Книжник
Открою запретные книги –
Тяжёлый и сладкий дурман –
И словно спадают вериги,
И струпья отходят от ран.
Заветным горят откровеньем
Виденья безумной мечты…
Лишь пальцы привычным движеньем
Сухие ласкают листы,
Как старые трогают вещи –
От детства оставшийся хлам,
А чёрные тени зловеще
Сойдутся на пир по углам.
И в их хладнокровном веселье
Прочту я, как истовый жрец,
Развязку и злое похмелье,
Недобрый и близкий конец.
Оценок пока нет
Свидетельство о публикации №:
6141
Итак, переключаемся...
Что-то у меня концовка с началом не увязывается. Вроде действие этих самых книг было благотворным (в первых двух строфах), а потом с чего-то черноту в углы принесло. О каких книгах-то речь в таком случае?
PS. Вот здесь "в веселЬИ" точно неоправданно, д. б. -ье.
Понятно, что-то каббалистическое... Пятак поставлю, потому как и сама книжница. А вчера еще и напомнили высказывание Бредбери: "Есть преступления хуже, чем сжигать книги. Например — не читать их".
Пир теней по углам? Это похоже на пир духа?
А злое похмелье... Какая же это развязка, это мука мученическая. Развязка – это сбыча пожелания «лучше бы я умер вчера».
Пир духов это тоже знатно.
Это предложение и мне процитировать что-нибудь из классики?
Пять от меня. Блока напомнило