Предел возможного (тур 3, обзор, часть 4-я)

Papa! Ну пожалуйста! Ну дайте мне его. Я быстренько.

О! Уговорила. Это снова я, Мора. Вы не знаете, а моё любимое развлечение с раннего детства – поджигать шапки. Они так весело горят. А поджигаемый бегает, орёт, шапку срывает, руки обжигает. Весело так! 

И я просто не могу пройти мимо. 

Проходите сюда, автор 30-го стихотворения. Сами напросились. Давайте поиграем немного.

30. На воре шапка горит

Автор, я чуточку только пожгу шапочку. Потому, что тут нечего особо жечь. Идеи не вижу, логика очень сомнительная.  Если в первой строфе еще ладно, то зачем же и другим поджигали? Т.е. не ворам? Тогда как же хотели ворьё истребить. Не понимаю вывода.

Рифма конечно/бесконечно – детская ошибка. Рифму подбирают по звучанию, транскрипции. Слово "конечно" никто не произносит так. Обычно «канешно» говорят. А потому такая рифма плохо звучит.

И концовка меня совсем не убедила – почему шапок не хватало, если поджигали шапки? Непосильная для меня логика.

Так что, автор, не буду я Вас жечь, не за что. Парочку плеток только и всё. А жаль.

Alors, господа поэты, пройдемте, как говорится, в нумера. Ну-с, нумера у нас сегодня с 31-го и до упора – заодно и выясним, где тут у вас упор и насколько он упорот, хе-хе.

Так, кто тут у нас под номером 31? Entrez, entrez. 

31. Баба с возу – кобыле легче

Бабу с возу, говорите? Кобыле, говорите, легче? Ну, с этим спорить не приходится. Но где же тут у вас, автор, Глубь? Где вы её запрятали, а? Вообще, я боюсь, что здесь не только глубины нет, но и собственно стихотворения, миль пардон. Есть зима, вполне ощутимый холод, унылая лошадь, плетущаяся рысью как-нибудь и уныло жующая пук сена. И мы вместе с нею жуём ситуацию с абстрактными лосями, мультяшной сватьей и неумолимо приближающейся встречей с туманной старухой-женой. Всё пунктирно, контурно, телеграфно. Образов нет, из эмоций – одна: уныние. При этом с техникой всё отлично, придираться не хочется, всё зарифмовано и упаковано в совсем не тривиальный размер. А стихотворения – нет. 

И да (то есть, нет): фразеологизм не обыгран тоже. Он присутствует в стихотворении, в самом что ни на есть буквальном прочтении и не ОБЫГРАН никак. Нет изюминки, нет идеи, ничего нет. Голая техника.

Я не знаю, что здесь делать, автор. Пороть вас не за что. Технически, повторюсь, всё сделано идеально. Но рука не тянется ни к плётке, ни к кочерге, ни даже к вожже моей ненаглядной. Пойду сена пожую, что ли. Муууууу.

32. Космическая

…А? Кто стучал? Космический номер 32? Вам тоже сена? Не дам, моё! Мракусик, фас!!!

…Ба, да вы, батенька, un astronaute? Ну, вплывайте, вплывайте. Мракусик, отбой тревоги. Пилотов сечь мне ещё не доводилось… Тем более, что заявлены некие утехи. Утехи – это дело, автор. Давайте, утешьте меня после эпизода с сеном, у меня от него mauvais goût во рту.

Так, о чём это мы? Земля, говорите, в иллюминаторе? Ну что же, песенка удалась. Даже припев есть, пропагандирующий коитус с инопланетными слабоумными обезьянами. Поздравляю, автор, вы сумели шокировать мою дочь. Она и не представляла себе, что с обезьянами тоже можно. А я не представлял, что можно ВСЕХ землян заставить пить по-русски. Кстати, по-русски – это как? С отставленным мизинчиком? Или это когда ПОЙДУ ВОДКИ НАЙДУ? Я вот, например, водку не переношу категорически. Что же мне прикажете делать?

А вот скажите мне, автор, как вы, вплыв в салон, собираетесь делать это самое с супругой в условиях невесомости? Мне интересен чисто технический аспект этого affaire, учитывая то, что сила действия всё же равна силе противодействия, а сила, пардон, трения равна нулю.

