Беспредел-2. Спецпаратур. Невозможно-возможный
Добро пожаловать на спецтур параллельного турнира. Задание то же, что и в основном конкурсе.
Конкурс анонимный, просьба до завершения голосования работы под своим именем не публиковать))На конкурс могут быть представлены (самостоятельно автором или кем-то от его имени) Величеству в личку (можно - по почте) произведения на тему, объявленную и разыгрывающуюся на Беспределе-2. Работы могут присылать как жители Пристани, так и прохожие, любопытствующие. Почтовый адрес: vpk-bespredel@mail.ru. Условия два: работа должна быть новой, специально написанной, работа не должна быть в числе тех, что участвуют в ВПК. Выполнение обоих условий - на совести подающего (она, как известно - лучший контролёр!). 
Каждая работа публикуется на Пристани в ленте комментариев ниже (Величеством публикуется! - это для забывчивых). Работы, присланные авторами, не зарегистрированными на Пристани, публикуются наравне с остальными (будьте бдительны, угадайщики!). По окончании приёма мы объявим голосование. До объявления голосования оценивать (в баллах под постом с работой), обсуждать, хихикать, сочинять пародии (за перебором проследит Админ) и (особенно!) восхвалять - допускается прямо в ленте. После объявления начала голосования мы перенесём все присланные работы в этот манифест.
Напоминаем, что в параллельном турнире танцуют все могут участвовать не только игроки команд, но и зрители, и судьи. Да что там, может участвовать любой проходимимовец! Лишь бы стих мог вынуть да полóжить.
Прием заявок - до 24ч мск 12 декабря 2018г.
1. Отступник
Всё грустила: быстро время моё течёт,
Пропадала в одиночестве и тоске.
Но теперь на подоконнике - мужичок
У меня растет на крепеньком стебельке.
Мне на рынке бабка зёрнышко продала:
" Прорастет -получишь счастья на целый век!".
Я-то думала, будет дерево...Вот дела...
А проклюнулось, оказалось, что - человек.
Раньше я растила горькую трын-траву,
Но ее и в огороде полным-полно.
А мужик созреет - Венечкой назову,
Буду с ним ходить на озеро да в кино.
Хоть сидит в горшке, но - радуюсь, что живой,
И кормлю его блинами да киселём,
Поливаю квасом, ахаю: боже мой!
Возмужал-то как, разумен стал да силён!
Тянет руки, словно ветки, куда-то вверх,
Смотрит синими глазенками на меня.
А на днях совсем в смущенье меня поверг,
Прошептал: "Хочу, красотка, тебя обнять"...
Только, голову садовую очертя,
На девчат в окно стал пялиться...ишь ты жук!
Ты смотри, а то ведь срежу ко всем чертям!
Лучше семя огуречное посажу!
4. Спаси…
5. Не-возможное
Позвольте мне не-сти, смеясь, любую дичь –
своим мечтам не пастырь я и не-слуга им.
Полёт их скор и наяву не-досягаем.
И вот я сплю в попытке не-были достичь.
А Вы ступайте тихо к тёмному окну,
мой соучастник, не-сторонний наблюдатель –
оно для Вас открылось – ну, вперёд? Влетайте.
Себя рискните в зазеркалье окунуть.
Мой мир – страна не-состоявшихся чудес,
здесь не-живу – не-персонаж, не-героиня,
не-замерзаю, обращаясь каплей в иней.
и не-считаю дни в не-движимой воде.
С трудом не-сдерживаясь, чтобы не-реветь,
не-жду в тоске, туда-сюда мечась по кромке,
когда отчётливо и ясно, но не-громко
Вы мне не-скажете не-винное: «Привет!»
И я фантазии свои Вам не-отдам,
в которых истина замешаны и ложь. Но
в них не-возможное становится возможным,
а что должно не-происходит никогда.
Они забавны.
И нужны Вам станут вдруг -
не-проницаемые призраки бессмертий.
Но … Вы не-верьте им. Пожалуйста.
Не верьте.
Я вам опять не-обязательно совру.
6. Предснежное
7. Возможная вера
правду открою – благую, великую весть:
время настало, возрадуйтесь, сёстры и братья!
Царство почти безграничных возможностей есть.
Как бы нам не было здесь одиноко и горько,
как не скрывали бы выход четыре стены,
при подключении облака в область подкорки,
переместимся в другие реальности мы.
Тут попадём(ся) в пространство раскинутой сети.
Вешайте окна икон на рабочем столе,
и раствориться спешите в сияющем свете —
здесь обернутся мгновением наши сто лет.
Пусть гигабайты возможностей новых мерцают,
можно хоть вечность блуждать в параллельных мирах.
Веруйте душами, веруйте слепо — сердцами,
здесь мы бессмертны — Фейсбук не даёт умирать
Здесь ни крестов на страницах не будет, ни точек.
Лучшей религии истинно нам не найти...
Проповедь жгла...
но электрик, щиток обесточив,
паству избавил от радужных альтернатив.
9. Очевидно невероятное
Первые хлопья бесшумны сторожко,
не изменяют твоих очертаний,
не напрягайся. Давай помечтаем.
Пересчитаем алмазные крошки
и под ногами и в бархатном небе.
Цифры сухие манером латинским
впишем в историю – я где-то в минске,
ты, извини, догадалась – в женеве.
Наших секретов озёра бездонны,
и охраняются стражей валунной,
их не коснутся ни годы, ни луны,
ни поцелуи, ни чьи-то ладони –
царство безмолвное и ледяное,
убережёт наши странные тайны.
Ты не согрелся?
я медленно таю…
Опустошённость во мне ещё ноет
и притворяется сжатой пружиной
из закалившейся стали, но гибче.
Ты – несгибаемо прям и логичен,
я – нечитаема и одержима.
Но, не смотря на отдельные пятна,
солнечный свет на уверенность множу:
мне всё равно, что ты так невозможен –
я-то ведь сбыточна и вероятна.
10. Забудь
Забудь…
Тебе не видеть наяву,
как тяжело я в снах своих живу
и рыбиной, застывшей на плаву,
хочу кричать…но рыбы не умеют…
"Забудь" – синоним к слову "помоги",
мы не друзья, и даже – не враги.
Плыву, ищу пощады у реки,
но близко дно, чем глубже, тем темнее.
И эти сны мутнее прочих снов,
в них мир зажат тисками берегов.
И лишь вода – основа всех основ –
смывает прикипевшие обиды.
Но от потерь, в которых плоть моя,
совсем не защищает чешуя…
Твой голос приглушённый слышу я,
но не отвечу, что ни говори ты.
Забудь меня…
Забудь и отпусти
и пожелай спокойного пути.
