Обманувший жизнь
Вам когда-нибудь доводилось слушать осенний лес? Осторожные шорохи в опавшей листве, крики птиц, треск веток под ногами. В тоскливую мелодию сплетается всё в округе. Ощущения непередаваемые, словно оказался посреди завораживающей сонаты.
А ещё ветер. Вы слышали, как поёт ветер? Во всех уголках леса звучат его пронзительные призывы. Ветви деревьев кланяются и кряхтят в такт незатейливой песне: пой со мной, пой со мной, пой со мной.
И если вы никогда не пытались понять причину, вряд ли вам доводилось слышать, о чём на самом деле поёт ветер. А я вам расскажу – на самом деле ветер поёт о доме, о месте, куда ему никогда не вернуться, об одиночестве и просторах, которые пришлось повстречать. Когда обостряется слух, звуки будят воспоминания, казалось бы, совсем покинувшие память – и это не метафора, не художественный приём, не вымысел.
А ещё – камни. Молчаливые исполины начинают вещать. Стоит ветру упереться ладонями в огромные серые тела. Не петь, нет, а именно вещать, переходя от тягучего баса к сопрано. Вам доводилось когда-нибудь слушать разговоры гор? А день? А два? А три? Представляете, как чувствует себя человек, который всю свою жизнь слышал суету города, а потом бах – и на тебе, такое.
Жёлто-бурые листья, сорванные с орешника, выписывают прощальные кульбиты, подставляя чёрствые тела беспринципному хищнику. Он тихо скулит, обдирая бока между колючих елей, теряет былую силу, и вновь набирает прыть, преодолев преграду. Хищник. Певец. Ветер. Возможно, в этом и есть свобода, чтобы вот так, бездумно, отдать себя на милость стихии.
На скале, ёжась от холода, в сером плаще и натянутой до самых глаз вязаной шапке, сидит, ссутулившись, человек. Может быть, возвышаясь над представлением, которое устроил ветер, он чувствует себя зрителем чего-то большего, чем обычная смена времён. Кто этот незнакомец? Зачем он здесь? Наверное, его потрёпанный вид и мрачное настроение пробудили во мне интерес.
- Здравствуй, - гулко донеслось со скалы, - поднимайся, нам есть о чём побеседовать.
Голос поплыл по волнам порывистого ветра и утонул в частоколе остробоких елей. Глубина и тембр, придававшие ему значимость, подтолкнули подняться и сесть рядом.
Вид отсюда открывался удивительный. Гористая местность, покрытая смешанным лесом, жила своей жизнью. Деревья качались, поскрипывая ветвистыми стволами. И туман, спускавшийся в ложбину, обволакивал их протяжные стоны по уходящему лету. На холмах почти голые макушки берёз дарили проказнику, трепавшему тонкие прутики, прощальные жёлтые слёзы. Ветер подхватывал листья и нёс в дали, по их меркам невообразимые.
- Ты видишь, какие они свободные,- произнёс незнакомец, - а ведь могли бы не узнать, что там за холмом, ради этого стоило рисковать.
Отвечать не хотелось. То ли представший взору пейзаж была тому виной, а может сам собеседник способствовал этому. Лицо незнакомца, казалось, застыло во времени. Неподвижное, серое с жёлтым оттенком, выглядело оно изнеможённым и пожухлым. Посечённые надбровные дуги и нос с горбинкой делали лицо ещё более измученным.
- Помнишь, - опять начал он, - двух смешных девчушек. Как стоял у высокого, дощатого забора, задрав голову вверх. А они с другой стороны, свесившись через ограду, корчили тебе рожицы. Это же твоя первая любовь, ну давай, напряги память. За что ты их там любил? Ах, да – косички и ямочки на щеках. И сколько было сомнений в твои шесть лет, чтобы выбрать одну из двойняшек.
Ветер стих, и каменные исполины поменяли тональность, продолжая переговариваться бархатным баритоном. Старые, давно забытые образы оживали, окружающие скалы уже не казались унылыми и холодными. Откуда ему известны такие подробности? Не знаю почему, но тревоги не было. Может потому, что его бесцветные глаза затягивали в пропасть. И там, качая, как мать качает младенца, убаюкивали все зарождающиеся страхи.
