БЕСПРЕДЕЛ-4. 1-й паратур: "Путь наш во мраке"
ИТОГИ
Хочу эмоции зарыть
на старом кладбище под камнем.
Увы, приходится пока мне
с мечтой расстаться до поры.
Прожить без гневного огня? -
Легко. Печалиться не буду.
Но удивление повсюду,
как рок, преследует меня.
Казалось, двадцать первый век -
расцвет и буйство интеллекта,
но где-то в чём-то бродит некто
и мюмзики снуют в мове.
Шокирует любой канал:
сенсации белее сажи.
"Они неправду не покажут!" -
мне так сосед на днях сказал.
Как ни пришельцы - так фантом
под блеском призрачного глянца.
Попробуй тут не удивляться!
Вот и живу с открытым ртом.
Билет мне пригласительный прислали
На президентский бал. Вот это да!
Я не хотела выяснять детали,
Давно ведь знала то, что я - звезда.
Я - просто чудо в платье от Версаче,
На Лабутенах, с сумочкой "Шанель".
Но мой сосед сказал мне: "Не иначе
Ты собралась сегoдня на панель".
Потом добавил: "Может выпьем малость,
Для храбрости". А почему б и нет?
Еще часа четыре оставалось -
Успею к президенту на обед.
Мы выпили по сто Реми Мартана,
Потом еще по сто - хорош коньяк.
Ну что там пить! Однако, как ни странно
Совсем не помню, добиралась как
До зала, где был бал у Президента.
Там танцевала до упаду я,
Давала интервью корреспондентам,
О том, что с президентом мы - друзья,
Потом - провал, мне не в новинку это.
А утром - стыдно даже и сказать:
На первой полосе во всех газетах
Мои, увы, нe губы и глаза.
"Главное для меня — не переставать удивляться. Перед отходом ко сну я непременно даю себе наказ с утра пораньше обнаружить что-нибудь удивительное..."
Рей Бредбери
"Это совершенно неважно. Вот почему это так интересно..."
Агата Кристи
Пал один, за ним пришёл второй –
месяц, нелирический герой,
в темноте попав под знак вопроса.
Этой ночью всё, как на войне – ни тебе рассветов, ни венер. На арене двое. Против осени.
Что ответить. Ну же, думай, что... Ах ты память-память, решето... Решето? Конечно! С чудесами. Потрясём желтеющий октябрь, пусть слова ложатся, как хотят...
мы бы сами так не написали. Вот, читай, тоски апологет:
Осень – это ярмарка легенд. Выпьем черных ливней кровь медвежью. Пей. Пьяней. А я добуду клык.. Эй, да ты никак не вяжешь лык!
Будешь слушать сказки белой вежи?
... Там внизу останутся поля – ниже абсолютного нуля. Мёрзнуть нет малейшего резона. Против ветра мы, он против нас. Полетели? Как куда – на марс. Здесь на марсе зубры и бизоны.
А зачем? Да просто. Просто так. Потому что свищет пустота в черепках расколотой посуды А на марсе – океан. А ты знал, что марсианские киты бороздят глубины и рассудок?
И ему, рассудку вопреки, ищут наши выдохи. Прикинь – их таких резиновых и влажных. Спину поцелуй – забьет фонтан. Сколько нам с тобой осталось тайн? Интересно. Но совсем не важно.
Только раз единственный один
ну давай, давай мы поглядим?
В десять тысяч миль была дорога,
шаг остался. Милый,
дай добро?
И насупь, как мне хотелось, бровь.
И позволь мизинчиком потрогать...
8. Летнее
Август к дождям не привык.
Выбегу в ботах, цветастых, резиновых,
старый схватив дождевик.
(чтоб его!) чёртов прогноз?
Небо растёт, размножается лужами.
Ливень спешит на покос.
где пузырится река –
ты там как дачник, серьёзный и правильный,
дёргаешь хвост поплавка.
чем дождевик нам не дом?
Плещут в садке караси да подлещики.
Плещемся мы под дождём.
Я обвиваюсь плющом.
Драники ждут, золотые, горячие...
Надо ли что-то ещё?
глубокий, как вода, как выход в кому.
Я вижу реку.
Я во сне боюсь
прийти последней к вечному парому,
всех тех, кто ближе подошёл к истоку.
Свекровь ушла минувшим январём,
задолго до положенного срока.
И падал снег,
выбеливая дальнюю дорогу...
Река под утро снова снилась мне
и разрасталась очередь к парому.
а он страшней становится с годами.
И каждый раз, как только я проснусь,
названиваю маме.
русские — изуверству французов."
Память о лете - она случайна.
Осень - всего лишь другая смена
в рамках обычного - не скучай, ну!
Утром тебя, как свою подругу,
ветры осенние целовали.
Просто иди да иди по кругу.
Просто сори да сори словами.
Мы же, наивные, словно дети,
искренне верим в счастливый случай.
