БЕСПРЕДЕЛ-4. Голосование участников и читателей в 1-м туре
вс, 11/10/2020 - 07:24 | Конкурсы на Графской
Голосование участников и читателей в первом туре объявляется открытым!
Все произведения были тщательно перемешаны и опубликованы без указания имен авторов и названий команд, авторство нельзя разглашать до окончания тура.
Арбитрам тексты тоже будут разосланы без указания авторства.
Правила голосования:
Любой участник или читатель может выбрать в шорт от 3-х до 9-ти произведений. Каждому выбранному произведению будет засчитан 1 балл, участнику за голосование - тоже добавлен 1 балл. Трем произведениям в шорте участник или читатель может присвоить "1-е место" - им будет засчитано по 2 балла.
vpk-bespredel@mail.ru
Подведение итогов - 22 октября.
Конкурсные произведения:
1. БЕЗРАЗЛИЧИЕ
+-
1.1. Безразличное
Граффити наползает криво, стекает краской по стене.
По краю крыши вдоль обрыва проходит мимо строй теней: колышутся легко и сонно фантомы боли без примет – я их не знаю и не помню, зачем они идут во тьме.
У края мрак студён и плотен – я, глядя вниз, едва дышу: насытившийся двор-колодец не переваривает шум. Самодоволен и безгрешен – бесстрастно принимает всех, укрыв от света не взлетевших, доверчиво шагнувших вверх, и, наполняясь метр за метром,
не замечает, что в углу – дрожу, наколотый посмертно на равнодушный лунный луч.
Ночь растворяет силуэты, не обведённые никем, стирает город незаметно не вывернувших из пике: кому нужны слепые тени. Он уничтожит свой улов, давя дорог переплетеньем, развязок стянутым узлом. Над сеткой горизонта краны луной играют в волейбол...
Провал двора обходит краем – и не заглядывает – бог.
1.2. Где аппетит, его величество?
Где аппетит, его величество?
Потерян! (юных дур мечта).
К еде такое безразличие,
что без диет почти сыта.
То залюбуюсь, то задумаюсь
в закатный час под свист пичуг,
и бессознательно на тумбочке
отрежу тортика чуть-чуть...
Любуюсь всполохом на западе…
Не интересен торт совсем –
ни вкус, ни приторные запахи!
Не замечая, ем да ем…
На горизонте бледно-розовым
костры дотлеют, догорят…
Рука потянется к пирожному,
потом достанет шоколад…
Сгустятся сумерки над крышами…
Мой аппетит сведён к нулю…
Но не давиться же мне пышками!
Индифферентно чай налью…
Шуршат ночные тени полночью,
и одноглазая луна
следит, довольная и полная…
Быть может, съела всё она?
1.3. Преображение
Тонкий профиль, изящный стан,
Нитка жемчуга под рукой.
От страданий чужих устав,
Я придумал её такой –
Лёгкой, хрупкой, как первый снег
И мерцающий свет над ним.
...Я не знаю, что стало с ней,
Кто сломал её, изменил,
Выжег чувства и оглушил,
Чтоб не плакала, не звала,
Чтоб копилась на дне души
Горечь – серая, как зола.
Ей теперь наплевать на всё:
Не касаться бы вновь земли.
Безразличие не спасёт,
Но как будто бы исцелит
От удушливой пустоты,
Из которой родится боль.
Я с досадой беру листы,
Достаю карандаш – любой.
В двух шагах от неё обрыв,
А за ним первозданный мрак.
Я творю для неё миры,
Чтоб не вздумала умирать,
Чтоб в унылой палитре дней
Проявились и цвет, и вкус:
Капля мёда в сухом вине
И сирени цветущий куст,
Шорох солнечного песка,
Алый маковый лепесток,
Страх и смех, и змея-тоска,
И крылатый хмельной восторг,
Втайне сорванный поцелуй,
Страсть – такая, что всё отдашь...
Тихо катится по столу
Затупившийся карандаш.
1.4. Утренняя элегия
пока в кустах шныряет бодрый пёс,
и хвост колбасный увлечённо треплет,
ползёт хрущёвок сонный паровоз -
смотри сквозь ветки в утреннее небо
с луной, прилипшей сбоку, как плевок,
и крошечной пылинкой-самолётом.
представь, что нет ни счастья, ни тревог,
и нет теперь ни дома, ни работы.
не будет ни яичницы с лучком,
ни нового романа стивен-кинга.
смотри, как между листьев, высоко
дрожит, поймав добычу, паутинка.
как режут воздух ласточек серпы,
наискосок проносится ворона,
и как растёт и близится кирпич,
сорвавшись в тишину промеж балконов.
наискосок проносится ворона,
и как растёт и близится кирпич,
сорвавшись в тишину промеж балконов.
1.5. Ювелир его величества
Семья гугенотов Карла Фаберже бежала из Франции в 17 веке. Карл родился в Санкт-Петербурге 30 мая 1846 г. Биография ювелира неразрывно связана с Российской императорской семьей. Накануне Первой мировой войны, как патриот, он перевёл все свои активы в Россию. После Октябрьской революции его фабрики и магазины национализировали. К. Ф. долго тянул с отъездом, но опасаясь ареста и расстрела, осенью 1918-го тайно бежал за границу.
Храни нас Бог от сильных потрясений —
переворотов, стычек, грабежей —
и Петербурга в слякоти осенней,
похожего на павший Ла-Рошель.
Террор и голод (солью не разжиться),
пожитки прячешь, аки тать в нощи.
Как много по пути нашлось паршивцев —
любителей присвоить и стащить!
Бунтовщики холодную столицу
стервятниками рвут и потрошат,
луна нарывом в облаках гноится,
и жизнь уже не стоит ни гроша...
Я нынче болен. Это, как ни странно,
смиряет с положением вещей.
Я тише, чем прохладная Лозанна,
и озера Женевского скучней.
Который год ничто уже не внове...
Судьба, как недописанный сюжет.
Но воскрешать надежду на иное —
слуга покорный. Подпись: Фаберже.
1.6. Экскурсия по городу Безразличия
– Доброе утро, я гид ваш, вчерашний. Как вам отель? А что было на завтрак? Овощи-фрукты, овсяная каша? Все ли на месте, не вижу Аркашу? Мы начинаем экскурсию нашу!
