+-
10.1. Светло-серый
Он учился неважно. Пел фальшиво дискантом,
математика — тройки, плюс — ошибки в диктантах,
в Житиях и Канонах путал время и место…
В списке Ангелов светлых был помечен как бездарь.
А когда раздавали выпускные доспехи,
получил Светло-серый специальность — сантехник.
Был отправлен на Землю, с глаз долой и навечно,
наблюдать, как мельчает прыткий род человечий,
и писать ежедневно эсэмэски с отчётом:
«Врут, воруют, не верят и бухают без счёта...»
В суперважных заботах про него позабыли —
пусть внизу Светло-серый сам печётся о тыле,
а у нас-то Деянья и Глобальные темы,
и Потоп будет новый для апгрейда системы.
На собрании Рая принят единогласно
вариант «...воду включим — да и смоем всех разом.
Не пошло с населеньем, будем новое делать!»
Дуй назад, Светло-серый, топим через неделю!
Он просил об отсрочке, падал в ноги и плакал,
говорил: «Есть надежда! Рано скручивать клапан!»,
но совали бедняге протоколы с печатью,
типа — хватит, достали, беспредельщики, мать их…
***
Он порвал свои крылья и заткнул ими сливы.
Светло-серый поверил — есть у нас перспективы.
10.2. Когда ноябрится
Ноябрь – неприличный зануда и серый ждун.
Заждался мороза и снежной белёсой стаи.
Но осень включила туманы и маету,
весь город в унынье да сырости утопает.
Я тоже сливаюсь с пейзажем, где каждый сер:
то мокрой вороной по лужам брожу неслышно,
то прячусь в квартирке-норе и бурчу, как все:
и солнце заснуло, и небо с окраской мыши;
теряешь себя, пробираясь сквозь гадкий мрак.
Ещё в вышине философствует чёртик-ветер:
“Ничто не бывает случайно и просто так,
у сумрака сотни оттенков – свои ответы.
Раз надо – бездействуй, ленись, доверяй нытью,
ныряй в эту серость, где честность усталых будней:
без масок и грёз декабря, без февральских вьюг,
скрывающих правду в серебряной мгле безлюдной”.
...Похоже, он прав. Ну и пусть ноябрит душа,
прощаясь с вчерашним плаксиво да многословно.
Всему свой черёд – суетливости, миражам,
мечтам голубым и сиденью на попе ровно.
С лихвой нагрустившись во мгле, приручу дожди,
а после расправлю примятые крылья счастья.
Поглажу по брюху ждуна, подмигнув: не жди!
И выпорхну в небо:
– Снежинки, я с вами,
здрасьте!
10.3. Всё виделось цветным
Вот серым шаром солнце катится,
У всех деревьев серый цвет,
И кудри серые, и платьица
На кадрах старых кинолент.
Мелькают фильмы чёрно-белые,
Уснуть полночи не дают:
Там всадники несутся смелые,
Картинно падают в бою.
У одного на травы серые
Стекает серой струйкой кровь...
Но выпавшее знамя с верою
Другие поднимают вновь!
Во весь экран оно колышется.
(Хоть серый цвет невыносим),
Мне с детства звук победы слышится,
И всё мне видится цветным.
10.4. Асфальтовое небо
Тысячеглазым медленным китом
На город опускается благая
(Не весть, а) ночь, и мягким животом
На площади и рынки налагает
Печать молчанья. Между берегов
Снуёт планктон оборванных свиданий,
Мелькнёт — зависнет — да и был таков
В белёсой тьме без слов и оправданий.
Нехваткой животворного питья
Засушливая праведная осень
Асфальтовый оттенок бытия
Убережёт, не принимая просинь
И прочие излишества палитр
В уплату за спокойствие и негу,
И если город у тебя болит,
Не торопись к врачу, доверься снегу.
Излечивайся ритмами ступней,
Вечерним блюзом падающих листьев,
Не помни зла, но вспоминай о Ней,
Когда закат сворачивает кисти в
Бесстрастно-аккуратный серый холст,
Синицы ищут новые кормушки,
И полосатый, чуть пушистый хвост
Уже спешит открыть твоей подружке.
10.5. Свет
Бегущего слона за хвост не остановишь.
Пословица
Уходящее безвозвратно -
Семафорит хвостами слонов,
Вымывая цветные пятна
Из моих неприветливых снов.
Словно сбитый прицел – критерий
Диагностики прожитых дней.
