Дуэль №1. Первый раунд. Приговор Ирины Ремизовой

Булгаково
                            Таине Ким
 
пока братва валила всякого,
с кем было им не по пути,
уехал я в село Булгаково,
на время, дух перевести.
 
там девяностые замешкались,
увидев тишь да благодать,
там, горькую допив, не вешались
и не дрались – ложились спать.
 
ни ветер не свистел, ни пули, и
на цыпочках являлся снег.
короче, всё по Ахмадуллиной:
даруй мне тишь библиотек.
 
и часто, в сумерки потухшие
я выходил и шёл туда,
где в церковке полуразрушенной
сочилась из камней вода,
 
где было грязно, оскотинисто:
сквозила темь из всех углов,
где мелом на стене: «Бог милостив»
и «А+Б = ЛЮБОВЬ»
 
бродил, пинал стекляшки тусклые,
в ладони плавил серый снег...
я ощущал, как заскорузлое
и злое таяло во мне,
 
и расцветал в душе, как в храмине,
белее белого цветок...
да, времена не выбираем мы,
но, верю я, ты знаешь, кто
 
меня тогда из мрака выпростал,
своей невидимой рукой,
кто за меня просил и выпросил
не только свет, но и покой.
 
===================================
Оценки:
1.техника и грамотность (1-5): 5
2. содержание и художественность (1-5): 4
3. изюминка (1-5): 4

Комментарий:
Добротное, богатое на детали стихотворение, стилистически выдержанное, объемное, но не затянутое. Ну, можно, конечно, придраться к «сумеркам потухшим» и неологизму-наречию  «оскотинисто» (оно немного неуклюжее, вроде бы надо «скотинисто», но смысл будет иным ). С уместностью внезапно выскочившего из последней строчки Булгакова ещё не определилась, но посчитала его изюминкой.
===============================================

 
Январские параллели
 
                                                    А.С.П и И.А.Б.
 
Опять напомнили морозы, что даты смерти «на носу»,
но нрав у публики стервозный – от ФСБ до ВСУ,
у той, что прямо тут под боком и там - за тридевять земель,
и снова к западу с востока течет закат по кровостоку
и третьей гибельной зиме.
 
И этой публике до фени, и прочих ласковых имён,
какой когда скончался гений и кем он нынче заменён.
И меч куётся из орала уже который год подряд,  
но только прежде, для начала, толпа на лирику начхала,
вершиной слога выбрав мат.
 
Не вспомнит даже, глядя на ночь, как в стужу и в расцвете лет
лишился слов Иосиф Саныч - за Сан Сергеичем вослед.
И жутко их портретным лицам, хранящим гордости печать,
что есть пределы и границы, где можно русского стыдиться,
а кое-где и запрещать.
 
И нам осталось в бездне снежной, где вьюга плачет, как дитя,
любить безмолвно, безнадежно, из комнаты не выходя...
Но только в пику злобе скотской, сквозь вой сирен и «перемать»,
назло планиде идиотской звучит в умах упрямец Бродский,
упрямцу Пушкину под стать.

===================================
Оценки:
1.техника и грамотность (1-5): 4
2. содержание и художественность (1-5): 5
3. изюминка (1-5): 5
Комментарий:

Здесь изюминками сочла стилистику, основанную на контрастах, и лёгкую центонность, особенно в последней строфе, и ритм лермонтовского «Погиб поэт, невольник чести». Да, публицистика, да, на злобу дня, но это тот не слишком частый, увы, случай, когда горячую тему поддерживает умелая литературная работа, без скидок на «утром в газете, вечером в куплете». «4» за технику – из-за первой строфы, а именно «и снова к западу с востока течёт закат по кровостоку и третьей гибельной зиме». Этой «третьей гибельной зиме» приходится искать место в грамматической конструкции предложения, присоединяя её то к «опять напомнили морозы», то к «течёт закат по кровостоку и…».  
===============================================