Здание слева – народный театр…
– А почему столько много солдат?
– Просто артисты театра – сидят…
В городе нашем – очень комфортно,
как доказательство, вот, перед вами,
дом престарелых. Напротив, сверхмодный,
свежий погост. Согласитесь, удобно –
меньше работникам морга работы,
меньше процессий, цветочного хлама…
– Может, им деньгами надо помочь?
– Может и надо… поехали прочь…
……………….
В городе нашем не любят раздрая,
адрес у всех одинаковый – хата.
Микрорайон называется «С краю»,
очень удобно таксистам, ребята.
Вот, как пример разговора:
– Куда вам?
– «До фонаря».
– Уточните!
– «До лампочки!»
«Мир пофигизма» проехали справа,
там чёрствый хлеб,
да и тот весь по карточкам.
Наискосок, обратите внимание,
детская студия по барабану.
Слева – ну очень известное здание,
мы отправляем – нас отправляют.
– Это почтамт?
– Это местная баня!
-------------------------------------------
– Странный у вас городок и народ…
– Каждый примерно в таком же живёт.
2. ВИНА
+-
2.1. Презумпция
Она не станет жить под замком
И спрашивать: wer ist da?
Но где-то есть её сад и дом,
А где-то — её звезда.
Не станет поедом есть себя,
Терзаться смутной виной,
Зато она, этот мир любя,
Готова уйти в иной.
Она привыкла бродить одна,
Привязанностям чужда,
Она не знает, что есть вина,
И в этом её беда.
Меняя карму вместе с судьбой,
Пространства и времена,
Она всегда остаётся собой —
И в этом её вина.
2.2. Тайный храм
Наш тайный храм – подобие тюрьмы,
где в будни горько-сладкий запах воли,
где дверь закрыта наглухо, но мы
для входа активируем пароли.
Я жду тебя с рассвета до темна,
прислушиваясь к шорохам у двери.
Там медленно густеет тишина,
и вечер, словно свитер, безразмерен.
А дома у тебя тоска, борщи,
в шкафу пылятся свадебные фото,
и спальня пахнет кремом от морщин,
и женщина рыдает отчего-то.
Одной из нас придётся проиграть
и больше для тебя не приключиться.
Но если жизнь – болото, значит, гать –
часы, когда ты дышишь мне в ключицу,
когда вину мы делим пополам,
замешивая боль на поцелуе.
Поскольку Бог не лезет в души к нам,
то, кажется, что Он не существует.
Надень на солнце крепкий поводок,
сними усталость, кинь на спинку стула,
и пусть другая шапки вяжет впрок,
чтоб голову от злости не продуло.
Пускай она заваривает яд,
обидой застилает ваше ложе
и нежит повзрослевших чертенят,
на наших неслучившихся похожих.
2.3. Покаянное
Тихо в комнате, пахнет деревом,
тусклой лампы рассеян свет.
От касаний стёрт или временем
на портрете жены браслет.
Пан Францишек, как-будто в каменном
храме служит, обходит ряд
дорогих предметов для Агнии,
и не сразу отводит взгляд.
Наполняя печалью чашу, сам
отругает себя сполна.
Не страшит серость дней оставшихся
и ночей не важна длина.
Словно бабочки - вспышки памяти -
бьются крыльями в унисон.
Страшно, что от душевной паперти
не спасает ни явь, ни сон.
Одиночество без раскаянья
не бывает, и каждый день
запускается странный маятник
от отчаяний до надежд.
Бьётся тщетно ночная бабочка -
безысходности тесен плен.
Старость вяжет тягучей слабостью,
ночь напомнит, что близок тлен.
3. ВОСХИЩЕНИЕ
+-
3.1. Учитель
"Дьявол — большой оптимист, если думает,
что может сделать людей еще хуже."
Мэттью Беллами
Я - Учитель, играя душами, заставляю стремиться к главному, снова пальцами непослушными нажимаю на кнопки. Плавно и ненавязчиво направляемы люди вертятся в этой матрице, предают и лгут нескончаемо - есть Суду снова что рассматривать. Я спланировал всё заранее - могут быть катаклизмы, ненависть. Все неистовые желания выполнения ждут мгновенного. Незаметно манипулируя, ваш порыв обращу в агонию, чтоб не стало победой пирровой соглашение двустороннее.
Мир в огне, мир от боли корчится - план продуман от аз до ижицы. Исполняются все пророчества - брат на брата войною движется.
Deum, Ты проиграл сражение - педагог из Тебя посредственный. Ты старался, но тем не менее был распят без суда и следствия.
Сколько душ устремилось к пропасти! Зло ликует в своей обители, восхищаясь людской способностью превзойти самого Учителя.
3.2. *** (Узурпатор - загнанный в угол зверь…)
Узурпатор - загнанный в угол зверь -
Огрызается, бывший электорат не щадя.
ОМОН со товарищи сеет смерть,
Трупы на улицах и площадях.
Цель - запугать жестокостью край,
Но ящик Пандоры уже открыт.
Игра без правил, но как не играй -
Проигрышный финал у этой игры!
Как не старается врун и хам,
Сброшена маска, и суть нагая
Предстала миру. Назло врагам
Женщины с цветами улицами шагают.
ОМОН в балаклавах и люди в штатском,
Слышно по рации: "пакуем!", но
Женщин сломить бесполезно пытаться
Жёсткими задержаниями - шансов ноль!
На каждом углу трубите, что акции
Проводят за деньги, причём немалые.
Что, мол, дестабилизация. Нет, демократизация!
Не надо, ребята, себя обманывать!
Может, тут пафос совсем не к месту?
Пишу, не в силах сдержать восторга:
Эти девичьи энтузиазм и смелость
Не могут являться предметом торга!
Против жестокости и беспредела,
Эти вот, хрупкие, мужчинам на зависть,
Сердцем чувствуя, что надо делать,
Мир своей красотой спасают.
4. ГНЕВ
+-
4.1. Разговор
Мы опять возвращаемся на закате
к разговору, который ведётся молча.
Пусть воздастся по вере – поверь, мне хватит!
Я учусь выживать по законам волчьим.