Архивирует память – серый,
С каждым разом оттенки темней.
С переходом в фатально-чёрный,
Порождая бессильную злость,
Как разреженный воздух горный,
Как пришедший не вовремя гость.
В мире внутреннем – стены тонки,
Полной грудью не сделаешь вдох.
Нет опоры. Одни обломки.
Животворный родник пересох.
Перепуганный взгляд ребёнка
Сквозь неправедность прожитых лет...
Заблудилась душа в потёмках,
Понапрасну растратив свет.
10.6. Девочка
Выгулять небо на облачной шлейке,
вместе взбодриться от птичьего гомона…
Девочка, что же ты, тонкая шейка,
руки раскинешь – а крылья-то сломаны.
Сны слишком взрослы, и мечешься втайне,
нежности столько, что страшно – до грубости.
Всем повторяешь, что осень летальна,
прячешь внутри одержимость ли, хрупкость ли.
Нимбом над городом бледное солнце,
смотришься – словно в разбитое зеркало.
Мальчик-отличник однажды сопьётся,
жизнь ведь не зря оскорбительно-серая.
Впрочем, так сладко бедовое счастье:
губы распухшие прятать от матери,
лезвием гладить худое запястье,
шею в засосах заклеивать пластырем…
Помнишь, в обнимку шептались о разном –
мир на двоих, ну и прочие глупости.
Взрослая девочка смотрит бесстрастно.
Падает небо,
пусть его…
10.7. Монохромное
на девятый год войны
перестали сниться сны
разноцветные и стали
монохромными они:
скрипнет в парке колесо
чёртово…
всё это сон?
помнишь, как тянули спички
кто сегодня - за водичкой
и вернётся ль жив-здоров
под прицелом снайперов
серый парк и робкий снег
птица скачет по сосне
мы сейчас в хорошем сне
ну и пусть что жизнь не та
живы? живы
но осталась
мариупольских подвалов
цветовая слепота
дня вольфрамовая нить
нам высвечивает лица
щедро сыплем крошки птице
а она:
пить-пить-
пить-пить
====
тут читаем и обсуждаем, а голосуем по ссылке.
0
Оценок пока нет
Свидетельство о публикации №:
15625
Чтобы оставить комментарий, войдите или зарегистрируйтесь
Да уж... Царевичу совсем негде разгуляться будет. Он же военные решил не комментировать.
Да ты что? Вот жеж благодать какая настанет
Или печаль великая... Нелегко определиться 
Ну, ничего, я думаю - мы же не позволим пройти незамеченным третьему туру?
Здравствуйте. Наташа, звали? Я еще с паратуром не разобрался, сейчас закончу и присоединюсь к Вам.
Звала. Жду с интересом :)
Наташа, я забыл, где голосовать за паратур. Напомните, плиз))
Под манифестом паратуре ссылка. Вот эта: https://gp.satrapov.net/webform/%D0%B1%D0%B5%D1%81%D0%BF%D1%80%D0%B5%D0%...
Спасибо!
На первый беглый взгляд - чёто маловато золотой середины, или расстарались авторы так, чтоб аж красота неописуемая, или в лоб дубиной, с чётким обозначением, за кого рыдать, а за кого не надо пока
Но это надо еще перечитать нормально, в принципе, многое запомнилось сходу. Панда вот, например
Интресный тур. Наверное, самый интересный из всех с седьмого Б-ла.
В этом туре вместо котов - вороны! Каркуша будет довольна.
Есть очень хорошие стихи, есть просто хорошие. Всё прочла с интересом. Одно стихотворение попало прямо в сердце! Ещё одно заставило плакать в конце. Ещё два - зацепили, тронули.
Остальные буду перечитывать.
1.2. Я тоже в детстве играла с куклами из мальв. Устраивала балы - дамы в разноцветных платьях кружили в танце. У мамы было несколько цветов мальв - розовые, голубые, карминные, сиреневые... Ах, какие это были балы! В гости к цветочным куклам приходили длинноволосые красотки из молодых кукурузных початков... Прекрасное было время...
Много интересных нарративов.
В 5.1 про Матильду не поняла, что случилось с мадам в песце, бывшей хозяйкой нервного терьера? Тк в конце он уже с консьержкой. Или это другой? Просто мода на йорков в данном районе? Скорее всего тот-же (из его слов "как карта ляжет"... загрыз хозяйку?)