- А помнишь драку с Вовкой? Было страшно, знаю, но ты ведь смог. А теперь вы лучшие друзья, и дружба продлится намного дольше, прожитых тобой семнадцати лет. Не сомневайся, просто верь, я знаю. А самое главное, это ведь после неё, появились сны, в которых летаешь. Не забывай это.
По телу разлилось чувство отваги, с которым шёл тогда домой, гордый своим бесстрашием. Красочными слайдами память выдавала сюжеты. Те самые, повторяющиеся в моих снах. Где взлёты давались с большими усилиями, но зато потом…- состояние полёта и лёгкости с лихвой всё перекрывало. От нахлынувших воспоминаний разум насыщался свободой. Не какой-то абстрактной, а той, настоящей, что делала счастливым и беззаботным.
Странное ощущение не покидало с того самого момента, когда я встретил этого человека. Может, это приятель моих родителей, где-то я уже его видел? И глаза, эти глаза, такие знакомые и усталые. Вероятно от прожитых лет, или просто не желающие выказывать эмоции. Любопытство прочно укоренилось в моём сознании, но, не дождавшись вопросов, он снова начал:
- А теперь послушай обо мене, будет весьма полезно.
Он рассказал, как в семнадцать лет сломал ногу, как много месяцев ходил в гипсе, и что срослась она потом неправильно. Что с занятиями спортом пришлось завязать. Как бросил учёбу, не видя в ней пользы. Как женился, и был рад рождению дочери, но по прошествии трёх лет жена его бросила и забрала с собой дочь. Как заболел, и, не в силах с этим справиться, начал пить. Как хоронил отца и мать. И про одиночество, сжирающее его изнутри.
.
История затягивала в иную реальность, словно я поселился в его сознании, словно две жизни, сливаясь в одно целое, заполняли собой пространство обтянутое кожей. То ярость, то жалость выплёскивались наружу. Смешивались, заставляя проживать слово за словом, и было уже не понять какое чувство сильнее. Постепенно, этот серый, неуверенный в себе человек начал казаться настолько мерзким, что возникло единственное желание: сбросить его со скалы. Злоба и ненависть переполняли разум, а руки непроизвольно сжались в кулаки.
- Вот и всё, прощай, я не говорю тебе “до свидания”, - еле слышно произнёс он, - ты знаешь, это мой самый смелый поступок после драки с Вовкой. Помни это.
Поднявшись на ноги, сутулясь и хромая, он пошёл к краю скалы. Глаза его засияли, как будто в них окунулось весеннее небо, которое бывает только в апреле. Когда на контрасте распустившихся листьев, оно кажется, ещё более глубоким и синим. И дойдя до обрыва, без раздумий шагнул вперёд.
Какое-то время, застыв от изумления, я смотрел вниз, пытаясь разглядеть, куда же он делся. Лишь горстка жёлто-бурых листьев, подхваченных ветром, парила над туманом, застелившим долину. Деревья, казалось, перестали петь печальные песни, клонясь телами вслед улетающему ветру. Куда он попадет, и сколько продлится его свобода? Вопрос оставался открытым. И долго ещё звучало в памяти: не забывай это, помни это, я знаю, ты сможешь.
Ну, Питон, насмешили. Бесспорно гигант мысли - в прозе штампы искать. А можно примеры, где же это затёрли эти выражения? Да, олицетворение в прозе вполне обычная вещь.
Ну, это явно ВоваНа стиль колы лепить без объяснений. Предлагаю у гиганта мысли штампы поискать. Думаешь их там меньше. Он про щёлкающие пули сам примеры выложил.
Протестую, мало ли у кого нет рук, это не повод не отдаваться в них!!!
Декабрина, по логике Питона, если идёт дождь, то у него ноги должны быть. Как же он окаянный ходить без них может. Дяденьке не объяснили в школе про олицетворение и одушевление.
Идея рассказа интересная :)
Образность тоже местами интересная, живая, но огранки требует, на мой взгляд (в критике, написанной Питоном, вижу ценность для автора).