Так бы стать настоящей звериной сукой,
заменить все любови простым инстинктом,
размножаться, самцов презирая сухо
(тут скулю незаметно: без слёз и тихо).
Каждой твари по паре – твоя идея?
И не надо смотреть на меня с укором.
Все волчицы прекрасно собой владеют:
ну ушёл и ушёл.
Я привыкну скоро
просто жить и не выть на луну над сквером...
Человечий детёныш причмокнет сладко
(как прилив молока возвращает веру???)
Знаешь, Боже, прости... И забудем,
ладно?
4.2. Вечер
Ты кричишь, что я тебя не слышу.
Слышу и смотрю в твои глаза.
Кажется, ты сердишься, малышка.
Хочешь что-то грубое сказать.
Ни к чему, сдержи себя, родная,
Ты не дворник и не лесоруб.
Губы алым маком расцветают –
Гнев прекрасен, если он не груб.
Осветил тебя особым светом –
Щеки рдеют, волосы блестят.
Солнце в окна, радостное лето
Распевает песенку утят.
Но пора, пора, моя синица,
Завтра не захочется вставать.
Опоздаем в садик. Надо мыться.
Волосы расчешем и в кровать.
4.3. Вспышка
В эту минуту во мне закипает злость. Пенится пеной, в черной крови бурлит.
Я улыбаюсь. Улыбка – что в горле кость: нет ничего пошлее, чем делать вид,
Будто в моей душе просто тишь да гладь (просто вулкан, что может рвануть к чертям!)
Надо сдержаться («сдержаться» - читай «солгать». Буду честнее – отмщение! Аз воздам!)
Он продолжает мусолить парад обид, «мама была права…» и «легко другим».
Нет ничего пошлее, чем делать вид, будто у нас все в норме: сидим, едим…
Боги приличия спешно сошли в Тартар. Алые вспышки гнева горят в глазах.
Ну же, сопляк в сметане, держи удар! Весь ресторан выдыхает синхронно «Ах!».
Хлесткой пощечиной взорван привычный мир. В битой посуде уютно скрипит каблук.
Пол ресторана снимает прямой эфир «Злобной мегерой жестоко избит супруг»,
Ну, или где-то так… Выдыхаю. Вдох… Пауза – выдох - снова… (как док учил).
Гребаный приступ гнева застал врасплох. Хочется виски, на ручки, и нету сил…
5. ИНТЕРЕС
+-
5.1. Большая любовь…
Что в ней проку – в какой-то большой любви?
Зависаю, понять не умея в точности:
Некто – особь – желает продлить свой вид?
Или это плацебо от одиночества?
Но побочка у этого вещества,
Сей субстанции, что невозможно вычислить,
Статистически часто – не раз, не два –
Развивается просто катастрофически.
То Ромео помчится глотать стрихнин,
То Джульетта какая опять зарежется…
Дети страсти… Скажите, зачем они?!
Просветите любезно мое невежество.
Вот! Опять вы стихами! Красивый слог,
Благозвучные рифмы, аллитерации…
Я обшарил все сайты, какие смог,
Я романы проглатывал – разобраться бы –
Слушал песни про этот цветной мираж…
Базы данных романтикой всклянь заполнены.
Мой процессор намного быстрей, чем ваш,
Только вот все равно ничего не понял я.
Впору ждать, что из блоков повалит дым…
А еще не понятно, помимо прочего,
Что ж так хочется этой большой беды?
Каждой платой так остро до сбоя хочется…
5.2. Абордаж
Он бороздил просторы в толще океана.
Скользила я по глади, правя лёгким ботом.
Ощупал всю меня так нежно эхолотом,
Что захотелось повторить и в омут кануть.
Понять хочу я - капитан какого ранга,
Кто он такой, мой странный друг, мой страстный Немо?
На глубину уходит каждый раз от темы.
Узнать не вышло, - догоняла с аквалангом!
А любопытство - ненасытная акула!
Обзаведусь глубоководным батискафом
И судовой журнал найду. Читая графы,
Себе отвечу: не напрасно ли нырнула.
Он спит. Я вижу дрожь ресниц густых и длинных -
Внутри штормит. Идут ко дну мои вопросы.
За ними я - в пучину волн темноволосых -
На абордаж! Но крепок корпус субмарины.
Едва коснулся первый луч его бородки -
Несу в постель эспрессо и омлет с беконом...
Мой Немо, всплыл, раздраил люки побеждённо.
Куда он денется теперь с подводной лодки!
5.3. Интерес
Был званый пир и трепетал
Французский флаг, как птица.
Король воскликнул на весь зал:
- Ну что ж, пора жениться!
Гонцы помчались со двора,
Взревели медью трубы,
Что королю - пора-пора -
Давно пора жену бы.
Гудит Анжер, ревёт Тулон,
В Провансе гул и стоны:
Поток из претенденток-жён
Течет на зов короны:
Прически, туфельки, духи,
Корсеты, кольца, платья,
Кругом - "ха-ха", вокруг -"хи-хи",
Улыбки и объятья,
Интриги, сплетни, беготня,
Опять духи, кареты.
Как жаль, что не было меня
В то время рядом где-то.
Король взволнован и смущён,
Без свиты и короны
Бежит вприпрыжку на балкон:
Кого же выбрать в жёны?
Стоит вопрос всерьёз - "на ком?"
Где скрыта "та фиалка"?
Вдруг - бац! - с разбегу бьётся лбом
о притолоку-балку...
И замер мир, и звук затих,
И сердце бьётся с дрожью -
И наш король, король-жених,
Вступает в царство Божье.
Мной тоже был испытан стресс...
Я до сих пор считаю,
Что непомерный интерес
Бывает - убивает.
6. ПЕЧАЛЬ
+-
6.1. Старый
Первым в прихожую входит холодный воздух.
Я суечусь в темноте, отзвенев ключами.
Пахнут перчатки жасмином и чем-то острым.
Ты поднимаешь морду, меня встречая.
Смотришь из шерсти ореховым лунным глазом,
На поводке печали ведёшь на кухню.
Тянет чужим. Удаётся понять не сразу:
Мальчик соседский тайком на балконе курит.
Воду тебе наливаю, включаю лампу.