В общем, вы меня, признаюсь, заинтриговали. Назначаю вам пять плетей в условиях полной невесомости – и разбирайтесь сами, как это делать. Связывать запрещаю. Супругу можете выпороть тоже, на всякий случай. Если получится, хе-хе.

Ах да, я же ничего не сказал про само стихотворение. Ну-с, фразеологизм обыгран по методу «а вот теперь – только слайды!» В остальном же – спуститесь, je vous en pris, в сад и найдите там предыдущего автора. Попросите его повторить дословно всё, что я ему сказал. Это в равной мере относится и к вам. Счастливого полёта.

33. Ангельские забавы

О, а вот это действительно забавно. Червячок заморен на отлично: легко, непринуждённо и неожиданно. Сразу вспомнилось, как маленький мальчик рыбку ловил (он червячка на крючок насадил, плюхнулся в воду железный крючок – и захлебнулся в воде червячок). Смешно и грустно одновременно. Общество охраны прав животных в исступлении.

Из спорных моментов – «ни чёрт возьми, ни бога ради». Нет, рифма-то, безусловно, хороша, но при чём тут демиурги – непонятно. Аналогично – последняя строчка второго стиха. Что значит «последних не познав желаний»? Желание у бедняги одно – вырваться наружу – и его он познал в полной мере, поверьте мне.

Ну-с, больше тут сказать нечего. Извольте принять двенадцать плетей. За рифму начхать-червячка – дополнительно пять ударов моей личной плёткой-семихвосткой. Классная рифма, спасибо, автор!

34. Каштаны (или а хлопни мои глаза!)

Уронил я в унитаз как-то тут намедни свой любимый карий глаз. Правый. Предпоследний. (с) Автор, а вы садист! Гу-гу-гу… ой, пардон, матушку вспомнил (впрочем, матушку я ещё неоднократно вспоминал во время прочтения этого стихотворения). Попутно выяснил, что у меня на затылке ещё остались волосы. Потому что они шевелились.

Mais non, стихотворение оставило двойственное впечатление. Оно явно НЕ плохое и выделяется на общем натужно-ржачном фоне. Но, лопни мои глаза, ну разве так можно поступать с читателем, автор? Ведь образы же – все! – в первую очередь читаются буквально. Особенно когда О ЧЁМ стихотворение становится понятно ближе к середине. О людях, о людях вы подумали?! У каштанов желтеют пальцы? Детки, висящие (sic!) ГУСТО, идут на убыль?! Я уже не говорю о, собственно, лопающихся глазах. Нет, я всякого повидал в этих комнатах, но когда у пытуемых лопаются глаза, даже мне подкатывает тошнота к горлу. Merde, автор, а понежнее как-нибудь нельзя? Мы же тут всё-таки о детях!

Но ведь как же всё правильно, как безусловно верно, хоть страшно, конечно, но это уже неважно. О, а вы тоже обратили внимание, что единственное значащее слово в этой фразе – «страшно»? На что вы, автор, потратили две строчки сакрального стихотворного полотна? Я всяких втычек повидал, но втычка длиною в две строки – это круто. Респект, автор!

Ну-с, подведём  итоги, что ли. Итого: образность присутствует (брррр) – двадцать плетей. За ужасы – еще две. За водичку – минус пять. Техника, как говорят друзья моей дочери, норм. Итого, семнадцать плетей. С надбавкой за инфернальность – на усмотрение палача. Сам пороть не стану, вдруг ГЛАЗА ЛОПНУТ. Следующий!

35. Баба с во… как, опять?!!

Люди, да пожалейте же бабу! Дважды падать с едущего воза – это уже пытка! Погодите, а она вам стихи читала что ли? Тогда ладно, валяйте дальше.

Баба с возу – и кобыла придержала резвый шаг свой 

и дорогу позабыла, став беспомощной лошадкой. 

Так. Оставим на секунду в стороне фонетический экстаз от «придержала резвый шаг свой» с полностью безударным словом «свой». За множественный перелом языка вы мне ещё ответите. А вот скажите-ка мне, автор (я уже кажется, задавал этот вопрос кому-то в предыдущем туре – не вам ли?). Вы это стихотворение с какого языка переводили? Придержала резвый шаг? Кобыла стала лошадкой? Нет поУтру (поУтру???) перспективы? 

Ну хорошо, давайте проверим теорию. Окей гугл, переведи на французский!

Une femme avec une charrette et la jument ont fait un pas saccadé et ont oublié le chemin, devenant un cheval sans défense.