И, видя свет размытый впереди,
я выплыву вдоль берега, по краю
из вязкой массы, жгучей темноты,
минуя все плотины и мосты,
и в море повседневной суеты
частицей новой жизни затеряюсь.
11. Достаточное
Ухажёры мои все красавцы, как на подбор,
На любого взгляни – сплошная удаль да стать.
Не сулят мне они золотых самоцветных гор,
Но зато обещают с неба луну достать.
Вот один её подцеплял при помощи вил,
А другой с колокольни прыгал к ней раз до ста,
А четвёртый петлёй аркана луну ловил,
Но никто пока не поймал её, не достал.
Покосился забор, сквозняки под крышей худой,
По сусекам скреби - не скреби, покати шаром,
Печь не топлена, видно дно у бочки с водой.
Ясной ночью выйду к колодцу с пустым ведром.
На обратном пути слыхать шаги позади,
Незнакомца чего бояться - чай, не в лесу.
Он окликнет меня: "Постой! Тяжело, поди?
До краёв набрала, давай-ка я донесу".
Донесёт, починит забор и в кровле дыру,
Для холодной печи наколет дров на дворе,
И проснётся со мною рядышком поутру...
Сонно плещется пойманной рыбой луна в ведре.
12. Летальный выход
Когда в часах прописанная птица
Бубнит свое рассветное «ку-ку»,
Я так хочу с разгона удавиться
И околеть на первом же суку!
Трушу трусцой на службу по аллее,
Остывший чай хлебая на бегу.
Я ничего по жизни не имею
И ничего по ней же не могу.
Под зорким оком замтовароведа
Мои труды до одури просты:
Я от забора там и до обеда,
Потом с обеда и до темноты.
И вот тогда, утратив с миром связи,
В своем углу Планеты Обезьян
Из неприметной и никчемной грязи
Я выхожу в реальные князья.
Как только тьма осядет как влитая
На угольках закатного костра,
Я спать ложусь и тут же вылетаю -
Без визы и без паспорта - в астрал.
В один момент возможной стала небыль,
Я всех развел, как маленьких котят.
Рукой ловлю любые звезды с неба,
Но выпускаю – пусть себе летят.
Когда ж наутро разумом холодным
Пойму, что дважды два, увы, не пять…
Могу я бросить все и что угодно –
Курить и пить, но только не летать!
13. Дедал
14. Утопия
Я слово выучил надысь, пока в ларек ходил за «квасом». Оно тянулось вширь и ввысь натрафареченным анфасом. «Утопия, - гласил плакат, - всего лишь в сотне километров. Возьми же тачку напрокат и жми вперед на пару с ветром!» Когда же я вернулся в дом (а «квас» приятно грел желудок), то мне подумалось о том, что лохом я, пожалуй, буду, призыву если не вниму и не решусь его проверить. И в наступающую тьму отважно выполз я за двери. Машина хлопнула трубой, но все-таки рванула с места, и я, довольный сам собой, крутил прохожим типа жесты. Однако «квас» – отнюдь не чай, и, этой мыслью отвлеченный, я оказался невзначай на местности пересеченной. Но - ехал, сам себе грубя. И смутно мне вещало что-то, что незаметно для себя попал я, кажется, в болото. Вертелась мыслей карусель, сопели мрачно носа сопла. Моя ж убитая «газель» вздохнула тяжко и утопла.
А вместе с ней утоп и я – сбылась моя утопия.
2. Венечка
Всё грустила: быстро время моё течёт,
Пропадала в одиночестве и тоске.
Но теперь на подоконнике - мужичок
У меня растет на крепеньком стебельке.
Мне на рынке бабка зёрнышко продала:
" Прорастет -получишь счастья на целый век!".
Я-то думала, будет дерево...Вот дела...
А проклюнулось, оказалось, что - человек.
Раньше я растила горькую трын-траву,
Но ее и в огороде полным-полно.
А мужик созреет - Венечкой назову,
Буду с ним ходить на озеро да в кино.
Хоть сидит в горшке, но - радуюсь, что живой,
И кормлю его блинами да киселём,
Поливаю квасом, ахаю: боже мой!
Возмужал-то как, разумен стал да силён!
Тянет руки, словно ветки, куда-то вверх,
Смотрит синими глазенками на меня.
А на днях совсем в смущенье меня поверг,
Прошептал: "Хочу, красотка, тебя обнять"...
Только, голову садовую очертя,
На девчат в окно стал пялиться...ишь ты, жук!
Ты смотри, а то ведь срежу ко всем чертям!
Лучше семя огуречное посажу!
о, уже начали невозможить:)))
Второе здоровское. Чё там команда наваяла, что это в параллельный отослали?
Да, второе забавное. Хоть и не без неровностей (например, сбой ритма в 8й строке).
Ада, а чего там не так?
А по-моему, в восьмой - то ладно, а вот в последней лучше бы семечко вместо семя. Оно и справней, да и не настолько уж невозможно фантастично (чтоб у бабки да семя было, хоть бы и огуречное).
а чего там не так?
Ас, лишний слог. Во всех других строках 12, в этой - 13. Для сравнения, было бы ровнее так:
А проклюнулось, узнала, что - человек.
или
А проклюнулось, увидела - человек.
Ада, там и в седьмой строке 13 слогов. Меня это абсолютно не напрягло. В дольниках сплошь и рядом такое. Здесь автор выдержал силлабическую составляющую. Только две строки больше на один слог. Меня больше вот это напрягло.
Раньше я растила
Вот здесь анакруза завалилась с анапеста. И ритм перестроился на хорей и дактиль вместо анапеста и ямба. Не критично, но я бы поправил на месте автора.
Скорее всего 2-й Ас написал))) Ишь как расхваливает! 
стопудово Ас))
Если бы я написал, то ритм бы поправил - это точно. И кой чего ещё по мелочи. Ну и препинаки бы в порядок привёл.
Но теперь на подоконнике - мужичок
У меня растет на крепеньком стебельке.
Здесь тирешка ни к чему. И если её всё же оставлять, для непонятных мне целей, то после мужичок нужно запятуху поставить.
Всё грустила: быстро время моё течёт,
А здесь логические кувырки. Если грусть и тоска, то течение времени не может быть быстрым. Вот это бы обязательно отредактурил.
" Прорастет -получишь счастья на целый век!".
Здесь бы целый поменял на бабий век.
Я-то думала, будет дерево...Вот дела..
А здесь бы заплать искоренил (то). Я подумала - как вариант.
А проклюнулось, оказалось, что - человек.
Отселя бы тоже тире убрал. Вполне нормальная конструкция и без него.
Раньше я растила горькую трын-траву,
Но ее и в огороде полным-полно.