Жадно лакаешь, как будто спешишь в дорогу.
Знаю, уже на радугу ставишь лапу.
Может, останешься, старый, ещё немного?
В чёрную нору спрятался вечер куцый.
Тычешься носом в ладони. Молчим. Не плачем.
Старый, не думай, что с кем-то сюда вернутся
Запах молочной пенки и лай щенячий.
6.2. мона-лизинг
каждый раз по утрам, многоглазый и многоглавый,
этот город втекает в тебя закипевшей лавой,
и налево-направо горланит на три октавы
бестолковый поток авто,
ты идёшь по кривой, в кулаке зажимая время,
вслед спросонья шуршат растревоженные деревья.
столько окон кругом и раззявивших рты дверей, но
не увидит тебя никто.
день опять обессилит тебя, словно бой неравный.
этот город внутри отзовется фантомной раной.
ты готова уйти от извечных проблем, да рано -
не звонили колокола.
утомительна близость далёких тебе знакомых.
купоросом небесным протравлена заоконность.
этот город рисует реал по своим законам,
превращая пейзаж в коллаж.
но опустятся тени от крыш, значит, вечер близок.
нарисуется в небе холодной луны огрызок.
значит, время оформить загадочный мона-лизинг
и шагать налегке вперед.
до покоя в тиши остается совсем немножко.
и когда лунный свет просочится в твоё окошко,
этот город в тебе замурлыкает чёрной кошкой
и уснет.
6.3. От зимы и до весны
От моей зимы до твоей весны
Все слова осенней тоской больны,
Потому с моим лексиконом мы
Пять страниц печально молчим вдвоём,
Неспроста купирован хвост зимы –
Дорожи обрезанным февралём.
От твоей весны до моей зимы
Даже снег и тот не возьмёшь взаймы,
Хоть сезон под окнами карауль,
Хоть зуди, плечо, и маши, рука, –
Пустота, ничто, абсолютный нуль,
Магомет – строка и гора – строка.
От зимы моей до весны твоей
Догорает кипа бумажных дней.
К эпилогу вдруг становясь пустым,
Исчезает в пламени Магомет,
А потом красиво уходит в дым,
Но никто не смотрит ему вослед.
6.4. Печаль
Для поэтической души
день непогожий очень знаков,
его стараешься прожить
под вдохновеньем Пастернака…
"Текло, текло по всей земле,
и наполнялись кадки, ведра…", –
закутавшись в верблюжий плед,
ты начинаешь стих свой бодро…
Идешь к окну, в руке свеча…
Момент романтики смакуешь…
Внезапно чувствуешь печаль,
живую жгучую такую –
когда на улице льет дождь,
мир косо струями пронзая,
а зад твой, как его не ложь,
на подоконник не влезает…
6.5. Была ли ты?
Лениво сыплет с неба влажный снег
на мрачный дом у старого причала.
Мы жили в нём когда-то. Ты считала,
что это наш спасительный ковчег
(верней, то был губительный ковчег).
Его несло потоком кутерьмы
нередко прямиком, но чаще боком.
Настырно лезли ветры через окна,
чтоб взять тепла семейного взаймы.
Шло время. Стали комнаты узки,
снаружи и внутри похолодало.
Тебе всегда чего-то не хватало,
и ты вязала шарфы из тоски
(верней, из недомолвок и тоски).
Весна, едва встряхнувшись ото льда,
завыла у порога по-собачьи.
Тебя попутал демон, не иначе,
и вместе вы исчезли навсегда…
Теперь я знаю лёгкость пустоты
и как в неё проникнуть знаю способ.
И некому ответить на вопросы:
ты с кем, ты где?
(верней, была ли ты?)
6.6. Печаль
Под пальцами бьётся жилка
Беспомощно, беспощадно.
Приснилось, что жизнь – копилка,
Хранящая, что не ладно,
Не важно, не плодоносно;
Обрывки, ошмётки, крошки…
Стою, причитаю слёзно:
– Вот рожки кому да ножки!..
Купите! Но если нет, так
Я просто отдам задаром.
А вы мне нарвите веток
Вон там, в лесопарке старом,
Где лавочка у дороги,
Зимою лыжня и хохот;
Отчаянно мёрзнут ноги,
Когда вы обуты плохо,
Когда вы в снегу по шапку,
И белые, ватой, брови…
Стоять без движенья зябко,
И в пальцах не слышно крови.
Вся кровь поместилась в щёки,
Пылающие кострами.
И смех, до небес высокий,
Как будто вы в зимнем храме.
И лишнего ничего ведь,
Чтоб легче лететь под горку.
Ещё белоснежна совесть,
Ещё за себя не горько.
А сон потихоньку длится,
И лесом подушка пахнет,
На ветках растут синицы,
И рифмы в моих стихах нет,
И ритма, зачем он нужен
В осенний, промозглый холод…
Я жду, что замёрзнут лужи,
И снег упадёт на город,
Пока же по межсезонью
Гуляю под звон трамвая...
Сердито гоню спросонья
Оживший микроб вай-фая.
6.7. Я - зима
Скажи, ты готов мерещиться? Пожалуйста, начинай.
В проталины марта-месяца чужой прорастает май.
А я притворяюсь осенью, бравирую рыжиной,
зимы сереброволосие прикрыв листопадной хной.
Цветная и оголтелая в унынии стылых дней
пытаюсь, раскрасив белое, стать ближе тебе, родней.
Но ты улизнул в прошедшее, запрятался в никуда.
Поведай, какого лешего оставил мне холода,
где мысли ползут позёмками, где радость печально я
рассматриваю сквозь ломкие орнаменты хрусталя?
Расплывчато настоящее - я в нём навсегда нема,
и вслух не скажу звенящее, правдивое: «Я – зима».
Замёрзнуть до равнодушия не вышло - живу, горька.
Прохожей весной разбужена по сбывшемуся тоска.
Осенним листом, вмороженным в историю нелюбви,
оттаиваю от прошлого в тепле твоего: «Живи», -
что чудится в птичьем пении. Мне блазнишься рус и юн,
неистовый мой, потерянный, минувший давно июнь.
6.8. Прощальное
Здравствуй, солнце моё. Ты прости, что так долго молчал.
