Разговор, подслушанный в архиве библиотеки РАН 30 января 2015 года, накануне большого пожара

чт, 14/04/2016 - 07:12 | Борис Баршах

Зимнее солнце клонилось к закату.
"Скоро четыре, – подумал вахтёр. -
День завершён! Я до дома, до хаты…"
Тихо в архиве… И вдруг разговор:

- Нуте-с, продолжим. Так вы говорите,
вам документы совсем не указ?
Слово живое – эпохи хранитель,
рукопись – жизнь и о жизни рассказ?

- Да, я есть жизнь! Вы же только обитель
тех документов, что выдали вам.
Пара тесёмок да кожзаменитель -
грош им цена. И другой вам не дам.

- Вот документ! Он заверен печатью.
Подпись и номер, число, наконец.
Ваш же рассказ, хоть рассказчик и знатен,
выдуман весь, а писатель – стервец.
Завтра опять ваш чудак старомодный
явится раньше нормальных людей.
Место занять. Утром в зале свободно.
Но для чего? Чтоб сказать: «Иудей,
Левий Матвей нам поведал о жизни
Господа нашего, но исказил
факты, слова и деяния. Книжник
в храм иудейский его б не пустил».
Вот вам цена не закона, а слова.
Где доказательства? Кто подтвердит?
Лишь документы, историй основа,
истине служат. Таков мой вердикт.
Древних писаний папирус нетленный
в море не тонет, но всё же горит.
Ваш же чудак говорит неизменно:
«Рукопись вечна, как вечен иврит!»
Можно подумать, он пишет на камне.
Можно подумать, царапает медь.
Всё на бумаге. Она, как ни странно,
может терпеть, но прекрасно гореть…