если все, что описано было не сон и бывшая хозяйка погибла, н-р, вместе с девочкой-голубем и мальчиком - последним/третьим... зачем нужен был сонный антураж?
Если же это все таки сон... сырая какая-то сюжетная линия, короче.
но прочитала с интересом.
Вот меня тоже со вчерашнего дня интересует, как Матильда отжала собачку у дамы в песцах)
скорее всего: он ей надоел/ прошла мода/ состарился - нужное подчеркнуть
Мелко как-то на фоне общей трагичности стихотворения
Возможно, и надоела собака . Но это не мы должны " нужное подчеркнуть", это автор должен обозначить , что случилось.
Тем более, собака изначально была интригующая. Обласканный комок шерсти , который мрачно думает " как карта ляжет" ?? Такое противоречие, что сразу рисуется какой-то пришелец из космоса , вселившийся в чихуахуа)))
автор не должен все разжевывать и в рот читателя вкладывать - достаточно заставить последнего задуматься
8.5 Город Марии - любовь с первого чита. Автор, обнимаю и целую в обе щёки.
О, я же сказала, что скушают с удовольствием
Любят у нас, когда дубиной в лоб, а когда искры из глаз многое можно и не заметить - и радость в глазах странноватую, и питьё из батарей... И на доме "дети" - с автобусом перепутали, наверное
Хотя... Вот подумала, может, я не права - в плане технических подробностей всяких, возможно и такое бывает, и "дети" специально пишут (только кого это когда останавливало?). И написано хорошо, так что, уверена, что многим зайдёт
Но лично мне - с перебором.
Ага, почитала, погуглила - вот чувствовала жеж, что по новостям писано
Лана, ты придираешься. Хорошо написано, какая разница по новостям или нет.
Финал с детьми как раз хорош (хотя, правда, немного вызывает недоумение надпись на доме... словно это концлагерь какой). Про хлеб - хорошо. Батареи у меня сильно выбиваются из образного ряда. Если автор описывает картинку глазами простой женщины, которую случилось звать Марией, тогда все нормально. Но если имя выбрано не случайно, что скорее всего, и это намек на деву Марию - батареи, вообще, не туда. Святая обратила бы внимание на детей, хлеб и воду, но батареи становятся какой-то ненужной и неуместной подробностью. Я за нее, конечно, не могу говорить, но святая бы на храмы разрушенные обратила внимание или что-то в этом роде. Поэтому образ человека, пьющего из батарей и горечь девы Марии по этому поводу, у меня не стыкуются.
а по поводу "кувалдой в лоб" я не согласна, в стихах о войне это нормально. Излишняя образность и красивость в них менее уместны.
Не концлагерь, Наташа, а здание, адоптированное под бомбоубежище. Например, драмтеатр или школа с тиром в подвале. Писали "ДЕТИ", наивно полагая, что туда не полетят бомбы.
Мария - это Богородица. Дева Мария. Мариуполь назван в её честь. Она и наблюдает за лишениями - если я верно поняла задумку автора. А там реально пили из батареи. Воды совсем не было у людей. Они так радовались, что придумали, откуда её брать... У нас есть переселенцы оттуда. Храни нас всех Господь такое пережать...
Это я не про стих, это я про фактаж.
По стиху - пока двоякое впечатление, такое чувство, что финал провисает...
А ещё писали "дети", когда хотели отвести удар от бородатых и вооружённых мужиков, которые занимали школы и детские сады. Военную хитрость никто не отменял. И у этой медали, как и у любой другой, две стороны.
Думаю, и такое было тоже. Война. Люди свою землю защищают, как могут от превышающего численностью противника. Где хитростью, где смекалкой, где храбростью. А где-то и правда были дети, Оля. Теперь их нет...
Если и хитрили, то они НА СВОЕЙ ЗЕМЛЕ, и не они пришли - враг пришёл...
Я как раз про стихотворение, не про фактаж. А у тебя нормально считывается, что Дева Мария печалится о воде из батарей? Это, не совсем ее епархия. В любом случае спасибо, Оксана.
Не знаю, Наташ, у меня не выпало из образного ряда. Ей одинаково больно и от того, что у людей её города голод, и от того, что у них жажда, и от того, что они умирают и хоронят друг друга прямо у подъездов... Как-то так.