Между нами раскинулась вечность. Ни вылить, ни выпить...
Время сонно скрипит по стеклу, обнажая печаль,
отражая бездомную призрачность стёртых событий.
Это гетто забывших о том, как прекрасны цвета.
По немыслимо-серому - буднично-страшные зимы.
Монохромны и мысли и чувства. Лишь имя Христа
возвращает желание верить в далёких любимых.
Здесь, внутри, беззащитно от брошенных принцами роз,
от бессмысленно преданных тёплых, родных, приручённых.
Ожиданье страшнее, чем жизнь или смерть, но я врос
в ожидание света, как муха в янтарь до Харона.
Отойди и забудь, улетай в разноцветную жизнь.
Уходи от попыток принять непосильную ношу.
И не надо. Не плачь. Попрощайся со мною - коснись
золотистым лучом бесконечной мечты о хорошем.
7. СКУКА
+-
7.1. А зачем?
Когда до гланд достали мили перемещения по кругу,
Когда порожнее в пустое сомнамбулически течет,
Картина Репина «Приплыли» толкает зрителя на ругань,
Но тратить силы вряд ли стоит - они и так наперечет.
Уже растрачены - на планы, в которых были перемены
И сбыча мечт - таких, что даже и в сказке трудно рассказать.
А песни старые о главном мозги морочили со сцены,
Пока на мега-распродажах бралась, задешево, Казань.
Пока сиятельные воры меняли тлеющие шапки
И новым нищим руки жали, златые россыпи суля.
И всюду шел довольно споро процесс невалкий и нешаткий
Модернизации скрижалей, включая перепись с нуля.
Слова и годы нулевые осесть заставили в осадок -
Лишь кукиш ищущий обрящет, минуя взяточную гладь.
Печенки все до грамма выев, почище всякого Де Сада,
Родной российский зомбоящик велит рабам не унывать.
В карманных недрах только ветер, но дыры штопать как бы нечем.
Тоской зеленой стала скука, прикрыв стыдливо мели тем.
Под мысли финишные эти - окончен бал, погасли свечи…
«Аборигены съели Кука».
Осталось выяснить зачем.
7.2. Лекарство от скуки
Скучаю на кухне, такой одинокий…
Кофейник кипеть не желает, бесстыж.
В корзинке пристроился кот-лежебока.
Что снится красавцу? Наверное, мышь.
Тоскливо смотрю на усталую муху,
Понуро ползущую вверх по стене…
Чего ты, подруга, сегодня не в духе?
Наверное, тоже пропал интернет?
Два раза вручную помыта посуда,
Три раза прошёл пылесос по ковру…
Я книгу беру, открываю… О чудо!
От скуки следа не осталось. Не вру!
7.3. Не с руки
Что за осень? Скукота...
Скукотище, скукотина!
Хоть бы вдарила дождиной
По величию зонта.
Но меня пока не трожь,
Не шали запанибрата -
Я не бронза Каллистрата,
Не шотландский макинтош.
И во мне ещё сидит
Первобытное в печёнках –
Не одну любить девчонку –
И тремя, порой, не сыт!
Не кружи сухим листом,
Клейкой нитью паутинной.
Горло душит скарлатина –
Сплин, закравшийся тайком.
Схорони свой жёлтый век
Под лазоревое утро,
Пусть тебе читает сутры
Желтоликий человек.
Над розеткой с алычой
Битый час летает муха.
На тахте зевает скука –
Дышит мне через плечо...
В лужах тонут лепестки –
Неба выцветшая небыль.
Впору мне топиться,
Мне бы...
Да со скукой – не с руки...
7.4. Смотрю в окно
Смотрю в окно. Тюлени-облака
перебирают ластами лениво,
И подставляют жирные бока
скупому солнцу. У подъезда "Нива "
опять заглохла. Пашка, наш сосед,
ныряет внутрь, ругается беззвучно,
что бросит всё и на велосипед...
а, нет, завëл. Сегодня он везунчик.
Ворон считаю. Белой ни одной.
Не белых - много, сбилась на двадцатой.
Вон, паутина прямо над окном -
Сидит паук и ждёт кого бы сцапать.
Проснулась муха. Пыжится, жужжит,
преодолеть пытаясь подоконник,
ползёт упорно, борется за жизнь,
не зная, что она паучий полдник.
Считаю кошек. Серых ровно пять.
А чёрных нет, да, впрочем, как и белых.
Пятнистых три. Кого ещё считать,
я не решила и сижу без дела.
Смотрю в окно. Тюлени-облака
закрыли солнце жирными боками,
Эх, поясница затекла слегка.
Да и вино закончилось в бокале.
7.5. Аист
Скука... — накрывшись пледом, бубнит старик —
Больно хотелось малых внучат понянчить,
Вот и кукуй! Подумаешь, не привык,
Нечего было ехать на эту дачу.
Зря я, послушав сына, оставил дом.
Всё зарастёт бурьяном, зачахнут сливы...
” Внука растить поможешь, — сказал. — Пойдём!
Хочешь — живи на даче, у нас красиво!”
Знал бы, остался — голая пустота.
Камни, газоны, да собеседник — аист.
Деток-то сыну боженька не послал,
Вот и сиди да кисни, без дела маясь.
Помню, зимой, бывало, апреля ждёшь,
Всё зацветёт — краса-то какая, птица!
Выплывет туча, хлынет прохладный дождь,
Да и умчится, всех напоив водицей.
Знаешь, как пахнет скошенная трава?
Как тяжелеют ветви от слив созревших?
Спелые сливы незачем и срывать,
Падают в руки сами…
Старик опешил —
Гипсовый аист клювом повёл в гнезде,
Щуря щербатый глаз, подмигнул незряче:
“Эх, старики — что дети... Деревня где?”
И, ухватив за ворот, взлетел над дачей.
8. СОМНЕНИЕ
+-
8.1. А вдруг?..
Один, два, три... Поехали, поеха...
Куда?
Куда-то.
К финишу. К началу.
Пока дрожит прерывистое эхо на холодке притихшего причала.
А день в тонах индиго и шафрана спешит взлететь, как стайка куропаток.
