Ведьмачье (вслед ушедшему автору)

Очи, что изумруды - зелёные.
Только взглянет - в груди студит холодом.
Погибают юнцы несмышлёные
от любви как от мора и голода.
Ведьма, истино сказано, - ведьмища!
А смарагды во тьме станут лалами, 
обернётся за домом медведицей,
хвать мальчишку когтистыми лапами!
Ей - двенадцать? А ростом - с кобылу ведь.
Вот те крест - пальцы дли-и-инные, ведьмины. 
Надсмехается, нечисть, убили бы, -
поп бубнит: "Что ведьмачит - не ведаю..."
Да ему пить да жрать, - дурень ряженый.
С чёртом чокнется, не перекрестится.
Крест поднять и на вилы - заразу ту,
в грудь - осиновый, чтоб не мерещилась... 
Жизнь - не мамка, а злобная мачеха.
Не красивой родись, а уродливой.
Коль - краса, будешь ведьмой назначена,
растерзают толпою юродивой...
Кто ж ночами зовёт тихим голосом:
"Ты жива ль?" - Кличет ласково, - "донюшка."
Манит в лес: "Скинь одёжку и голою
пробегись, и забудешь про солнышко.
Ты узришь: ночью мир просыпается,
старый леший осыплет подарками.
Не послушаешь мать, будешь каяться,
до седин жить в подвале с огарками."
- "Не кори так, небесная матушка.
Не пеняй, знаю место мне в омуте.
Звери выдохнут зло: "Умирать ушла."
Мы на дне повстречаемся... может быть."