Но я ещё не вчиталась во всю конкурсную ленту и не до конца поняла ху из что. Да и мне не особо хочется лезть в обсуждение - сделают жиж крайней, как обычно (обиженные авторы, я имею в виду)))
Чет я забыла, что ты в жюри. Ок, вопрос снимается.
Ну, во-первых, я сказала, что хорошо написано.
Во-вторых, я не то чтобы придираюсь, а говорю о том, что конкретно мне бросилось в глаза (но это мне, я ваще противная и к котяткам сильно неравнодушная).
В- третьих, дабы сразу пресечь все возможные нюансы - я когда писала, ваще думала, что это с другой стороны писано, с нашей, так сказать. И мне это не помешало всё это озвучить.
Это я уже потом погуглила и выявила новостные параллели.
У каждого свои ассоциации с образом Марии, но стереотипы у всех одинаковые)))
Как и приёмы используемые, это да...
На #28
Ну, ассоциации ассоциациями, а исторические факты - исторические факты. Но кто ими интересуется в наше время, если далеко не все как из местного населения, так и со стороны "освободителей" не имеют представления, кем была загадочная Мария. ;))
Правда что ль? Это в каких трудах бессмертных записано про одинаковые стереотипы?))) Тут, блин, чуть не каждый месяц стереотипы рушатся, а Вы их в камне решили высечь))) И это во времена, когда ИИ скоро лучше аксакалов стихи писать начнёт)))
"ДЕТИ" и на стенах, и на воротах, и на асфальте в надежде, что остановит, в надежде, что люди, что такие же русскоязычные... Война ломает все правила и логику нормальной жизни - беспредел и надежда на чудо.
А насчет перебора - в стихотворении только мягкие штрихи реальности. Автор очень сдержано высказался. Респект.
Респект, конечно, так ещё уметь надо
(как там было - глаголом жечь сердца людей)
moresan, к чему же документалистику со стихами мешать? К тому же газетную? Тут же всё что можно собрали из новостных лент. Стихотворение это - коллаж из новостных заметок с нужными акцентами от себя. Рецепт несложный. 1) Идиллия, всё красиво и раеподобно. 2) Берем персонажа, которого использовали, как жертву войны, я могу ошибаться, но допустим, это Марианна, которую по всем каналам крутили, как жертву бомбёжки роддома. И которая теперь с Ходорковским судиться собирается или судится уже, за то, что без неё её образом торганули, и что её фотографию использовали для пропаганды, не соответствующей действительности. 3) Потом набор подробностей из тех же источников с авторским додавливанием нужных деталей: выжженные нутра многоэтажек, пьянящая радость в глазах бегущего человека, жадно выпиваемая вода из батарей, 4) Возвращаемся к Марии. Её надо поднять повыше, ближе к святым, провести ассоциацию с другими Мариями, 5) Тяжелого хлеба мало, нужны похороны с крестами из срубов, 6) Контрольный выстрел - убитые дети.
Я не знаю, какая сторона всё это собирала воедино. Но это не просто котятки, это косточки от них. В былые времена, Стадо бы мимо не прошло, а сейчас ситуацию накалять не хочет, видимо. Опять же, писать можно обо всём, и невозможно не писать о войне во время войны. Но здесь тему конкретно эксплуатируют. Пишу без малейшего осуждения. Если автор пережил любые тяготы войны, его можно понять, ни о чём другом не пишется. Но передавливание в тексте присутствует. И это мешает вопринимать текст, как по-настоящему пережитый автором.
Не, Оля, ну вот тут я тоже не соглашусь
Котятковость на лицо, да - но я же вот люблю котяток, особенно, если хорошо написано.
А тут на самом деле написано хорошо, если б не чисто некоторые технические моменты, я бы вообще не сомневалась в шорт брать, даже если и пережал автор маленько с финалом на мой вкус (я даже поясняла там где-то).
Ну а стихи мы все в принципе пишем (равно делаем) с расчётом на что-то, в т.ч. на вызов эмоций, тут я вот ваще не против, если это удаётся.
Я, кстати, тоже так до сих пор и не уверена, с чьей там стороны написано стихо, но чувствую, что дочту ленту, дообзорю, и посмотрю, что там с местами в шорте будет, и что в ленте ещё впечталит - может и привыкну к некторым мешающим деталям здесь.