Где я шепну – подъем? А ты мне – рано. И по спине от шеи до лопаток
проложишь путь намеченный, губами. И встать предложишь в ... короче, позже.
А я, смеясь, взбрыкну – иди ты в баню,
сама же предвкушая влажность кожи.
И вопреки квадратам Пифагора, в рациональных числах не застрянем.
Решим.
Потом.
Что выберемся в город. Пусть ждет, такой, октябрьский и странный...
Наверное, им овладели феи. А мы, от любопытных взглядов скрывшись,
сбежим и сядем в маленькой кофейне. И будем наблюдать, как едут крыши
от запахов, спустившихся на столик. Но под навес заглянет тетя-осень.
Сварливо бросит – надышались что ли?
И тут снесет меня, а ты – несносен...
Проснусь... опять.
Мне вечно ночи мало.
Но в этот раз мой мир на-встречу выгнут.
И я пройду таможню, терминалы. И разбегусь, чтоб небо перепрыгнуть.
И вдруг, когда земля утонет в лужах внизу, а в шуме – птичья перекличка,
меня накроет страх. Животный ужас.
Что ты не болен
мной,
а безразличен...
8.2. Многоточия
Сколько вложено сил и времени,
знают Бог и мои родители.
Мне казалась учёба бременем –
мир за окнами удивителен.
Так хотелось раскрасить чувствами
скучный быт между сном и пением.
До тебя были дни безвкусными…
Счастье – явь или заблуждение?
Я, как все, я не исключение,
в нерастраченной греясь нежности,
встреч ждала каждый раз с волнением…
Но смирялась вновь с неизбежностью.
Слава горше, чем одиночество,
манит вглубь пустотой сияющей.
Суррогат из остатков прочного –
обожание окружающих…
Жёсткий график по дням расписанный:
переезды, концерты, хлопоты…
В песнях болью делилась искренно,
а хотелось житейским опытом.
Позабыты давно сомнения,
в прошлом зыбкие многоточия…
Дома черпаю вдохновение –
я любима тобой и дочерью.
8.3. Наполовину
когда космонавт николай свалился с луны
он не почуял боли только услышал хруст
и вот он лежит на груди огромной страны
наполовину полон наполовину пуст
он смотрит скосив глаза на разбитый нос
качается поле словно бы колыбель
из бурой травы появляется радостный пёс
наполовину чёрен наполовину бел
хватает за ногу тащит куда то прочь
но космонавт николай по-прежнему здесь
он удивлённо трогает там где должно быть бедро
но нет его
так и есть
тогда космонавт николай поднимается и - вперёд
переступая руками упрямо прищурив глаз
он клал всегда на трудности и теперь несомненно кладёт
хотя отныне нечего больше класть
осенний мох похож на медвежий мех
хочется лечь в него провалиться в сон
но из леса навстречу выходит лесничий олег
космонавт николай думает - вот и всё
они садятся на старенький "трек" выезжают на тракт
космонавт николай на раме - как будто всегда здесь был
катят они к горизонту событий и всё ништяк
и весь свет целиком и полностью бел и мил
лесничий олег отлично ездит без рук
пришлось подарить их медведю да и пускай
погодка что надо лето стоит вокруг
клаксоном гудит смеясь космонавт николай
и рядом несётся пёс - не чёрен не бел не сер
иногда исчезает в густой и высокой ржи
никто из них не знает каков он теперь -
наполовину мёртв или наполовину жив
8.4. А вдруг не прав?..
Я прав. Да - прав!
Меня учили так:
Возьми от жизни всё, что только сможешь!
Покалывая до мурашек кожу,
Струилась мощь.
А чей-то глупый страх
Пьянил, как будто старое вино,
И я летал над миром чёрной птицей:
"Любой каприз однажды воплотится,
Я всё смогу - мне это суждено!"
Реальность непригляднее ли злей -
Как больно камнем падать вниз, на землю!..
Руины.
Смерть.
И я один - последний...
Сомнение, как ядовитый змей,
Вползло.
Устроилось, и ну давай терзать,
Всю душу до краев заполнив ядом,
Шепча:
" Уверен был? Теперь досадуй
И думай - был ты прав? А вдруг не прав?"
9. СТРАХ
+-
9.1. Мои химеры
А ночью все кошки серы,
А ночью все страхи колки.
Бессонны мои химеры -
И скалятся, словно волки.
Предательства, боль и смерти,
Измены в хмельном угаре,
Проклятий чумные черти -
Из прошлого лезут, твари…
В дневной карусели будней
Тускнеют химер оскалы,
И, кажется - их не будет,
Мечтается - вдруг отстали?
Всё это давно забыть бы,
Во многом - не виновата…
Но память готовит дыбу -
И снова в ночи распята…
9.2. Страх
Когда ещё в дороге боль,
но приговор в руках,
мир умножается на ноль,
итог рождает страх.
Страх не абстрактен, он зловещ.
И, холодя нутро,
способен каждого облечь
в колючее пальто,
перетянуть и застегнуть,
и рукава связать,
и так сдавить руками грудь,
что и вздохнуть нельзя.
И пусть миры – в песок и тлен
(до них ли в этот миг?),
но крепнет жажда перемен,
меняя крик на рык.
И хлеб надежд собрав, авось
не тяжелит суму,
на страх выплёскиваешь злость
упрямым "хрен ему!".
9.3. На смерть автора
Он умер.
Толпа сей же час накатала
ему панегириков скорбную ленту.
Монет золотых там блестело немало -
с лихвой, чтоб Харон перевёз через Лету.
Ну что же вы не понимаете, люди,
туда снаряжая, где предки и боги -
он умер!
Совсем.
Новой книги не будет.
А главный герой, не прошедший дороги?
Ему-то что делать, когда обнаружит,
что в жизни иного пути не осталось,
чем тот - до обрыва…
Испытывать ужас
от знания, что не дойти до финала?
...Бог умер во мне -
пустота, где был автор.
Иду и боюсь, и почти ненавижу:
себя и его, и проклятое завтра,
которое мне никогда не напишут.
Осталась мне жалость
с повадками кошки
и, чувствуя когти её, со слезами
смотрю на живущих во вне за обложкой,
что путь свой способны придумывать сами.