Вот это место мне больше всего не нравится. И ритмически и семантически. Что-то бы в духе:
В огороде раньше дёргала трын-траву,
но её всё равно осталось полным-полно.
Хоть сидит в горшке, но - радуюсь, что живой,
Здесь тоже тире ни к чему. Ещё бы радуюсь покрутить. Что-то типа: хоть сидит в горке, но всё же малец живой.
Поливаю квасом, ахаю: боже мой!
Возмужал-то как, разумен стал да силён!
А здесь прямую речь нужно оформить.
Тянет руки, словно ветки, куда-то вверх,
Отсюды бы куда-куткуда грохнул.
Только, голову садовую очертя,
На девчат в окно стал пялиться...ишь ты жук!
Зачем здесь запятуха после только - я не понял. А вот после ты запятуха нужна. Жук - приложение.
Лучше семя огуречное посажу!
А здесь стилистически не нравится. Семя - не из этой оперы. Лучше семечку арбузную посажу.
Теперь всё ясно, кто автор, после двойки.
А третье весёлое. Я как представлю потного кота за роялем, который так сидит несколько лет - хохотабыч наваливается.
Светлана, нельзя с пупкиным играть в такие игры, вешая на него стихи, он контуру мигом запалит. Голодранцы прокололись, однако.
То что ты не ставила двойку - уверен на сто процентов. Есть у вас один товарищ в команде... НБСу привет передай. Он контору спалил.
А где двойка-то?
Я вижу только 5 под комментом Светлячка, я поставила... В оценках под стихами ничо не поменялось... Или я не проснулась исчо? 
на 18
НБС спалил не контору, а Пупкина. *)
Потому что Пупкин тут в очередной раз выступил в роли собаки. Которая что-то чувствует, а сказать не может.
Практически все высказанные замечания мимо кассы, хотя некоторые спорные места отмечены верно.
*)
Ас, а ты не допускаешь такой мысли, что двойку поставил тот, кто попросту не согласен с твоими доводами?
это не обязательно, что он за свой стих рубится, а просто не согласен?
какие-то предрассудки, чесслово...
например, мне тоже кажется странной твоя нелогичность: ты сначала жутко хвалишь стих, потом, опомнившись, начинаешь жутко ругать)) за это и двойку схлопотать не грех)))
чудесааа сёдня...мерещится...))
Во-во, пупкин всё чует. Большинство комментариев к этому стиху - это не ошибки, а мои предпочтения. Читать учимся господа голодранцы. Я же написал по-русски: если бы я писал это стихотворение, то написал бы вот так. Прямая речь там нужна обязательно - хоть вы тресните. Обособление приложения - тоже. С тирешками вопрос неоднозначный. Можно и оставить, хотя во всех случаях роли они никакой не играют. С ритмикой менять нужно однозначно - сбивает в этой строке хорей. Лишние слоги в строках мне абсолютно не мешают. А стихотворение мне как нравилось, так и нравится. И голосовать буду за него.
А вы всю контору спалили, как веста в прошлом туре. Так что не ждите победы - тёмные силы не дремлют.
Во, блин. А кто двойку стырил?
Это чё получается, сначала в лице НБСа поставил, а потом в лице админа стырил. Странно это всё.
Народ, ау, верните двойку туда, где росла, я может быть их коллекционирую.
Сжалился.
Чего не сделаешь, когда просят! (А уж гадость - само собой!)
Ваше Величество - это ж просто королевский жест.
Не-не, просили именно туды, ихде она росла))) Но как можно не отозваться на такую душераздирающую просьбу вернуть украденное! 
На 29: у меня ещё и яд есть (если выпить надумаете)... и палач...
5. Не-возможное
Позвольте мне не-сти, смеясь, любую дичь –
своим мечтам не пастырь я и не-слуга им.
Полёт их скор и наяву не-досягаем.
И вот я сплю в попытке не-были достичь.
А Вы ступайте тихо к тёмному окну,
мой соучастник, не-сторонний наблюдатель –
оно для Вас открылось – ну, вперёд? Влетайте.
Себя рискните в зазеркалье окунуть.
Мой мир – страна не-состоявшихся чудес,
здесь не-живу – не-персонаж, не-героиня,
не-замерзаю, обращаясь каплей в иней.
и не-считаю дни в не-движимой воде.
С трудом не-сдерживаясь, чтобы не-реветь,
не-жду в тоске, туда-сюда мечась по кромке,
когда отчётливо и ясно, но не-громко
Вы мне не-скажете не-винное: «Привет!»
И я фантазии свои Вам не-отдам,
в которых истина замешаны и ложь. Но
в них не-возможное становится возможным,
а что должно не-происходит никогда.
Они забавны.
И нужны Вам станут вдруг -
не-проницаемые призраки бессмертий.
Но … Вы не-верьте им. Пожалуйста.
Не верьте.
Я вам опять не-обязательно совру.
6. Дедал
8. Возможная вера
Слушайте, слушайте, люди! Мне незачем врать, я
правду открою – благую, великую весть:
время настало, возрадуйтесь, сёстры и братья!
Царство почти безграничных возможностей есть.
Как бы нам не было здесь одиноко и горько,
как не скрывали бы выход четыре стены,
при подключении облака в область подкорки,
переместимся в другие реальности мы.
Тут попадём(ся) в пространство раскинутой сети.
Вешайте окна икон на рабочем столе,
и раствориться спешите в сияющем свете —
здесь обернутся мгновением наши сто лет.
Пусть гигабайты возможностей новых мерцают,
можно хоть вечность блуждать в параллельных мирах.
Веруйте душами, веруйте слепо — сердцами,
здесь мы бессмертны — Фейсбук не даёт умирать
Здесь ни крестов на страницах не будет, ни точек.
Лучшей религии истинно нам не найти...
Проповедь жгла...
но электрик, щиток обесточив,
паству избавил от радужных альтернатив.
9. Очевидно невероятное
Первые хлопья бесшумны сторожко,
не изменяют твоих очертаний,
не напрягайся. Давай помечтаем.
Пересчитаем алмазные крошки
и под ногами и в бархатном небе.
Цифры сухие манером латинским
впишем в историю – я где-то в минске,
ты, извини, догадалась – в женеве.
Наших секретов озёра бездонны,
и охраняются стражей валунной,
их не коснутся ни годы, ни луны,
ни поцелуи, ни чьи-то ладони –
царство безмолвное и ледяное,
убережёт наши странные тайны.
Ты не согрелся?
я медленно таю…
Опустошённость во мне ещё ноет
и притворяется сжатой пружиной
из закалившейся стали, но гибче.
Ты – несгибаемо прям и логичен,
я – нечитаема и одержима.