Декабрина, поддерживаю: было бы желание, а повод всегда найти можно! ;)))
на № 6
Найти абсолютно не пользованную идею крайне трудно... Но можно написать абсолютную глупость, от которой читателю станет противно, а можно написать о том, с чем читатель в конечном итоге будет согласен. Конец рассказа достаточно неожидан (в ходе рассказа не думаешь: "зачем читать, и так всё ясно").
Согласна, что претензий к образности очень много. Поэтому, на мой взгляд, рассказ на выше тройки не тянет, но ниже я бы тоже не поставила - его вполне можно бы доработать и получить не шедевр, но читабельный рассказ. Так мне кажется :))
maarv, написано сто лет назад на конкурс. И написано только потому, что там было очень интересное жюри. Очень хорошие писатели. Не сетевые, а действительно писатели, которых издают. Я знаю в чём проблема в тексте. И откопал его специально, чтобы Питон мог написать отзыв. В посте Питона одни глупости - нет ни слова о недостатках. Человек мнит себя специалистом, а на самом деле, вообще ничего по делу сказать не в силах. Поправить текст конечно можно, но он будет намного длиннее. Придётся вводить дополнительную сюжетную линию. Так как при той, которая есть - будет просто скучно читать.
АС, как вы с Питоном зеркально друг на друга реагируете: один говорит, что рассказ никакой, другой говорит, что критика никакая... А на мой взгляд, в своей категоричности не правы оба, поскольку не пытаетесь понять, но только подавить друг друга ;)))))))
Про себя могу сказать, что никогда не влезаю в разговор, если предмет (рассказ в данном случае) оставил меня равнодушной. Но даже тот факт, что рассказ "зацепил", не отменяет его критической оценки :))
maarv, я не умею писать прозу - я это знаю. Но вот отличать хорошую от плохой умею. И могу внятно объяснить, чем одна плоха, а другая хороша. Питон же и писать её не умеет, и сказать почти ничего не может. Может быть чувствует отдельные моменты, но чтобы что-то сказать, нужно об этом знать. А знаний у него ноль - вот это самое главное. И текст, который здесь написан, намного превосходит тексты Питона.
Дошли руки - подсушил текст.
Кое-что стало лучше. Я завтра попробую сформулировать, что меня смущает (хотя, что касается прозы - я очень мало писала и не критиковала совсем - не знаю, что получится)
Вот, например, здесь: "доводилось слышать осенний лес", - мне кажется, надо написать: "слушать". Потому что мы все что-то слышим (не глухие же), но вот внимательно слушаем далеко не всегда, а речь здесь идёт именно об этом...
Буду очень благодарен, если напишете. Про лес не согласен. Там дальше идёт перечисление. Треск ветки невозможно слушать. Так же, как все кратковременные звуки. А вот слышать - пожалуйста.
У Вас написано: "Вам когда-нибудь доводилось слышать осенний лес? " - речь в конкретном предложении про лес, а не про треск ветки, и последующее уточнение роли не играет, но лишь перечисляет звуки, издаваемые лесом.
Я могу долго стоять и слушать звучание леса и при этом слышу разные звуки, в том числе и кратковременные.
Скажите, Вы слышали дребезг трамвая?
А шум по весне от вороньего грая?
Вы слышали звуки? Скажите, а Вы?
Вы тоже не глухи? Не верю, увы...
В первом предложении рассказа смысл, который Вы не закладывали очевиден читателю и валит с ног (об этом предложении и Питон написал - полагаю, он имел в виду то же, что и я).
---------------------------------------------------------------
... чуть позже ещё что-нибудь напишу полезное - как время найду...
Я слушал тихое падение листа.
Казалось мне, я слышал дрожь, удар
Его о ветку.
Он падал метко:
Сравнив с собой и плача, я познал,
Что бренное всегда несёт в себе печаль,
Цветенье кратко, редко.
Гусей внезапный вскрик
Возникнув в вышине, приподнял мысль-вуаль,
И я воспрял, поняв, что сущий мир велик,
Сгоревшее не жаль,
Как лист, летящий вдаль,
Как от свечи нагар.
Неточность, на мой взгляд. Я бы написала, например: "вряд ли вам довелось узнать"
А ещё лучше вот так: "И если вы никогда не пытались слушать внимательно, вряд ли вам довелось узнать, о чём на самом деле поёт ветер."
