"От и до" №19 - Голосование

 

Не осталось уж ромашек на лугу. 
Всё равно определить я не могу, 
Любит или нет, — чего ж гадать, 
Может, пассии такой вопрос задать? 

 

Но, конечно же, сомнений будет рой: 
Врёт — не врёт? Узнай попробуй. За собой 
Целый хвост вопросов этот повлечёт… 
Получается, как раз наоборот: 

 

Лишь ромашка — верный компас в мире грёз. 
И не только в этом мире. Я всерьёз 
Предложила б все российские поля 
Позасеять милым цветиком, что для 

 

Исключения сомнений оч. хорош. 
И хотя зимой, понятно, не найдёшь, 
У кого-чего испрашивать ответ, 
А с полгода, взяв ромашковый букет,

 

Все дилеммы с ходу сможешь ты решать 
И тем самым грусть-сомненья отметать. 
Тут проблема лишь в количестве полей... 
Но масштабность — это плюс любых идей! 

 

Развилка дороги и надпись на камне.
Что выбрать в меню -- не понятно пока мне. 
Стою много дней, а идей -- ни одной.
Точнее, сижу,-- конь стоит подо мной. 

 

Но, впрочем, один пункт я вычеркнул сразу,
Поскольку двусмысленной виделась фраза: 
"Направо пойдёшь -- не сносить головы",-
Сносить бошки Змеям -- мой бизнес, увы.

 

И есть вариант привлекательней прочих --
Налево пойти кто из нас не захочет?
Но тут помешала такая фигня:
"Поедешь налево -- лишишься коня".

 

Короче, налево уйти мне не прочит,-
Упёрся копытами конь что есть мочи, 
Трясёт своей гривой лохматой упрямо:
Мол, если пойду, то пойду только прямо.

 

Ну, прямо -- так прямо, ведь там, между прочим,
Дорога заметно ровней и короче. 
Там всё хорошо. Там и счастье и благо,-
Так гладко бывает в стихах и бумагах. 
Там можно, казалось бы, выбиться в люди,
Но... едущий прямо -- себя позабудет.

 

Но это та мелочь, что трудно измерить. 
Себя позабыть -- велика ли потеря? 
Да, выглядит всё это в целом не плохо, 
Но чую, что здесь замануха с подвохом.
Возможно, коню это будет как раз,--
Себя позабыть он готов хоть сейчас.
Понятно, что он и уверен и смел,
Но... мне я пока не совсем надоел...

 

Вернуться назад? Никуда не годится.
Ведь я -- богатырь, не какой-то там рыцарь. 
Ещё я бы мог полететь, будь я птицей,
А так... остаётся лишь в землю зарыться.

 

Но сделать так мысль не позволила та мне,
Что кто-то же выбил ту надпись на камне. 
А если он знал всё о каждом пути,
Возможно, и мне их удастся пройти?.. 

 

Загрустив от количества опций,
Пребываю пред камнем в прострации.
Не пришлют мне спасительных лоций
Ни письмом, ни сигналами рации.
 
Затерялась среди вариаций
Перечисленных тема ведущая.
Не выходит у бедной прорваться
Сквозь сомненья, заботе присущие.
 
В закромах перегруженных мыслей
Отыскать бы правдивость изящную...
Мы с конем у развилки зависли,
Поджидая судьбу предстоящую.

 

Застоялся конь ретивый –
На пути валун-чертяка.
Седока сомненья гложут:
- Что за пенки, вашу мать?
 
Никакой альтернативы.
Возвращаться? Стыд, однако…
Впереди не греет тоже –
Рановато умирать.
 
Ни семьи, ни путной жёнки,
Пробавляюсь сухомяткой,
Бродит конь в степи изгоем,
Нет приличного жилья.
 
Так и быть, стирай пелёнки,
Наступай на горло пяткой,
Пропили насквозь пилою,
Так и быть, согласен я!
 
Браво, витязь! Что за прихоть
Бомжевать по белу свету?
Ведь любой приличной Даме
Нужен дом, а в нём очаг.
 
Приземляйся, посмотри хоть,
Как надёжен камень этот -
Мировой тебе фундамент.
Застрелюсь, коли не так!

 

 

Эту даму склоняют не слабо -
И направо ее, и налево.
Говорят: "Бестолковая баба
Прародительница наша, Ева.
 
Зря себя возомнила ты, цаца,
Не иначе как чудо-богиней.
Не пришлось бы тебе сомневаться,
Мы бы жили в раю и поныне!
 
А теперь ты пылаешь щеками,
Пышной сдобой колышется тело".
Только честно ответим-ка сами –
Нам когда-нибудь сильно хотелось
 
Так, что побоку были сомненья
(Но уже не в господнем величье)?
Не сносило нас бурным теченьем,
Не тонули балластом приличья?
 