Но, не смотря на отдельные пятна,
солнечный свет на уверенность множу:
мне всё равно, что ты так невозможен –
я-то ведь сбыточна и вероятна.
10. Забудь
Забудь…
Тебе не видеть наяву,
как тяжело я в снах своих живу
и рыбиной, застывшей на плаву,
хочу кричать…но рыбы не умеют…
"Забудь" – синоним к слову "помоги",
мы не друзья, и даже – не враги.
Плыву, ищу пощады у реки,
но близко дно, чем глубже, тем темнее.
И эти сны мутнее прочих снов,
в них мир зажат тисками берегов.
И лишь вода – основа всех основ –
смывает прикипевшие обиды.
Но от потерь, в которых плоть моя,
совсем не защищает чешуя…
Твой голос приглушённый слышу я,
но не отвечу, что ни говори ты.
Забудь меня…
Забудь и отпусти
и пожелай спокойного пути.
И, видя свет размытый впереди,
я выплыву вдоль берега, по краю
из вязкой массы, жгучей темноты,
минуя все плотины и мосты,
и в море повседневной суеты
частицей новой жизни затеряюсь.
Бубнит свое рассветное «ку-ку»,
Я так хочу с разгона удавиться
И околеть на первом же суку!
Остывший чай хлебая на бегу.
Я ничего по жизни не имею
И ничего по ней же не могу.
Мои труды до одури просты:
Я от забора там и до обеда,
Потом с обеда и до темноты.
В своем углу Планеты Обезьян
Из неприметной и никчемной грязи
Я выхожу в реальные князья.
На угольках закатного костра,
Я спать ложусь и тут же вылетаю -
Без визы и без паспорта - в астрал.
Я всех развел, как маленьких котят.
Рукой ловлю любые звезды с неба,
Но выпускаю – пусть себе летят.
Пойму, что дважды два, увы, не пять…
Могу я бросить все и что угодно –
Курить и пить, но только не летать!
12. Утопия
Я слово выучил надысь, пока в ларек ходил за «квасом». Оно тянулось вширь и ввысь натрафареченным анфасом. «Утопия, - гласил плакат, - всего лишь в сотне километров. Возьми же тачку напрокат и жми вперед на пару с ветром!» Когда же я вернулся в дом (а «квас» приятно грел желудок), то мне подумалось о том, что лохом я, пожалуй, буду, призыву если не вниму и не решусь его проверить. И в наступающую тьму отважно выполз я за двери. Машина хлопнула трубой, но все-таки рванула с места, и я, довольный сам собой, крутил прохожим типа жесты. Однако «квас» – отнюдь не чай, и, этой мыслью отвлеченный, я оказался невзначай на местности пересеченной. Но - ехал, сам себе грубя. И смутно мне вещало что-то, что незаметно для себя попал я, кажется, в болото. Вертелась мыслей карусель, сопели мрачно носа сопла. Моя ж убитая «газель» вздохнула тяжко и утопла.
А вместе с ней утоп и я – сбылась моя утопия.
12. Утопия - То что это написал НБС даже гадать не нужно.
А я сомневаюсь... Если только он сам над собой не прикололся. Да вряд ли бы стал формат менять. Зачем ему? Не-а... кто-то закосил под него))
14. в Котлас...
А наши сёстры едут в Котлас.
мелькают за окном огни,
и ложка чайная звенит
в пустом стакане монотонно.
похрапывая не слегка,
а Люба с Верой в "дурака"
играют… Вера - дура реже,
что Любу злит... Тасует карты
(уже расплачется вот вот)
и раз пятнадцатый сдает
с непокидающим азартом…
но выпадает козырь "крести",
Любаша в паузе немой…
Ах, этот долгий путь домой…
И снова дураки на месте…
был человек... Но радость есть!
Прибудет поезд в 7:06,
и встреча их неотвратима…
15. Борей
Тихая музыка, бар, по углам темно.
Где еще в пятницу время свое терять?
Старый приятель окликнет: «Привет, Борян!
Где ж тебя носит? Не видно уже давно».
Сяду у стойки, бездумно возьму бокал.
Может, напившись, попробую рассказать,
Как я примерно полгода тому назад
Отпуск провел на груди беломорских скал.
Как обнаружил тот каменный лабиринт
И по спиралям его невзначай пошел…
Было на сердце прохладно и так свежо,
Будто безумная легкость бурлит внутри.
Будто не стало печалей о прежних днях
И обещаний, отложенных на потом,
Можно лететь, в небеса уходя винтом,
Падать в распадок и гривы трепать коням,
Можно за ними скакать, покрывать простор
Или на вольных лугах кобылиц в ночном…
В трубах свистеть и в горниле гудеть печном,
Вихрем подхватывать всякий летучий сор,
Тучи пинать и крутить, раздувать грозу,
В море холодном буянить, качать волну…
Все, что угодно, но больше не быть в плену
Бренного тела, оставленного внизу…
В соснах шуметь, от щекотки ветвей смеясь,
Может быть, крыши срывать и валить забор…
Все же вернуться, к себе проскользнув, как вор,
Не понимая, что отдан ветрам во власть.
Тихая музыка, бар, огоньки плывут.
Кажется, я очень ветреным нынче стал.
Девушка слева красива, точеный стан…
Спросит с лукавой улыбкой: «А как зовут?»
Ветер повеет, ей локон крутя в спираль…
«Можешь сегодня меня называть Борей».
Пнет незаметно приятель: «Ты что, сдурел?
Шикши болотной на севере перебрал?».
16. Достаточное
Ухажёры мои все красавцы, как на подбор,
На любого взгляни – сплошная удаль да стать.
Не сулят мне они золотых самоцветных гор,
Но зато обещают с неба луну достать.
Вот один её подцеплял при помощи вил,
А другой с колокольни прыгал к ней раз до ста,
А четвёртый петлёй аркана луну ловил,
Но никто пока не поймал её, не достал.
Покосился забор, сквозняки под крышей худой,
По сусекам скреби - не скреби, покати шаром,
Печь не топлена, видно дно у бочки с водой.
Ясной ночью выйду к колодцу с пустым ведром.
На обратном пути слыхать шаги позади,
Незнакомца чего бояться - чай, не в лесу.
Он окликнет меня: "Постой! Тяжело, поди?
До краёв набрала, давай-ка я донесу".
Донесёт, починит забор и в кровле дыру,
Для холодной печи наколет дров на дворе,
И проснётся со мною рядышком поутру...
Сонно плещется пойманной рыбой луна в ведре.
17. Так жить невозможно
Невозможно жить на свете
Без единственного друга,
Без внимания, заботы,
Пониманий с полуслов.