Осень - особая добродетель -
вспыхнет кострами - и станет лучше.
Станет светлее, мудрей и чище,
горькое выгорит в прах и пепел.
Тот да обрящет, кто что-то ищет.
Тот, кто обрёл, тот уже на небе.
Не торопись, разведи руками
тучи, иного пути не зная.
Скука твоя скоро в лето канет.
Всё еще будет, поверь, родная.
Самое сложное – это писать легко.
Словно цвета научить различать слепого –
краски на ощупь. Вот рыжая, это – кот.
Белая, красная, белая – мой балкон.
Осень – скучливая …
А для восторга повод?
Кажется, что в октябре этом обожать? Ливни безвкусные, сумерки в полшестого. Путь от подъезда до темного гаража. Утро летящее, вечно, как на пожар. Пепел листвы или сорванных зло листовок…Чем рисовать суету – эту «просто жизнь», в несколько строчек и столбиков уложившись? Стуком по клавишам, росчерком ручки – вжик: ах, посмотри, как улыбки мои свежи, как извиваюсь, пытаясь напялить джинсы – узкие-узкие, ты не найдешь модней. Следую дальше – за стрелками макияжа, кофе глотаю, и, гущу забыв на дне, перемещаюсь среди одноцветных дней.
И, параллельно, твои сочиняю я же:
Вот тебе дождь мой сегодняшний – льет и льет. Вот тебе лампа настольная в кабинете. Вот три каштана, точь-в-точь, как мои. И клен. Вот тебе сердце, как солнце и руки-лед. Шкура – подарок знакомых погонщиц йети.
Беса в ребро тебе – на! Паруса на бриг. Старый маяк, новый берег. И волнорезы. Остров – не брейся неделю.
Вот ты – побрит. Вот ты позавтракал. Булочкой с сыром бри.
Выпил.
Ты пьян.
Ты похмелен.
А вот – ты трезвый.
Вот мой туман для тебя – как густой сироп. Праздники – пива живого и желтой сливы. Вот тебе воздух. Свободы. Такой сырой…Вот инструменты – ну, строй свое счастье, строй. Я так мечтаю! Увидеть тебя. Счастливым. Чтобы ты верил и не закатал в асфальт чувство побега и собранных урожаев.
Вот тебе сад, где зимой зацветет миндаль.
Вот тебе мысли – о том, что был глуп О. Уайльд.
Или несчастлив –
он не был мной обожаем…
С чего бы вдруг? Почувствовал неладное.
Глядит ехидно так глазами-стёклами
и голосок медово-тёрпко-сладостный.
Я в панике. Она, зараза, ластится.
Будь хороша - решил бы: изменила. Но
о ней мечтают все хирурги-пластики:
лишь для меня жена - довольно милая.
Машины нет, выходит - не авария.
Халатик свеж - у нас это прелюдия.
И на плите в кастрюле что-то варится...
Откуда, блин, такое трудолюбие?
Одни вопросы. "Сознавайся, гадина!
Прощаю всё, не жди другого случая!"
Вот так и знал: моя заначка найдена.
Но лучше так, чем от догадок мучиться.
А ты говоришь ему: - ползи, таракан, ползи!
И он, представляешь, ползёт себе гад, ползёт.
Ему всё равно - ведь он такой паразит -
ему наплевать, что в жизни тебе не везёт.
Что мучился, вечно чего-то учил, зубрил,
смотрел в микроскоп, заработал себе хондроз,
покорно спешил исполнить любой каприз
не женщин, а жирных гусениц и стрекоз.
Мечтая открыть. И тем осчастливить мир,
как Дарвин, да что там, Флеминг, Пастер и Кох!
Ты с ними делился мыслями, как с людьми,
с безмозглыми этими на-се-ко-мы-ми.
И сам себя, порой, называл - термит...
Тут сжалился даже бы Сам тараканий бог!
Но бог человечий не слышит - оглох, уснул,
и держит тебя, похоже, за дурака.
Считает, что ты в науке такой же нуль,
как рыжий этот кухонный таракан.
Ты в ярости рвёшь ему пару задних ног:
- Ползи, таракан, ползи, - крик несётся твой.
А он не ползёт - этот рыжий и наглый сноб.
И тут из жары бросает тебя в озноб:
ну, вот же оно, открытие, вот оно!
И ты замираешь, открыв закон мировой, ...
что глохнет любой таракан без задних ног.
=======================
Здесь читаем и обсуждаем, а голосуем тут
=======================
Напоминаем, что в паратурах нельзя голосовать только за себя самого. А за членов своей команды - сколько угодно. Ибо в паратурах команд нет. Каждый играет сам за себя.
А где ж наша Гражданка Алычёва и обещанное образзрение ?
Не-а, Алычова ничо не обещала, она тока спросила, но...
как-то безответно. Потому и не случилось.)
ИТОГИ
Страницы