Беспредел-2. 2-й тур: Тропы, которые мы выбираем, или Два сапога - пара

1.1. На станции Вшеноры

Стоят унылые столбы
вдоль тихой станции Вшеноры*.
Кукушка время теребит,
а сумрака сердитый норов
несносен, и в преддверьи дня
и вечерами - одинаков.
К фонарному столбу она
идёт, представив - к Пастернаку.
Упрямства ей не занимать,
легко вышагивая версты
по сырости, идёт в туман,
с ней лист - осенний перевёртыш.
У дуба силы наберёт,
наполнясь верой с каждым вздохом,
и по платформе взад-вперёд
ступает, шарф прикрыв ладонью.
Ей это нужно, может быть
в письме к нему найдёт опору.
Грустят унылые столбы
на тихой станции Вшеноры.

---
* городок недалеко от Праги, где жила Марина Цветаева и были написаны письма Пастернаку.

Троп: Метафора
Пара: Марина и фонарный столб(Пастернак)

1.2. Полынь

Пока не пройден собственный зенит,
И колокольчик во поле звонит,
Но не по нам – мы ветрено-беспечны,
Все кажется, закаты далеки,
И не с руки нам черпать из реки,
Что памяти уносит человечьи.

Пока горчит обыденность в ночи,
А бес в ребре тревожит и кричит,
Нам хочется забраться в Антарктиду,
На Атлантиду, к чёрту на рога,
Перелистав моря и берега,
Взлететь над суетой, пропасть из виду,
Взглянуть на бег по кругу свысока,
Глотнуть небес, потрогать облака,
Сорваться вниз и падать, падать, падать -
Сквозь боль и радость, счастье и беду,
И отразиться звёздами в пруду,
Самим себе за мужество в награду...

Но нам назначен выверенный срок,
И мы пройдем сквозь глину и песок,
Иного мира прошеные гости.
Когда же он, безжалостный на вид,
Нас всех удочерит-усыновит,
Мы прорастем полынью на погосте.

1.3. Урожайное

Эта стезя капризна, щедра, ревнива,
Стоит взойти на ниву – надсадит нива,
Захомутает, вынудит созидать.
Слово уронишь – проклюнется строчек ворох.
Сложишь неловко в строфы – родится морок,
Тлен синергии, гневная благодать.

Что в ней ни сей, умножит посев безмерно.
Бросишь любовь – плодятся печаль и скверна.
Ткнёшь добродетель – скопом растут грехи.
Тянутся мысли, вьются лозой построчно,
Крутишь, ломаешь, правишь им позвоночник,
Но с урожая снимешь недостихи.

Хитрые, злые, вздорные – всякого сорта.
Если дозрели, за уши тянешь гордо
К небоосёдлым жителям напоказ.
Сердце ознобко и елко от счастья бьётся,
Вырвешь уродца в люди – добьют уродца,
Разбалагурят, определят в запас.

Отхохоча, отплача, поймёшь о многом:
Все мы бозоны Хиггса, частицы Бога,
Знаки в узоре, взбалмошные стихи
От словоморья до самого древоречья,
Капельки-мульки в облике человечьем,
Ну и отчасти круглые дураки.

---
Троп: метафора («Тянутся мысли, вьются лозой построчно,
Крутишь, ломаешь, правишь им позвоночник,
Но с урожая снимешь недостихи.»)
Пара: поэт и нива

1.4. Мы в последний раз играем

Мы в последний раз играем -
на расчерченной бумаге
в середине или с краю
прорисовываем знаки…
Сердце от тоски немеет -
не показываем вида,
Мы блефуем, как умеем,
гложет каждого обида…
Пальцы жжет фломастер красный,
грозовые тучи гуще…
Понимаем, что опасно,
но процесс уже запущен,
а лимит ходов исчерпан…
Приближаемся к финалу -
как же глупо и нелепо
расставание настало…
С чистой совестью на волю -
нам не быть отныне вместе:
на тебе рисую нолик,
и на мне ты ставишь крестик…