С одичалым взглядом йетти
По безвыходному кругу
Быт-обыденность-работа
Гарцевать себе назло,
Словно пони по арене
За привычную морковку,
За кордон судьбы не глядя
На цветы ли, снегирей,
Все мечты к едрёной фене
Отправляя скопом ловко,
Делать вид: "всё в шоколаде",
Торопя судьбу: "Скорей!
Пролетай! Авось, случится,
Щёлкнет, стукнет, повернётся
В механизме мирозданья
Шестерёнка маяты,
И вспорхнёт удача птицей,
Отгоняя хмарь от солнца,
Принося великой данью
Счастье в алчущие рты!"
Но не стукнет и не скрипнет -
Невозможное возможно -
Жизнь всё та же, резвой белкой
Скачет в буднях - в колесе,
Пряча в думах жалкий всхлип: "Нет!
Нет любви. Посылка ложна.
Море смысла слишком мелко.
Не ропщи - живи, как все".
18. Камень
Под ногами - путь-дорога течёт не спеша,
Точит камень, что залёг на душе, не давая дышать:
Сер, огромен, стянут поверху панцирем льда.
Не разломят монолит ни сомненья, ни злость, ни беда.
Что есть силы, ум толкал его вверх, как Сизиф.
Всё крушил он на пути, вниз слетая, игрив -
Выбил яму посреди непутёвой души.
Для меня мук в нём - несметно "богатство" лежит.
Сяду с краю, прижимаясь к ледышке щекой.
Поливаю то живой родниковой, то мёртвой водой,
Всё без толка - под лежачий вода не течёт.
Тьма иголкой колет глаз, шаг назад - открывается счёт:
Ход по кругу - камнем выверен каждый виток,
Из-за друга время вспять, этот ход превращается в рок -
Без дороги, возле камня кругами навек,
Ангел строгий подсыпает пригоршнями сумрачный снег.
Время мимо незаметно течёт стороной,
Пантомима тьмы и света шальная рождаема мной,
Невозможно оторваться - влечёт, как магнит,
Пусть и ложны, но так сладки пилюли прегорьких обид.
Бег по кругу: предал друг и пути дальше нет.
Воет вьюга жуткий гимн одноглазой безумной луне.
Невозможно умалить, убежать, ускользнуть,
Мелкой дрожью серебрится нервозность тяжёлых минут.
Но нежданно прозвенело спасенье: "Прости..."
Камень канул в никуда. Сердце к Богу дорожку мостит...
19. Баллада о снах…
Что' сновиденья? Разума игра?
А снов Его был выбор прост и скуден:
Во снах он был дельфин. И каждый раз
К Ней приплывал неведомо откуда.
Она взлетала птицей над волной –
И уходила в тёмные глубины,
Его пьяня, по-женски озорно,
Пластичным телом, гибким и змеиным.
И вольный ветер брызги их ловил,
Когда они вдвоём, в едином ритме,
Как паруса немыслимой любви,
От глаз нескромных морем были скрыты.
Но наступало утро – и опять
Он человеком в спальне просыпался…
А память билась, пламенем слепя:
Туда, туда, где нет неловких пальцев,
Где плавники, над волнами скользя,
Морских гармоний таинство будили,
Там близко-близко лунные глаза
Её смеялись – две мечты, две были…
И невозможность – горькая тоска –
Стучалась в душу… Как же странен мир сей!
Дельфина в море взглядом он искал –
И вдруг увидел девушку на пирсе.
- Ты? Это ты? Немыслимо… Ведь ты…
- Дельфин? Но в снах же не было вопросов!
А без тебя мой синий дом остыл.
Любовь звала - я подчинилась просто…
20. Там, где Анды
Там, где седые Анды дружат с народом кечуа*,
Где на туманных склонах призрачны миражи,
Дети Кетцалькоатля* чтили закон извечный,
Ложь не приемля, кражи, - и не ленились жить.
Если взывает Инти*, беспрекословны дети.
Инти позвал. Раскрылись гулко врата небес -
И опустели горы, некому было встретить
Кучку конкистадоров - и победил Кортес.
По городам великих, в доме былых титанов
Шастает мелкий, жалкий, но победивший враг.
Мимо зловещей тени спящего Кукулькана*
Бродят беспечно толпы праздных пустых зевак.
Но на вселенском пульте кнопки уже нажаты,
Скоро разверзнет Инти створки межзвёздных врат,
И на знакомый берег строем сойдут солдаты,
Воины бога Солнца - и воцарится ад!
Взвоют сыны Эрнандо, тщетно к богам взывая,
Горло цивилизаций вспорет обсидиан,
И по дороге мертвых хлынет река живая,
Гордо расправит стены Теотиуакан*.
Золото инков костью станет в солощем горле -
И поперхнется ею, немощен, зол и хил,
Мир записных пигмеев, гадостен и прожорлив.
Бойтесь, сыны Кортеса, я вас предупредил.
* кечуа (исп. Quechua, встречается вариант "кечва") - самоназвание инков, крупнейшего индейского народа Южной Америки.
* Кетцалькоатль - Пернатый змей, божество коренных народов Южной Америки.
* Инти - бог Солнца, верховное божество инков.
* Кукулькан - здесь речь о пирамиде в храмовом комплексе в Чичен-Ице, древнем городе в Мексике, где в дни солнцестояния можно увидеть как бы тень ползущего змея.
* Теотиуакан - один из крупнейших, возможно, самый крупный древний город в Южной Америке.
16. в Котлас...
А наши сёстры едут в Котлас.
мелькают за окном огни,
и ложка чайная звенит
в пустом стакане монотонно.
похрапывая не слегка,
а Люба с Верой в "дурака"
играют… Вера - дура реже,
что Любу злит... Тасует карты
(уже расплачется вот вот)
и раз пятнадцатый сдает
с непокидающим азартом…
но выпадает козырь "крести",
Любаша в паузе немой…
Ах, этот долгий путь домой…
И снова дураки на месте…
был человек... Но радость есть!
Прибудет поезд в 7:06,
и встреча их неотвратима…
18. Борей
Тихая музыка, бар, по углам темно.
Где еще в пятницу время свое терять?
Старый приятель окликнет: «Привет, Борян!
Где ж тебя носит? Не видно уже давно».
Сяду у стойки, бездумно возьму бокал.
Может, напившись, попробую рассказать,
Как я примерно полгода тому назад
Отпуск провел на груди беломорских скал.
Как обнаружил тот каменный лабиринт
И по спиралям его невзначай пошел…
Было на сердце прохладно и так свежо,
Будто безумная легкость бурлит внутри.