Так, а теперь – обратно на русский!

Женщина с телегой и кобылой сделала резкий шаг и забыла дорогу, став беспомощной лошадью.

Вооот. Совсем другой разговор. Всё встало на свои места.

Нет, je suis désolé, я не могу это серьёзно разбирать. Я, конечно, понимаю, girl power и всё такое, но должна же быть хоть какая-то связь между фразами в стихотворении или хотя бы между словами во фразах!  А тут –

Эй, вернись, - кобыла просит, - я же очень своенравна,

Без тебя полно вопросов – где налево, где направо?

Кошмартр. Пять плетей чтобы потом не обвиняли в дискриминации – и всего доброго. Следующий!

36. Кисель

Так. Я запутался. Нам показывают идеальную семью. Tout est merveilleux, красиво, славно и лубочно. Кисель, опять же, имеет место быть. И вдруг – БАБАХ! Лопнул пузырь, нет семьи, нет детей, остался только один, извините, голый лубок.

Дочка Ларочка и Славка сынок

не родились в идеальной семье.

Я придумала детишек и дом…

Только ты по-настоящему есть! –

причитает автор. Да кому ж она это говорит? Я так и не смог уловить, то ли мужу, который удалился за семь вёрст, то ли, à Dieu ne plaise, киселю? Никого нет: ни детей, ни мужа, только кисель и остался… эх… Мракусик, передай мне, mon cher, вон тот носовой платок.

Кроме этого спорного момента, по самому стихотворению можно сказать немного. Рифмы неплохие, без изысков. Размер выдержан. Образность на нуле – как, впрочем, и в подавляющем большинстве стихотворений этого тура. Ну и дьявол с ней, зачем нам образность. Пунктуация вот прихрамывает. Ржачность зато присутствует: «Это детям – пусть остынут пока», «и водой плескаться в ванной потом» – хорошо хоть не ртутью (кстати, плещутся-то обычно в воде, а водой – брызгаются), про разговор с киселём я уже упоминал. Автор, а вы правда сахар ГОРСТЯМИ гребёте обычно? 

Грубый Генка-генератор грозно грыз горох горстями (с) (извините)

Ладно. За мимолётную картинку счастливого вечера, выписанную хоть небрежно, но объёмно – девять плетей. Даже десять, от щедрот. Старый я стал… мягкий… эх. Пойду кисельку наверну. А вам кофеёк, мадам. Угощайтесь.

37. Страшное

Случилось страшное сегодня.

Как жить? В глазах немой вопрос.

Отведал я стихов на полдник, 

И у меня теперь желудочно-кишечный диссонанс.

Пришел конец моим морковке,

Полёг чеснок в боях со злом.

А ведь писали в заголовке,

Что будет хоррор и облом.

Автор, ну за что вы меня так? Я старый человек, у меня слабое сердце. Я отсмеял себе всю челюсть! У меня живот обмяк от ржача. Правда, картинка паука, повесившегося после того, как ему оторвали ножки, немного отрезвила. Вспомнился добрый Савонарола из прошлого тура, полегчало.

В общем, пороть я вас за это не буду. Разбирать ошибки – тоже. Пройдите вон в тот угол и подышите оксидом азота. Поржём вместе. Следующий.

38. История одной головы

Бгыыыы, а вот тут действительно смешно. Ну, не так, чтобы уж очень, но вполне, как нынче говорят, ржачно. За исключением корявой фразы «у меня поведение скверное» (в ПЕРВОЙ же строчке, автор, ну как так можно?!), стихо вполне милое. Техника на высоте. Юмор присутствует quantum satis, но без фанатизьму. Опять же порадовало несколько старомодное использование слова «наверное» в прочтении «точно, наверняка». Автор, уж не такой же ли вы мерзкий старикашка, как я? Коньячку-с? А впрочем, нет, судя по явно свежим воспоминаниям автора о петровых и их портфелях, можно предположить, что автор сравнительно молод. Не знаю, не знаю. Но коньяку не дам!

Ну, а если попридираться (а тут можно попридираться), то «выходить из неё не хотел» – явная заплатка (а что, автор, слабО было придумать что-нибудь более значимое для сюжета?). После дождиЧка в четверг (поточнее бы надо с устойчивыми выражениями). «Увы» – тоже заплатка, и некрасивая совсем. В остальном – вполне на уровне. Хотя всё та же претензия, что и к остальным – ГДЕ ОБРАЗНОСТЬ, АВТОР?!! – к сожалению, предъявлябельна и здесь. Впрочем, «ударило смутное времечко» в сочетании с портфелем-по-кумполу, возможно, и сойдёт за образ. Такой себе образок. 