Видно, это досталось от Евы,
А грехи перешли по наследству…
И вкушают по-прежнему девы,
Никаких не пугаясь последствий. 

 

У Буридана был осёл, - 
Скотина, как скотина,
Но был однажды потрясён
Мистической картиной.

Представьте - сено. Тут и там.
На равном расстояньи.
Ни лье, ни миля, ни верста
И пахнет вкусно крайне.

Перечитав все словари
И взвесив обстановку,
Решил устроить перерыв,
Сухую съел морковку.

Всё сено ветром унесло,
Но наш мудрец-философ
В веках останется ослом,
Оставшись снова с носом.

В лодчонке ехала Муму подальше с барских глаз.
Жалел Герасим, но ему важнее был приказ.
Немой отмёл сомнений рой – везти иль не везти.
Он был силён, но не герой, и вот – Муму в пути.
 
Глядит хозяину в глаза и лижет сапоги.
(Теперь он волк, а ты – коза, кругом одни враги!)
Но опасений - ни на грош, какая тут борьба?
Когда же ты, Муму, поймёшь: дела твои – труба.
 
За тем хотелось бы вдвоём оставить пару мне.
Известно: каждому своё, сомнений всяких вне.
Я, в общем, что спросить хочу, зачем толкаю речь:
Когда отписано чуть-чуть -  возможно уберечь?
------------
Периодически меня сомнения берут…
Вся стихотворная возня, она ж – мартышкин труд.
Сгребу стишата, как листву, да разом все возьму
(Раздумья в клочья я порву) и в воду, как Муму!

Друзья мои! Терпеньем запаситесь, 
Осилить дабы строчек этих вязь.
Примером служит пусть распутный витязь, 
На камень указательный дивясь.
 
Смотрите, как усидчив и спокоен:
Расслаблен торс, опущено копье.
Возможно, даже пьян легонько воин.
В таких полях и трезвенник запьет.
 
Сидит в седле и думает: «Куда мне?»
Распутье тут, и там, вперед и взад.
А слепо верить надписям на камне
Не может осмотрительный солдат.
 
Кажись, направо можно смело ехать,
Кольчугой новой весело звеня.
Ведь чей-то череп белый не помеха
Для белого, могучего коня.
 
А может, ехать все-таки налево?
Маневр такой опробован уже.
Обычно там сидит «в засаде» Ева,
С поллитрой и в тотальном неглиже.
 
Пропустит с ней, бывало, по рюмашке,
В перине мягкой ночку переспит,
И целый день гадает на ромашке,
Не надо ли провериться на СПИД.
 
Поехать можно, в принципе, и прямо.
Хотя известно богу одному -
А вдруг и там с водичкой мертвой яма,
Где кверху пузом плавает Муму?
 
Прищурен глаз, но только камня глыба
Хранит загадку Церберу под стать.
Намного легче все же был бы выбор,
Когда бы хоть чуть-чуть умел читать.
 

Однажды, зловещей вечерней годиной
Я из лесу выехал, во поле стал.
Упрямится конь удалой, как скотина,
И гложет сомнение - хуже глиста.
 
Куда тут податься, не ясно ни грамма.
Истоптано все и изгажено тож.
Налево? Направо? А может быть, прямо?
С поллитрой и той ни черта не поймешь.
 
От света заката закрывшись руками,
Окинул я оком одним окоем
И вижу - стоит указательный камень
И что-то написано краской на нем.
 
Отвергнув теорию очной ошибки,
Я к камню подъехал и пялюсь в упор.
Но, так как я в грамоте шарю не шибко,
Лишь пот охлаждающий выжал из пор.
 
И вырвалась фраза - про елки-моталки,
Но тут же узрел путеводную нить:
Прохожий в погонах, при «пушке» и палке
Велел на обочину срочно свалить.
 
Я спорить с властями отнюдь не намерен
И вежливо выслушал строгий отчет,
Что транспортным средством с названием «мерин»
Я грубо нарушил стояночный код.
 
С тех пор я сомненья оставил для лохов,
Купил навигатор и антирадар.
И знаю дороги настолько неплохо,
Что в сутках езды - Золотая Орда!

Учтя, что целое едино,
А половинок только две,
Я, будто глупый Буратино,
Считал до боли в голове,
 
Что люди все-таки не звери.
И, сам не зная почему,
Назло упрямым фактам верил
В непотопляемость Муму.
 
Но годы шли, сомнений сонмы
Ведя с собой на ремешке.
И понял я, что мир огромный
Щенком вмещается в мешке,
 
Который маленькие люди
Несут в болото за сарай,
И что Иуда на Иуде
Мечтает чинно въехать в рай.
 
Надежды доброй хилый лучик
Сошел на нет в туннельной тьме.
Теперь я знаю: звери – лучше.
А людям лучше жить в тюрьме.

 

 

******

До двух стихов в шорт, плиз.