Будто не стало печалей о прежних днях
И обещаний, отложенных на потом,
Можно лететь, в небеса уходя винтом,
Падать в распадок и гривы трепать коням,
Можно за ними скакать, покрывать простор
Или на вольных лугах кобылиц в ночном…
В трубах свистеть и в горниле гудеть печном,
Вихрем подхватывать всякий летучий сор,
Тучи пинать и крутить, раздувать грозу,
В море холодном буянить, качать волну…
Все, что угодно, но больше не быть в плену
Бренного тела, оставленного внизу…
В соснах шуметь, от щекотки ветвей смеясь,
Может быть, крыши срывать и валить забор…
Все же вернуться, к себе проскользнув, как вор,
Не понимая, что отдан ветрам во власть.
Тихая музыка, бар, огоньки плывут.
Кажется, я очень ветреным нынче стал.
Девушка слева красива, точеный стан…
Спросит с лукавой улыбкой: «А как зовут?»
Ветер повеет, ей локон крутя в спираль…
«Можешь сегодня меня называть Борей».
Пнет незаметно приятель: «Ты что, сдурел?
Шикши болотной на севере перебрал?».
19. Так жить невозможно
Невозможно жить на свете
Без единственного друга,
Без внимания, заботы,
Пониманий с полуслов.
С одичалым взглядом йетти
По безвыходному кругу
Быт-обыденность-работа
Гарцевать себе назло,
Словно пони по арене
За привычную морковку,
За кордон судьбы не глядя
На цветы ли, снегирей,
Все мечты к едрёной фене
Отправляя скопом ловко,
Делать вид: "всё в шоколаде",
Торопя судьбу: "Скорей!
Пролетай! Авось, случится,
Щёлкнет, стукнет, повернётся
В механизме мирозданья
Шестерёнка маяты,
И вспорхнёт удача птицей,
Отгоняя хмарь от солнца,
Принося великой данью
Счастье в алчущие рты!"
Но не стукнет и не скрипнет -
Невозможное возможно -
Жизнь всё та же, резвой белкой
Скачет в буднях - в колесе,
Пряча в думах жалкий всхлип: "Нет!
Нет любви. Посылка ложна.
Море смысла слишком мелко.
Не ропщи - живи, как все".
21. Камень
Под ногами - путь-дорога течёт не спеша,
Точит камень, что залёг на душе, не давая дышать:
Сер, огромен, стянут поверху панцирем льда.
Не разломят монолит ни сомненья, ни злость, ни беда.
Что есть силы, ум толкал его вверх, как Сизиф.
Всё крушил он на пути, вниз слетая, игрив -
Выбил яму посреди непутёвой души.
Для меня мук в нём - несметно "богатство" лежит.
Сяду с краю, прижимаясь к ледышке щекой.
Поливаю то живой родниковой, то мёртвой водой,
Всё без толка - под лежачий вода не течёт.
Тьма иголкой колет глаз, шаг назад - открывается счёт:
Ход по кругу - камнем выверен каждый виток,
Из-за друга время вспять, этот ход превращается в рок -
Без дороги, возле камня кругами навек,
Ангел строгий подсыпает пригоршнями сумрачный снег.
Время мимо незаметно течёт стороной,
Пантомима тьмы и света шальная рождаема мной,
Невозможно оторваться - влечёт, как магнит,
Пусть и ложны, но так сладки пилюли прегорьких обид.
Бег по кругу: предал друг и пути дальше нет.
Воет вьюга жуткий гимн одноглазой безумной луне.
Невозможно умалить, убежать, ускользнуть,
Мелкой дрожью серебрится нервозность тяжёлых минут.
Но нежданно прозвенело спасенье: "Прости..."
Камень канул в никуда. Сердце к Богу дорожку мостит...
22. Баллада о снах…
Что' сновиденья? Разума игра?
А снов Его был выбор прост и скуден:
Во снах он был дельфин. И каждый раз
К Ней приплывал неведомо откуда.
Она взлетала птицей над волной –
И уходила в тёмные глубины,
Его пьяня, по-женски озорно,
Пластичным телом, гибким и змеиным.
И вольный ветер брызги их ловил,
Когда они вдвоём, в едином ритме,
Как паруса немыслимой любви,
От глаз нескромных морем были скрыты.
Но наступало утро – и опять
Он человеком в спальне просыпался…
А память билась, пламенем слепя:
Туда, туда, где нет неловких пальцев,
Где плавники, над волнами скользя,
Морских гармоний таинство будили,
Там близко-близко лунные глаза
Её смеялись – две мечты, две были…
И невозможность – горькая тоска –
Стучалась в душу… Как же странен мир сей!
Дельфина в море взглядом он искал –
И вдруг увидел девушку на пирсе.
- Ты? Это ты? Немыслимо… Ведь ты…
- Дельфин? Но в снах же не было вопросов!
А без тебя мой синий дом остыл.
Любовь звала - я подчинилась просто…
23. Там, где Анды
Там, где седые Анды дружат с народом кечуа*,
Где на туманных склонах призрачны миражи,
Дети Кетцалькоатля* чтили закон извечный,
Ложь не приемля, кражи, - и не ленились жить.
Если взывает Инти*, беспрекословны дети.
Инти позвал. Раскрылись гулко врата небес -
И опустели горы, некому было встретить
Кучку конкистадоров - и победил Кортес.
По городам великих, в доме былых титанов
Шастает мелкий, жалкий, но победивший враг.
Мимо зловещей тени спящего Кукулькана*
Бродят беспечно толпы праздных пустых зевак.
Но на вселенском пульте кнопки уже нажаты,
Скоро разверзнет Инти створки межзвёздных врат,
И на знакомый берег строем сойдут солдаты,
Воины бога Солнца - и воцарится ад!
Взвоют сыны Эрнандо, тщетно к богам взывая,
Горло цивилизаций вспорет обсидиан,
И по дороге мертвых хлынет река живая,
Гордо расправит стены Теотиуакан*.
Золото инков костью станет в солощем горле -
И поперхнется ею, немощен, зол и хил,
Мир записных пигмеев, гадостен и прожорлив.
Бойтесь, сыны Кортеса, я вас предупредил.
* кечуа (исп. Quechua, встречается вариант "кечва") - самоназвание инков, крупнейшего индейского народа Южной Америки.
* Кетцалькоатль - Пернатый змей, божество коренных народов Южной Америки.
* Инти - бог Солнца, верховное божество инков.
* Кукулькан - здесь речь о пирамиде в храмовом комплексе в Чичен-Ице, древнем городе в Мексике, где в дни солнцестояния можно увидеть как бы тень ползущего змея.
* Теотиуакан - один из крупнейших, возможно, самый крупный древний город в Южной Америке.