9.4. Про тайгу
Есть случаи у каждого из нас,
Которые забыть не так-то просто.
Я помню зимний город Лангепас,
Мы жили там в начале девяностых.
Ангина… грипп… – припомнить не могу,
Мы ждём врача, ушла в аптеку мама.
Мне старший брат читает про тайгу,
А я прилёг на краешек дивана.
Вот слово незнакомое – «тайга».
Шепчу его, прислушиваюсь к звуку:
В нём слышатся и «тайна», и «айда»,
И чьё-то «ай», застывшее с испугу.
Я прыгнул, что есть мочи… и упал –
В зелёный мрак, в игольчатые лапы.
Уводит в глушь звериная тропа,
И в ноздри заползает хвойный запах.
А старший брат, вздыхая по-мужски,
Читает вслух страницу за страницей.
…Тайга меня хватает за носки,
И ей плевать, что в них полно горчицы.
Холодный страх вползает в рукава
И прячется под байковой пижамой.
Кусает хвощ, дурманит сон-трава,
Всё глубже мхи – от них не убежать мне.
Я мчался, что есть сил, как только мог,
И мне уже казалось – всё без толку.
Очнулся… Мама шепчет мне: «Сынок…»
А брат игрушки вешает на ёлку.
9.5. Вечный страх
Страх гнездится во мне глубоко,
где-то в месте сплетения рёбер,
днями — дремлет, свернувшись клубком,
по ночам — изворотлив и злобен.
Он приходит кошмаром во сне
и терзает до боли, до дрожи.
Беспричинный — ужасный вдвойне,
всё разумное делает ложным.
Иногда просыпается днём,
неожиданно бьёт в подреберье.
Я пытаюсь с ним справится, но
он хитрее голодного зверя,
выжидает, когда бы напасть,
чтобы мучать меня без пощады.
Остаётся безропотно ждать,
ждать, надеясь, что будет, как надо —
обойдётся и раз, и другой…
Верить в ангелов, в чудо, в науку
и терпеть нестерпимую боль -
вечный страх за детей и за внуков.
9.6. Страх
Прошел по дому слух: соседке девяносто -
И хочет парашют! Вот странные мечты...
А мне на табурет и то залезть непросто:
Ведь с детства как огня боюсь я высоты.
Да, страх живёт во мне, он часть моей натуры:
Боюсь, когда совсем причин для страха нет.
Боюсь конфеты есть - испортится фигура...
Съем сразу три! Мой страх - мой маленький секрет.
Боюсь мышей, гусей, грозы в начале мая,
Боюсь забыть урок, что знала наизусть,
Боюсь за всех друзей: вдруг их спасти сама я
Однажды не смогу? И опоздать боюсь!
Признаться честно… нет! Сейчас поставлю точку.
Неважно, что стишок не очень удался.
Так боязно, что вы мою прочтёте строчку -
Поймете, что боюсь всегда, всего и вся.
10. СТЫД
+-
10.1. Плодово-ягодное
Меня стыдили все с ногтей моих младых -
словами и без слов, за дело и без дел
Но детский стыд - ещё цветы, а не плоды,
Которые растил, хотя и не хотел.
Чем дальше, тем меня стыдили злей и злей:
за маленький оклад, за астры вместо роз,
за слишком скучный день и ночь навеселе.
Но до плодов мой стыд пока что не дорос...
Жизнь во стыде! Он стал мне нужен как еда!
За то, что не помог, помог, но не тому.
За то, что не успел, успел, но не туда.
За то, что я никак чего-то не пойму.
Стыдили мать, отец, соседи и жена,
стыдили сын и дочь, никто их не прервал...
Вся кожа на щеках стыдом обожжена
и подо мной земля - один сплошной провал.
И вот я постарел. Оглох, ослеп - ослаб.
Финита, так сказать, уснуть уже пора...
Плодом прошедших лет дилемма проросла -
мне стало стыдно жить. И страшно умирать...
11. УДИВЛЕНИЕ
+-
11.1. Так странно…
Старость есть самая неожиданная из всех вещей,
которые случаются с человеком.
Лев Троцкий
Осень сорит теплом не в пример весне,
Лист на деревьях даже не покраснел,
Кажутся чуть счастливее горожане,
Снова бабульки на боевом посту.
Дети на самокатах и там, и тут
По одному и парами разъезжают.
Вот бы за ними в детство опять нырнуть,
Весело рассмеяться, расправить грудь,
Вновь обратиться в рыжего хулигана…
Прячешь улыбку. Надо прибавить шаг.
Время бежит, и люди за ним спешат,
Только оно – не пойманным – убегает.
Словно вчера – гуляния до утра,
Нежные руки, длинные вечера,
Смелые планы, поиски скрытых истин.
Ты бесконечно молод и полон сил,
Вместе с планетой мчишься вокруг оси,
Любишь читать запоем Дюма и Кристи.
Искренне веришь – не за горами день,
Тот, что в победный броский наряд одет,
Что до свершений горстка минут осталась.
Только нежданно, морща усталый лоб,
Через кривое проклятое стекло
В самую душу хищно заглянет старость.
11.2. Закат
От суток остается треть,
Хребет холмов покрыли тени,
Июль. Садится солнце в степь
За погребальные дольмены.
Вскипает пыль в косых лучах,
Трава становится прозрачной,
Земля суха и горяча,
И я глотаю вкус табачный.
Как быстро наступает мрак,
Не успеваешь удивиться,
Так резво прячется в овраг
Мелькнувший хвост степной лисицы!
Но мне привыкнуть не дано
К ежевечерней перемене.
Лишь миг – и вот мое окно
Закрыто чьей-то серой тенью.
Ложусь и я свою кровать,
Дверной крючок набросив звонко,
Глазами проводив опять
Закатный свет у горизонта...
11.3. Удивление
Бывает, осознаешь с удивленьем,
Что нет ни перспективы, ни движений,
Нет смысла от борьбы и от бесед,
Рефлексий нет, претензий тоже нет.
Ни голоса, ни слов, ни расстояний,
Нет поднятых мостов и опозданий.
Вокруг тебя текут покой и тишь,
В которых ты благословенно спишь.