А я и не говорила, как написано. Речь грамотная, всё читается, о нюансах незначительных сказали уже. Я говорю совершенно о другом, что когда в тексте написано о чём-то одном, пусть очень страшном и неприятном, этому веришь. Война - это война, она не может быть красивой по определению. Но когда всё в одном флаконе, это не на пользу реалитичности. Понятно, что это моё мнение, и другой читатель может со мной не соглашаться. У читателей вообще часто нет единого мнения по стихам, потому что оно махрово субъективное. Жюристы тоже очень по-разному читают. А поэтому всё, что было сказано, это просто ответ предыдущему оратору, ощущение на ощущение.
Оля, прости за вклин, поскольку отвечаешь другому человеку, но почитав твои слова "к чему же документалистику со стихами мешать? К тому же газетную? Тут же всё что можно собрали из новостных лент." не могу не задать вопроса, а точнее два:
1. То есть стихи по документальным хроникам писать нельзя? Обоснуй почему. Иначе это можно расценить, как не нужно писать стихи на тему ВОВ, Афганистана, полета Гагарина в космос, о природных катаклизмах и тд и тп.
2. Что конкретно убедит тебя, чтобы события, о которых пишут авторы, в частности о войне между нашими странами, не несли "новостные сводки"? Тебя убедят мои личные фото из моего личного архива по Харькову? Тебя убедят фото, пересланные, к примеру, россиянкой, побывавшей в Мариуполе? Что тебя убедит? Вот я, честно, не понимаю.
Знаешь, я сейчас не вспомню автора, журналиста, но читала, как он ездил в Бухенвальд после войны, а потом общался с горожанами близкого к лагерю города, Ваймара, по-моему, не суть. Из него были видны трубы Бухенвальда, откуда постоянно валил черный дым. Так вот, на вопрос "видели ли они, жители, этот дым", ему отвечали - мы ничего не знали, мы узнали о том, что там сжигали евреев только после войны. "Да как же вы не видели, вон же, трубы видно!" - удивился журналист. Ответ был потрясающим - а мы не смотрели в ту сторону.
Ровным счетом тоже самое делаешь и ты, когда пишешь такие вот фразы.
Таина, я не такие вот фразы пишу, а своё ощущение от стихотворения, а не от фотографий, которыми ты располагаешь. В стихотворении нет фотографий, есть конкретные строки. Или к каждому стиху папку теперь надо прикладывать с вырезками и фотографиями? Не помню, чтобы поэты свои стихи сопровождали доказательствами чего-либо. Уточню по поводу газетной. Я имею в виду ту информацию, которую по всем каналам крутят, как горячие пирожки, причём, как по вашим, так и по нашим. И на которую потом часто появляются опровержения тоже везде. Как по девочке этой, Марианне, например. И никак по-другому мои слова расценить нельзя. Сегодня информация из СМИ ничего не стоит. Когда про Гагарина писали, фейки информационные ещё не заняли своё достойное место в инфоповестке, так что не перегибай. Я сказала о том, что услышав где-то что-то, лучше это-то что-то сразу за правду не принимать. Хотя никто не запрещает, конечно. Я не истина, я читатель, который постоянно следит за военной повесткой и кучу нервов на этом потерял. В том числе, узнавая информацию из первых уст, из телеграмм каналов с с обеих сторон, западные тоже стараюсь, хоть иногда читать, но не так свободно английским владею, как хотелось бы. Но сейчас переводы есть кое-какие. Так что убеждать меня ни в чём не надо, мы уже выясняли это раньше, воду решетом носить неудобно.
И опять же. Пусть автор пишет о событиях из газет, если хочется. Думаю, можно так написать. Но я говорила о конкретном стихотворении, и в отличие от тебя, Бухенвальд в примерах не использовала. Думаю, мы все многое узнаем после войны. Что-то вообще не узнаем. Когда я читаю стихи, я вижу то, что написано. Я не читаю в этом конкретном тексте о событиях между нашими странами. Тут трудно вообще конкретную сторону определить, и это, кстати, плюс большой. Я допускаю, что фактически, может быть любая правда о событиях с любой стороны, но её ещё надо донести так, чтобы это было или хотя бы казалось правдой без вырезок и фото. Я вижу набор слов и предложений, которые в таком виде изложения эту правду не доносят, которым не веришь из-за излишнего продавливания конкретных образов. Не нужно сводить оценку текста к тому, что существует или нет. Текст не должен ничего доказывать. Ему или веришь, или нет. И это не от газет зависит, а от автора.