В общем, пятнадцать плетей и еще парочку с оттяжкой за «наверное». Adieu.

39. Пора

Да, автор. Пора. Пора взять калькулятор в руки и мелкую гребёнку. С калькулятором будем считать слоги. Гребёнкой будем прочёсывать стихи и тоннами выгребать оттуда заплатки, неточности, канцеляризмы, мусор. Показать? «Почётный доминошник в ИХ районе» – их здесь совершенно ни при чём, никаких «их» тут пока что не было. В своём районе, наверное. 

«И не скажешь, что тиран» – да, не скажу, мне о его тиранстве ничего не известно. Вот если бы дальше было показано, как он тиранит, скажем, жену, тогда – да. А так получается просто очередная заплатка. 

«Годен к самообороне» – вообще непонятно, что такое, а особенно непонятно, если учесть дальнейшие описания его старости и немощности. Какая уж тут самооборона, тут до уборной бы добраться. 

«Жёнушка» –  кошмарное слово из сказочек. Русское-народное-блатное-хороводное. Вы б еще «жинка» написали. 

«Не хмуря бровь» – не по-русски совсем. Бровью можно не вести, можно не хмурить бровей (в родительном падеже, автор, в РОДИТЕЛЬНОМ, а не в винительном!).

Ну, и так далее.

Я почему так расписался? Потому что, несмотря на весь этот трэш и угар в стихотворении, видно, что автор может. Знаете, как пишут «здесь могла бы быть ваша реклама»? Так вот, здесь могли бы быть ваши стихи. Пишите дальше, автор. У вас получится.

Пороть не буду, подожду следующих ваших попыток. Свободен.

40. Котёнок шкурка

БАБАХ!!!

Заключительное стихотворение тура выстреливает, да ещё как! Наконец-то, первый раз в моей десятке, речь пойдёт о стихах. Стихах отнюдь не идеальных, с немалым количеством ошибок и помарок – но стихах. Номер сороковой – определенно один из моих фаворитов в этом туре.

Ну-с, приступим. Где моя вожжа? Мракусик, apport! 

Во-первых, автор, что означает слово «лечить»? Вы употребили это слово дважды, на расстоянии шести строк друг от друга. Это не comme il faut совсем. Но у меня, кроме того, есть сомнения по поводу того, какой смысл вы вкладываете в это слово. Если медицинский (чего я бы ожидал после первой строчки), то нужно объяснить, от чего его лечили. Я представил себе битого судьбой котёнка, голодного, драного, шарахающегося ото всех, который попадает наконец-то в тёплый дом. Да, вот это было бы здорово! Но про это нет ни слова вообще, и я пребываю в растерянности. Уж не в сленговом ли прочтении употреблено слово, как во фразе «лечить мозги»? Если это так, то ох, автор, не делайте этого никогда. Это слово СОВЕРШЕННО НЕОБОСНОВАННО спускает регистр стихотворения на уровень уличной болтовни и конкретно портит ощущение, мля. Про второй раз я вообще не понял. Шкурка компостировал мозги времени? Мозги? Времени? Э?

Дальше. «Гасли в мятой консервной банке слова-окурки». Замечательно. А слова-то чьи? Кто здесь? Время? Или это просто слова, которые кто-то кому-то говорил, без связи с котёнком? Если так, то непонятно, почему это должно было его лечить. Опять же, как образ – отлично, но он оторван от самого стихотворения.

«Драл в сердцах иногда у скатерти бахрому». Мне кажется, правильно было бы без «у». И почему в сердцах? От автора вашего уровня я ожидал бы ответственности за каждое написанное слово. 

«Месяца клык медвежий». Не-не-не! Вы либо крестик снимите, либо штаны наденьте. А то это как «волчий оскал крысиный». 

В остальном – отличное стихотворение. Настоящее. И уши автора торчат за километр, кстати, что есть хорошо.

Двадцать пять плетей за стихотворение. Минус пять за «лечит», крысиный оскал волка и остальные помарки. Итого, двадцать плетей, плюс рюмка арманьяка от меня. Или что вы любите, автор?