Кстати, в этом же абзаце "доводилось" и "довелось" близковато расположены.
Вот здесь два предложения, между которыми сильно не хватает логической связи (только что говорили, о чём поёт ветер, и тут же без предупреждения перескочили на воспоминания ЛГ).
Кроме того всё, что после тире - вода, нарушающая ощущения от образа.
Опять же: слУшать - тогда логика не пострадает (слушать можно протяжённо, в течении нескольких дней, а слышать - кратковременно, как Вы сами ранее подметили)
И вот эти короткие вопросы с а-каньем - не айс. Я бы так написала: "Вам доводилось когда-нибудь слышать разговоры гор? Слушать целый день? А то и два? Три?"
Pдесь стало лучше после Вашей доработки, но всё-таки из-за резкого перехода образности от "беспринципного хищника" к "тихо скулит" моск начинает дымиться... Надо либо что-то добавить, либо что-то убрать...
Вода
Вот когда ветер упирается ладонями в тела камней - мне очень нравится - я это легко представляю.
А здесь руки ни к селу, ни к городу, особенно после хищника: лично мне представился тигр, у которого нет рук
... продолжение будет по мере поступления времени (если, конечно, автору ещё не надоело)
Интересно, конечно.
Вот за это спасибо. большое, уберу довелось. Первое слышать - поменяю на слушать, третье тоже. изначально так и было. Руки тоже уберу, но не из=за логики, а потому, что они есть дальше у ветра.
"Со скалы": раз нет других пояснений, я представляю одиноко торчащую скалу, выше ЛГ.
Если бы звук исходил из-под скалы - всё было бы нормально, потому что сработала бы акустика. А вот почему голос со скалы прозвучал гулко - мне не очень понятно: либо скала расположена рядом с более высокой стеной (но тогда об этом надо бы написать), либо гула быть не должно, как мне кажется.
Опять же крик сверху воспринимается иначе. Такое описание подходит, если двух ЛГ поменять местами.
Далее читаем про измеождённое и пожухлое лицо - и это уже совсем никак с описанной глубиной и тембром голоса не стыкуется.
Ну, если ветер дует, скалы, положим, мгут разговаривать. А если он стих, то как??
Отсюда хорошо бы "каки" убрать, а то звучит очень формальным перечислением.
Пространство представляется пустым... А куда мясо и кости подевались? Можете считать за придирку, но мне этот образ не нравится...
Во-первых, "постепенно показался": понятие "показался" по сути своей одномоментно - к нему постепенность не вяжется. "Постепенно начал казаться" - так логичнее.
Во-вторых "возникало желание": сколько раз оно возникало? Если один раз, то - "возникло", а если постепенно, то - "сформировалось", например.
Что касается злобы, ненависти и непонимания самого себя в конце рассказа (ведь я правильно поняла, что это был разговор с самим собой?)... Зачем же тогда этот человек страдал, если стал таким безжалостным и немудрым? Или это самоубийца? Но ведь вторая его сущность осталась на скале - значит ЛГ остался жив... Так?
Может быть, мне моим женским умом трудно проникнуть в мужское восприятие... Но я считаю, что для того, чтобы стать сильнее и мудрее, человеку необходимо принять самого себя настоящего (а не сбрасывать со скалы) и преодолеть страх, потому что при ином раскладе всё скоро вернётся на круги своя: если человек отвергает себя - он не сможет преодолеть слабость. IMHO
Это поменяю, спасибо.
Здесь мысль иного рода, чтобы стать лучше, нужно от плохого избавиться и это плохое ненавидеть, чтобы опять таким не стать.
Может, и придираюсь. Я, собственно, так и поняла. Но что-то меня во всём этом зацепило. Видимо, вот это:
Если ненависть вместе со злобой - это "грех ненависти", а не "ненависть ко греху", потому что в чистой душе злобы быть не должно. Не должно быть ненависти к себе. Должно быть понимание своих слабостей и упование на Бога (вера, что Он даст силу по молитве).
Про ненависть ко греху вот тут хорошо написано: http://foma.ru/nenavist-ko-grexu-i-grex-nenavisti.html
Пожалуй, если как-то изменить указанные строчки, всё остальное у меня вопросов не вызовет.