Пустое

Тихонько и небрежно мальчик Май 

перебирает прядки у березы... 

Сидит он в сердце у меня занозой! 

А вроде прост...нет, в общем, тайных тайн - 

вот там - цветок... А там пырей-трава 

всем показала остренькие пики, 

трусливые цветочки земляники 

от ливня всё укрыться норовят 

под лопушиный добрый мягкий лист. 

Но дождь так беспощадно норовист, 

что все смешал с землёй. Всё - грязь и лужи. 

Лишь одуванчик от воды жемчужен, 

и ждет пушистости, как ждут любви. 

 

И я всё жду чего-то... Странных снов, 

где в чёрных чащах вдруг гугукнет филин, 

где на полянках те, кто "жили-были" 

танцуют в хороводах. И пунцов 

Закатный луч. Рассвет же - нежно ал. 

Пугливые пылинки, как принцессы 

в тумане смутной утренней завесы 

танцуют вальс... Чадит уже мангал... 

И мы с тобой устали, пили мало - 

так, по фужеру. Я тебе сказала, 

что все остыло где-то там, внутри... 

Ты улыбнулся: "Вот бы закурить, 

как бросил, что-то стал я уязвим..." 

 

Но всё пустое. К девяти утра 

жарища, солнцем залита веранда, 

сирень такая - ну Прованс! Лаванда! 

И эта мутность, что была вчера 

лишь воровски крадётся по углам, 

А запах кофе яростен! И мути 

нет места в доме. Что она по сути - 

туман? Простой туман...Напополам 

разрезана лучом горячим турка, 

колокола звонят над храмом, гулкий 

трезвон стоит над спящею рекой. 

И всё равно - в душе такой покой, 

что я себя, ночную, вдруг забыла... 

 

...А день в заботах. Сколько в нём всего, 

здесь вам не город, тут ни грамма фальши, 

здесь жизнь такой вдруг стала настоящей, 

притворства нет. Ведь обмануть кого? 

Щенка, кота? А может этот куст, 

что от кистей цветущих горд? И кочет 

сидит под ним до перышка промочен, 

но всё ж орёт дурниной. Ладно, пусть - 

на то петух... Но, к полночи, опять, 

когда затихнет дом, все лягут спать, 

меня потянет, знаю, к чёрным чащам, 

где ручеёк таинственно-журчащий 

проложит тропку к тем, кого любила...