Но вдруг в твой сон вторгается будильник,
Ты обретаешь душ и холодильник,
Жена являет плоть, чуть позже - голос,
На бутерброде видишь чей-то волос,
И молоко, которое прокисло,
Наполнит мир движением и смыслом.
===================================
Читаем и обсуждаем здесь, а голосуем ТУТ
Голосовать за себя и за членов своей команды нельзя.
!!! Напоминаем, что здесь обсуждаются поэтические достоинства или недостатки конкурсных произведений. Любые высказывания о политических взглядах авторов и читателей будут удаляться и переноситься на форум. Поэтому желающим выяснить политические отношения лучше сразу туда. !!!
0
Оценок пока нет
Свидетельство о публикации №:
13284
Чтобы оставить комментарий, войдите или зарегистрируйтесь
Огромная благодарность оргам за разделение текстов по темам. Сэкономили уйму времени!
Ну`c, в добрый путь на все 4 стороны во мраке!
Удачи всем!
Ух, как здорово, когда все по полочкам!
Ну, при беглом прочтении все как всегда - стихи, как стихи - одни взбодрили, другие побудили кофе заварить (чуть не уснула, ага). Печаль, как и ожидалось, рулит на конкурсе, что не удивительно, ведь пииты ранимые существа))
Из авторов узнала одного на 100%, другого из какой страны на 100%, а остальные... могу только предположить из каких команд. Отакое первое впечатление Княгинюшки на весь этот стыд и срам)))
http://gp.satrapov.net/forum/13796
Уважаемый автор LiMi2001,
Здесь обсуждаются поэтические произведения. С политическими дискуссиями пожалуйте на форум.
Куда мы и перенесли Ваше заявление:
http://gp.satrapov.net/forum/13796
*)
Хозяин - барин:) Но, в общем-то, справедливо.
Я же говорила, что сегодня подборка. А Филин - пристаньский путаник на ставке.
Не согласна с врединой Ореховой.
Нормальные стихотворения. Откровенно слабых нет. Практически все конкурентноспособны, не берусь спрогнозировать, что понравится жюрям. Мне нравятся многие. Конкретику озвучу позже.
Над Пристанью парит Владимир смело -
На ставке жизнь: и в цвет, и в кайф, и в масть!
Сходить на суп? А что? Святое дело.
Вороне лишь бы в суп тот не попасть...
Да хоть парИ, хоть парь, пернатый паря,
Гляжу, с утра ты в празничном угаре.
Хоть в суп, хоть в щи, коль чёрт тебе не брат.
А я стара, жилиста... Свят-свят-свят...
Те, у кого в башке одна извилина -
В подливу зафигачат даже Филина.
Странно, вчера тут отвечала, но нет ответа. Попробую восстановить по памяти:
Паришь ли пАришь ли, пернатый паря,
И варишь суп ли борщ с утра в запаре,
Но пирсинг предлагать мне - ненормально...
И так я хороша, прям нереально!
О, а этого я не видел...
Это со-творение нужно назвать "Сказ о том, как филин и ворона друг друга съели"
Тень ореха, та что там есть. Одни понты - ни жира, ни мяса. А от понтов навар-то... Правильно, беспонтовый...
Ну ты же предлагал мне эпиляцию (ощип),
А пирсинг рядом... Я обиделась, надулась
Ты Филин съешь чавой-та от прострации,
А то тут с голодухи мелешь дурость.
Я не совсем ворона - я почти Жар-птица,
Есть не спеши - вполне возможно подавиться!
Ну, что за Филины пошли - едят ворон.
Каннибализм и дурь со всех сторон...
Зе энд
Ыхь...
1.3 Преображение. Первый в шорт пошёл!
3.2 респект)
Сколько сильных стихотворений! ))
Я уже при строгом отборе 13 штук насчитала. Ой, тяжело придется голосующим.
3.2 Ритм совершенно для меня не ясен. Рэп?
Да, Марина, тоже считаю - хороший тур!
6.1 своим " ореховым лунным глазом" себя спалил:)
Андер, ты о ком?
Оксан, а кто тут спец по орешкам? :) Догадайся. Это же явный прорыв подкорки на корку:)
Саш, ну ты и выдал!)) Я сперва офигела, мол я шо таки участвую не участвуя? А потом почитала пра арешки
Энти паеты они такие невнимательные. Всё витают где-то. А потом удивляются, откуда орех прилетел
Кстати, ребята, у меня форс-мажор... Обзоров от меня в этом туре скорее всего не будет, поскольку пригласили жюрить на конкурс прозы. Если будет возможность (время), то по одному из каждого раздела разберу по жребию, ну, или по желанию, если закажете в личке.
Саша, так Тень Ореха не участвует в конкурсе)))
Девочки, я понимаю, что сегодня День девочек по календарю, но зачем же вы парня расстраиваете? Пусть бы заблуждался и далее, это так мило, когда без тебя конкурса не представляют
)))
А вдруг написала и продала?:)
Надо думать над версиями. Это же Беспредел.
Былиииин! Где ж ты раньше был с такой шикарной идеей???
Дык, токмо первый тур! :) и я надеюсь на вашу порядочность, Княгиня, и в конце 4 тура жду 10% от реализации.
Я предлагаю даже 20%, если вы, Александр, приведете мне клиентов.
Скажите им, что места в первой десятке обеспечены. Ну, максимум до 12 места в жюрейском голосовании.)))
Если запахло деньгами, то выбор Княгини однозначен!
Княгиня, с благодарностью приму из ваших прелестных ручек 20%.
Однако, я бы не стал делать столь рискованные предложения с попаданием в первые 12, бо на рекламациях в случае неудачи можно больше потерять. И плакали потом мои 20%...
Ах, Александр, я и на халяву, ой, пардон, просто так, писала нормально, а уж за гонорар расстараюсь на топ-5, даже и не сомневайтесь
Ну и отлично. С другим настроением слона и не продать:)
Народ кончай уже политикой заниматься, давайте деньги с Княгиней зарабатывать!
Народ, давайте лучше её потрусим как Буратину! Может, хоть золотой выкатится. А то когда она там чего «заработает»? А если её ещё фискалы загребут?
Я те так потрушу, шо без перьев останисси!
Злые вы... пошла я на прозу, воть.
Страницы