25. Сюрприз
Будьте осторожны со своими желаниями -
они имеют свойство сбываться.
М.А. Булгаков
Усталый день готовился ко сну,
Подрезав солнца край зубчатой кромкой,
Когда она приблизилась к окну
И постучала. Вежливо. Но громко.
Он дверь открыл - и замер, не дыша,
Глазам не веря, не моргая даже:
Она была безумно хороша,
Собой затмив привычные пейзажи.
- Ну, здравствуй, что ли. Вижу, удивлён.
Но ты ведь сам позвал меня когда-то,
А я послушна века испокон.
Не веришь? Зря. Ведь я не виновата,
Что так не расположена к ходьбе.
Ленива? Нет! Нетороплива просто.
Ну, что молчишь, не люба я тебе,
Не подхожу по весу и по росту?
Текли минуты, месяцы, года,
И несть им краю, и конца не видно -
Меня не звал никто и никогда.
Никто, представь! И никогда. Обидно......
Все замечали - и не звал никто.
А ты позвал, ты повелел явиться.
И я гадала, может, ты святой,
А может быть, придурок и тупица.
И вот я здесь, стою перед тобой,
А ты молчишь. Опять молчишь. И снова.
И вижу я, хозяин дорогой:
Ты, извини, не тянешь на святого.
...
Она, вздохнув, финалом всех начал
Над ним нависла, ласково, но грозно.
- Эх, Магомет, ну что же ты молчал?
- Постой! Скажу! Спроси, что хочешь!..
- Поздно...
27. Всё возможно!
Ночь затворила двери. Все, наконец, отстали.
Лягу с любимой книжкой и наугад открою.
И погружусь по-полной в сказочные печали,
В радости и победы выдуманных героев.
Книги полны сюжетов. Глупые я не читаю.
Нравятся те, где Ваня сходится с Василисой.
Жаль не могу вмешаться, сильно уж мысль простая.
Пусть мне финал неведом, но он, увы, прописан.
Вот, например, царевна. То есть, пока лягушка.
Хочет султана-шейха с шахтами нефтяными.
Но целовать приходит вовсе не шейх – Ванюшка.
Вот дурачки же оба, но - восхищаюсь ими.
Это немного странно. Даже не гигиенично.
Это мне не понятно, как целовать лягушку?..
В губы? Да нет, однако. Я бы не смог так лично.
Разве что сильно пьяный. Так ведь и то - в макушку...
Утром иду из дома. Вижу – сидит такая.
Вся в лягушачьей коже. И комаров глотает.
Глазки её навыкат. Кроет судьбу лихую.
Мне бы пройти бы мимо. Но, почему не знаю,
Я говорю: "Родная,
Вечером поцелую".
28. От любви до ненависти
Что там скрипит? Да вроде бы веточка по стеклу...
Ты раздевайся, родненький, тапки возьми в углу.
Вот и сегодня, солнышко, ты не зажёг огня.
Коль появился в гнёздышке, так приголубь меня!
Что говорил мне, ласковый, помнится наизусть.
Нет, по ночам не плачу я; я по ночам молюсь.
Утро пришло туманное, дождь за окном рябит.
Только я с ночи пьяная после твоих обид.
Раньше меня ты пестовал, что же теперь не так?
Хочется быть невестою, но не подашь мне знак.
Нет и гостинца малого, сгинешь – и след простыл.
Как же с тобой устала я, станешь, видать, постыл.
Это я с виду тихая, волосы под платком.
Только нагрянет лихо, и… – будет тебе ледком,
Будет тебе и пламенем, будет тебе землёй.
Стану тебе я каменем, стану тебе змеёй.
И неужель не понял ты бабу за столько лет.
Если венцом не поймана, так и добра в ней нет.
29. Счастливый билет
У коралловых скал, где взбешённые пенные волны
Вылетали на берег, мотая косматыми гривами,
Ясновидящий жил осьминог, старой Ванге подобный,
И мечтал пронестись по волнам над скалистыми рифами.
Разглядеть наконец-то, танцующих молний над плёсом,
Под ударами ветра склонённую, пальму над пропастью,
Распластавшего крылья в седой вышине альбатроса,
Рыболовное судно. Но жизнь переменится полностью.
Он достанет счастливый билет и футбольные матчи,
От тоски зеленея, предсказывать будет болельщикам.
Вознесётся на гребень невиданной славы, удачу
Ухватив за усы, всё же жаждать свободы обещанной.
Небывалую бурю поднимет в умах человечьих
Осьминог ясновидец, аквариум свой ненавидящий,
Где в ажурной ракушке, придавленный камнем навечно,
Рассыпается прахом счастливый билет, что он вытащил.
30. Осьминог
Где прибойные пенные волны шумят,
Налетая на острые скалы,
Проживал восьминогий футбольный фанат,
Но об этом пока что не знал он.
Кашалота дразнил, ухватив за усы
Доводя исполина до плача.
Но когда китобойный корабль укусил,
Рыбаками был поднят и схвачен.
Осьминога, (конечно же, это был он)
Поместили в аквариум новый -
Повезло, из него не сварили бульон
Потому что отсутствовал повар.
С той поры уважаем он стал, знаменит
Предсказав победителей матча.
На людей со страницы в фейсбуке глядит
Лупоглазая морда монстрячья.
Океанский моллюск предсказателем стал,
Уважаемым стал гражданином.
Я бы тоже хотела, задача проста -
Где найти китобоя, мужчины?
31. Почти по Дали
(сон, навеянный тоской по уходящему детству
за пять минут до окончательного взросления)
Я отдыхаю, присев у большого стола –
мебель теперь чистотой отливает зеркально.
Можно такую уборку назвать генеральной –
детские книжки и кукол в кладовку снесла...
Комната стала просторней и как бы взрослей.
Грустно немного... Но что там? Глазам я не верю –
вдруг появляется, хлопнув кладовочной дверью,
маленький тролль, но большой интриган и злодей.
Следом за ним, друг за другом, цепочкой, подряд,
входят-выходят какие-то люди и звери,
птицы и эльфы влетают в открытые двери –
стонут, смеются, рыдают, поют, говорят...
Кто эти гости мои, не пойму я никак...
Впрочем... Вон там Синдерелла – хромает немножко...
Хоп! – и с проклятием грозным, летит из окошка,
с капелькой крови на пятке, хрустальный башмак.
Баба Яга прикурить Дон Кихоту даёт.
Пёс с Дуремаром на кухне поставили чайник,
а Карабас-Барабас, их суровый начальник,
трубно хохочет, услышав тупой анекдот.
Вот Аладдин – он до дыр свою лампу истёр
в тщетной надежде вернуть улетевшего Джинна,
а за тахтой, с наслажденьем во взоре невинном,
лупит Хаврошечка двух нерадивых сестёр.
