Две исповеди (исповедь людоеда)

 

Знаете, а вы мне во внуки годитесь, отец мой, - даже не в сыновья.

Очень жаль вас разочаровывать: ни рогов у меня, ни копыт, ни хвоста -

если и дьявол, то сегодня уже готовый отведать крови и плоти Христа. 
Хорошо тут у вас. Правда, выстрелы и здесь всё время слышны,

но зато я за много лет первый раз выспался - под защитой тюрьмы.

Вы, конечно, не помните этой земли - четверть века назад.

Просто ваши родители оказались в крепости, а я и другие - за... 
И я думал, я всё пытался понять - я был священником... как получилось так?

Что вы на меня смотрите - вы не верите? Я и сейчас... только уже без креста.

Пожалуй, я бы и сам теперь не поверил: поглядеть - просто сумасшедший старик... 
Вы здесь всех делите на людей и нелюдей... А я слышал их первый крик. 
А потом - крики их матерей... И вопрос - "за что". Я видел много смертей...

И я знаю - каждая из этих женщин была святой, умиравшей за уродцев-детей.

Вера была крепка, но совсем без сомнений вера - лишь фанатизм...

Если Бог дал нам ещё сколько-то времени, значит, это - новая жизнь? 
Значит, они не должны умирать еженощно, оттого, что им нечего есть,

а рядом столько горящей плоти... Но - едим же мы плоть умершего на кресте?

Из этой крови не выйти сухим, и первым надо идти самому.

Я сказал: "Боже! Если нельзя простить грехи им - я на себя их приму." 
Сколько я прожил - столько давно уже не живут. Кто он - тот, что меня всегда охранял?

Может, дьявол, а может, всё-таки Бог... 
Верую... 
Я буду казнён - чтобы Он принял меня. 

Дело № 7 
том 2 (приложение) 

Вы кто? Священник? Я ещё не слышал такого слова... надо же...
Мне надо рассказать про тот день и ещё много - это важно!
Мы тогда не успели выйти из катакомб на то, что она называла паперть:
пришли солдаты и обрушили всё, и мы оказались заперты,
и вот, не знаю какой уже ночи - дня -
она завыла и вспорола себе живот и накормила меня,
я плакал оттого, что она лежит, холодная и глядит мимо,
но я чувствовал - то, что я жив, сделало её счастливой,
и я прожил там - не знаю сколько, я ел вместе с её любовью её тело
и ещё очищал от грязи и копоти - таких больших, каменных, белых...
Меня нашли, я просил - съешьте меня - все, во мне любви - слишком,
но там был один, старый совсем, он сказал, что я глупый мальчишка,
он сказал мне, что я - благ... блаженный, и что всё давно сделано,
и рассказал мне про Бога и ангелов (это про тех, что в белом),
и тогда я понял, что человек, он же просто - ощипанный, но - ангел,
только без крыльев, но всё равно - похоже, просто мы (и вы тоже) -  мутанты,
и он сказал, что вот это, про плоть и кровь - это не я придумал,
и ещё что-то про свет и тепло, и ещё много слов - он был очень умный,
он любил даже меня, он мог любить всех - и звероволков в низшей зоне,
и однажды я сказал ему: «Ты есть Бог», и знаете, он меня понял!
Он, правда, ответил, что я дурак, когда я просил съесть меня и никто не был против...
А когда он уже умирал, мы обещали, что не дадим пропасть ни капельке его плоти,
в нём было столько любви... больше, чем я мог вместить, и стало больно.
Я кормил собой голодных, но плоть нарастала, а любовь билась в горле,
а их становилось всё больше - да, отдававших себя больным и детям -
и тогда я пришёл сюда, и здесь обещали убить меня на рассвете,
и я просил кого-нибудь, кто понимает, кто знает про Бога -
вы пришли... 
Я прошу - вы потом моё тело раздайте: в нём любви так много...

Исх. 55676/78

Приговор приведён в исполнение, дело семь, второй том, имя - Блаженный, 
фамилия «Смит» дана судом, при казни присутствовал священник.
И я должен доложить вам: этот, с тех пор пропавший, божий слуга - он одержимый:
он велел бросить тело псам, и, пока те его рвали, смотрел... и с ним - мы...
А потом землю трогал и, испачкав палец, глядел на кровь, и
если б я верил в бога, решил бы - дьявол ему раздирает нутро, и
я не жалею, что он пропал, князь: я не палач, а всего лишь воин -
если я в бой иду смеясь, то это не значит, что мне не больно,
я не хочу верить в смерть ради  жизни и в его жестокого бога:
раз таковы его служители, значит, он отвернулся надолго...

Исх. 89765/9098

По весенней зачистке в квадрате А отчитываюсь ниже.
Пятерых уничтожили в драке, а ещё один бросился с крыши -
ужасно: снова  каннибализм (это ж нелюди - жечь их надо, рвать на части!)                          
Не успели: он сам прыгнул вниз - тело разодрано звероволками в чаще.
Знаете, что он кричал всем, пролетая сквозь этажи?
Помните дело номер семь? Так вот, он кричал, что Блаженный Смит жив.