Дольки

Опять проснулся шум в затихших было джунглях –

и может стать любым, и звук не предсказать...

А хочешь, напишу про день второй – дежурный?

Он начат утром был и сотни лет назад.

 

Рожденный в темноте, чуть позже стал сиренев,

гудел, как майский жук, как пони гарцевал,

и звал не раз  – лететь. На дикий вой сирены...

И было страшно  – жуть. Но вверенный мне зал

остыл часам к пяти. И сумрак темно-синий

спустился на карниз, покой почти разлив...

 

А я одной из птиц  – птиц местных  – белых сиу,

пешком спорхнула вниз, поскольку сломан лифт,

упала в коридор, который был так долог,

что я сказала б  – пас, застряв впервые здесь.

Но демон с бородой... нет  – реаниматолог

лексический запас исчерпывает весь.

 

Меняет вечер ритм  – в разгаре самом только,

оранжев яркий свет, созревших в полночь люстр.

Как спелый мандарин минут ломаю дольки,

и, чтобы не черстветь,

их мякотью делюсь.