о, вот тут ещё чуть-чуть - и пора на форум
(дабы на занимать столько места, как минимум, а то уже почти диссертации в переписке
)
Понимаешь, Оль, как ни доноси правду, человек, который не хочет ее принимать, будет придумывать себе тысячу причин, чтобы "не смотреть в ту сторону". Если я сейчас напишу стихи о том, как своими глазами что-то видела, то меня обвинят в том, что это из новостных сводок)). Высосут из стиха какой-то эпизод и будут цепляться к существительному или глаголу, который, с точки зрения "Фом неверующих" не там и не о том. А на правду им будет чихать). Они даже не будут и пытаться ее рассмотреть.
А документалистика - это произведения на реальных событиях, использование реальных фактов, о реальных людях. Почему об этом не писать? Тогда половину поэзии и прозы можно смело выкинуть в топку. Оставить фентези, фантастику и философскую муть, в которой автор просто самовыражается.
Кстати, "Циля" не Циля, а Алия-Циля. Но только единицы задумались почему именно так. Но развить эту мысль так и не получилось)).
Таина, вот ей-богу, в следующем туре буду молчать, как рыба об лёд, ежели опять на ту же больную тему стихи будут. Говорю, потому что тоже больно. Вроде и говорить страшно, но если замалчивать и вынашивать, только хуже становится. И просто даже сам факт, что мы с тобой можем всё это обсуждать здесь, и стихи, и первопричины их не как враги, а как люди, которые знают и уважают друг друга, дорогого стоит. Может, хреновая терапия и возможность сбросить накопившуюся боль, но лучше, чем ничего, мне так думается.
За Цилю мы, кстати, обсуждали в команде, были разные версии, но я точно пас уже в этом туре. Тяжелые темы, без погружения хрен обсудишь. Лучше по факту автора выслушать потом.
Короче, вывод такой у меня сложился: если пишется, надо писать. Спорно или нет, неважно. Пусть даже стих поводом для острой дискуссии станет. Но у нас хотя бы есть возможность выплеснуть свою горечь и страхи в стихах. У других и этого нет.
Да, Оля, согласна)
10.6 Девочка - симпатичное. Только про спившегося отличника выпирает как-то из текста. Царевич сказал бы: "женский шовинизм" опять. :) Хотя по мне так - правда жизни: из моего класса три мальчишки ушли, не дожив до 30...спились. Правда я - выпускница 90-х+; сейчас, наверное, все не так.
Не знаю, я словно мальчик Кай, которому осколки кривого зеркала в глаз и в сердце попали...
Прочла половину стихотворений: два очень хороших, два просто хороших, остальные... Такое впечатление, что со Стихиры натырили фигни всякой...
Простите, но это же конкурс! К тому же командный! Ребята, вы чё? Вы не помогаете друг другу в командах "блох" из работ вычёсывать?
Беспредел - это же уровень! Уровень! Колени дрожат, когда сюда идёшь со стихом!
Ааааа! Пойду валерьянку в аптечке искать.((((((
Маруся, это у тебя остаточные простудные симптомы :)
есть здесь хорошие стихи, хотя и подустал народ удивлять себя и других :)
Ни фига не остаточные.((( Восьмой день без изменений. Паникую уже.(((((
Может, ты права, переболею и посмотрю на мир более дружелюбно.((
Рита, Вы серьёзно? Вы пьёте валерьянку и у вас дрожат колени , когда Вы играете? Я не знаю, то ли сочувствовать, что такая проблема с нервами, то ли завидовать, что в жизни самая большая проблема это конкурс
Не, ну между прочим у меня это тоже завсегда стресс
Так что - я понимаю...
А ты просто скрываешь свою трепетную и чуткую натуру, но мы-то знаем
Юля, я всегда начинаю читать конкурсные работы с трепетом в душе. Это наивно, но я верю, что на конкурс люди идут, чтобы на других посмотреть и себя показать. Чтобы чему-то научиться и т.д. Хочется не просто эмоций или отдельно взятой грамотности, или природного остроумия... Хочется хороших стихотворений. Это ведь стихотвореный конкурс.
А в процессе чтения понимаю, что цели у авторов совершенно иные. Неведомые мне. Это эгоистично и глупо, я знаю.) Авторы ведь и не обязаны никому и ничего. Всего лишь конкурс. Очередной. Проходной. И т.д.
А для меня конкурс - событие. И я в своей жизни менять это не буду. )) Опять же - эгоизм.)))
Страницы