Шляпник подводит часы – он, мне кажется, пьян...
Призрак Чеширский играет измятым червонцем.
Тает улыбка, а кот, чёрт возьми, остаётся
и раздирает когтями мой новый диван....
В ванной Русалочка русские песни поёт,
дергает с пробкой цепочку, в порыве жеманства —
вниз утекает морОк, искривляя пространство,
всех увлекая в немыслимый водоворот...
Комната снова пуста. Продолжает сиять...
Где персонажей толпа, что здесь шумно гостила?
Что происходит? Мне все это просто приснилось?
Или из грёз окончательно выросла я?
32. Бесплатный шопинг
Забыла дома кошелек...
Для шопинга прекрасный повод!
Кому-то мотовство — порок,
а мне, как жажда или голод...
Ходить кому-то мудрено
без кошелька по магазинам,
а мне, так самое оно
гулять без сумки и корзины.
Где правят запахи цветов,
надев очки, взглянуть на ценник.
Чтоб нюхать пробники духов
совсем платить не нужно денег.
Бесплатно можно посмотреть
В "Букинистическом" журналы.
Их пролистав всего на треть
сказать, мол, фи... Картинок мало.
Примерить платье? Не вопрос.
Из озорства напялить берцы,
в бутИке " Lush" припудрить нос
и долго в зеркало глядеться...
На рынке можно в руки взять
большую сахарную грушу...
Акцент услышать : "Мамэ зять
твоей, красавица, нэ нужен?"
Торговли красочная сеть
позволит снова, не впервые,
без денег нюхать и глазеть
бесплатно на цветы живые...
Любезно в гости пригласит
без шевелящихся бумажек,
бесплатным сыром угостит,
товары новые покажет...
Забыли дома кошелек?
Для шопинга прекрасный повод!
Бесплатный шопинг — не порок,
а лишь презент, что дарит город.
33. Колдунья
Повстречала тебя случайно —
ты единственный стал любимым,
но упорно не замечая
проходил ежедневно мимо...
Редких взглядов мне было мало,
я всего хочу — не частицу!
Жить надеждами я устала
и пришлось ворожбе учиться...
Колдовала я каждый вечер,
длинной ложкой мешала зелье,
зажигала литые свечи
над зовущей своей постелью.
Застилала атлАсом ложе
и кропила водой проточной,
чтобы жар возбужденной кожи
освежило волшебной ночью.
Ты навек теперь заколдован,
яд в твоем беззащитном сердце.
Убежишь — возвратишься снова,
никуда от меня не деться!
Я не злобна и не коварна,
всем открою свои секреты —
это просто элементарно
и доступно для каждой смертной :
сытный завтрак и вкусный ужин,
чистый дом и любовь в постели,
поцелуем чтоб был разбужен
и рубашки чтобы хрустели...
Если так ворожить способны,
то однажды, на полнолунье,
поцелуй подарив вам сонно
он шепнет : "Ты моя колдунья..."
34. Связка
Проблемы быта мастерски поправ,
Ищу рюкзак. Чиню его. Пакую.
Нет, вылезай, Бориска! Ты не прав!
Домашний кот в горах - не по фэн-шую.
Там, брат, такое грузят иногда -
Не вынести заслуженным позёрам:
Летают камни, падает вода
С державных скал в бездонные озёра.
Готов ли ты тащить себя и кладь,
А в обществе седого среднегорья
Под облаком, на облаке лежать
И кайфовать у тлеющих угольев?
Да будь ты трижды стрелян и матёр,
Четырежды самцом - дворовым гуру,
Надежный друг бездомного - костер
Не в силах ублажить твою натуру.
Жена - на юге, дети – за бугром,
Соседи - в метках - кончилась взаимность.
Езжай, турист, беспечно бросив дом -
Хвостатую, прожорливую милость.
Боюсь, придётся делать сложный финт
И ход котом не в шахматном порядке.
Всему виной семейный лабиринт,
А не моё бессилие к загадкам.
Ты точно справишься и - пофигу мороз.
Поверить можешь опытному глазу:
Во-первых – когти, и опять же – хвост…
Всё это очень нужно скалолазам.
Пусть пальцами затычат. «Ну и чо?»
Пусть ни в какие мы не влезем рамки…
Так, что? Я шью гламурный рюкзачок?
Тебе какого цвета делать лямки?
35. Небылица
Не видно звёзд, не угадать созвездия –
слепящий мегаполис гасит небо,
и лишь луна – оранжевая бестия
к земле дорожку пробивает слепо,
шлёт сказочные мороки. На цыпочках
за веерными нашими тенями
крадётся лунный заяц, лапы выпачкав,
в неоново-аргоновой рекламе.
И люди, увидавшие прошедшего
лунатика в светящихся галошах,
вдруг стали городскими сумасшедшими
на крышах под луной заскоморошив.
Их тени больше не ложатся веером,
не гасит звёзд офонаревший полис,
за чаем к чудакам заходят вечером
нелепицы со сказочных околиц.
36. Вневременное
Вздорный царёк народ на миру дурачил: пел, голосил, камлал, призывал удачу в гиблой затее – к брату пойти войной. Чтобы разверзлись ненависти границы, бросил в огонь дурман, что давно хранился в жухлых портках для брани межволосной. Дым удушил зловонием ядовитым, дрогнули ноги, следом открылись виды вместе со ртом и щёлками между век. Где-то в доселе скрытых от глаз пределах за Средирусским морем скульптуры делал в области Римской праведный имярек. Строен и статен, ликом не свинорожий, чем-то с царьком горчичных плантаций схожий, с тем, что поля с соседом не поделил. Делались имяреком из шин лишь свиньи, красил поделки в жёлтый, багровый, синий и не жалел на это ни средств, ни сил. Не был заносчив, всё и со всеми ладил, пёк ребятишкам зайчиков в шоколаде на берегу, где статуи размещал. Трезвость лелеял, не поддавался лени, помнил легенды, предков в седьмом колене и сторонился снобов, лгунов, мещан.
В память о днях минувших и давнем предке, был наречён в Роше Попрошенто метко, но подаяний отроду не просил. Предок в миру запомнился парадоксом, что, собираясь выступить в бой под коксом, сделался к мирным пактам неугасим. Тычет Роше на карту, на карте дата, зиждется год две тысячи двести пятый, с надписью “Русский мир” посреди , засим пальцем грозит, стебается, мол, не спорь ты, будешь умней, родня, состязаясь в спорте, с тем, кто в угаре просто невыносим.
*Все события и персонажи являются вымышленными. Любое совпадение с реальностью случайно.