---
Троп: Метафора
Пара: Крестик и нолик

1.5. За двоих

Вздыхает печь, трещат поленья,
Опять нашлось немало дел,
И я с обещанным смиреньем
Стараюсь жить, как ты хотел.
Наш мир с нехитрыми вещами
Мне помогает, неспроста
Полы и стены освящает
Разлёт оконного креста.
За ним – косматый ежевичник
И сад, где радостно скучать.
Сердца спешащих электричек
За дальней просекой стучат.
Ночами бегаю купаться
На речку, страхам вопреки.
Хожу на зов ближайших станций
Смотреть, как спят товарняки.
С утра наведываюсь к деду –
Он суетится у печи,
Ругает власть, страну, газеты,
Потом устанет и молчит.
…Я привыкаю, всё в порядке –
Ты видишь, ты же знаешь сам –
Добреют овощи на грядках,
Ромашки смотрят в небеса,
Пылает мальва у сарая,
К забору жмётся девясил…
И я счастливой быть стараюсь
За нас двоих, как ты просил.

---
Троп: метафора, олицетворение
Пара: прошлое - настоящее

2.1. Про нечисть нечистую

Тридевятое царство осталось за дальней горою.
Потерялись тропинки в густой ядовитой траве.
Ни зверья - ни прохожих. Лишь два позабытых героя
коротают в избушке свой длительный сказочный век.

Хромоногая баба, Ягой наречённая кем-то,
натирает посуду и варит варенье из мух.
Да метлою волшебной, что может летать как ракета,
выметает из дома докучливый старческий дух.

Только всё бесполезно, поскольку без частого душа
чистоты не добьёшься, а вечный сожитель Кащей
изымать не желает свой бренный скелет из подушек,
игнорирует мыло и всю гигиену вообще.

Он и раньше-то не был чистюлей, но баба терпела,
а в последние годы все нервы истёрлись до дыр.
Будь ты трижды бессмертен, но тело - всегда только тело,
чтобы пахнуть прилично, ему надо много воды.

А Кащей хоть и лёгок, но в ванну его не затянешь,
он совсем не податлив, упрямо лежит на своём.
Добродушная баба с печи не сгоняет лентяя,
сладко кормит, как раньше, вот только уже не поёт.

Ведь какие бы мысли не теплились в женской головке,
но соседство с грязнулей испортит характер любой.
Жить вдвоём невозможно, а выгнать Кащея - неловко,
так Яга и страдает, в душе проклиная любовь.

---
Троп: метонимия
Пара: Яга и Кащей

3.1. Щелкунчик и Мышиный король

От натуги морщась и пыхтя,
Раскалённа, словно в бане печка,
Красноморда, как ноябрьский стяг
И уже почти нечеловечна,

Марьиванна топала домой,
Волоча за комель злую ёлку.
То ворчала: «Ах ты, боже мой»,
То скрипела зубом втихомолку.

Принесла. От ёлки стылый пар.
Внук в трусах. Худющий, золотушный.
Вот тебе и праздничный угар,
Никому не ведомый, не нужный!

Дочь, зараза, шляется где зря,
А в избе не топлено, не мыто.
Что ревешь, сопливая ноздря!
Бабка натащила дефициту!

Мандарины, килька и сырки!
В профсоюзе выпросила книжку.
Всё добро на кухню волоки,
Книжка? Вроде сказочка про мышку.

Засыпает сытый мальчуган,
В бой идет солдатиков дружина,
Бьет Щелкунчик в старый барабан,
И повержен в прах король мышиный.

---
Троп: ЭПИТЕТ+ сравнение.
Пара: Щелкунчик и Мышиный король

4.1. Всё как всегда

Сахарной ватой туман по низине
Вьюжит – и в сонное озеро синее
Топит прохладу с горчинкой полыни.
Солнечный диск перламутровой линией
Небо с востока прожёг.

За тростником незнакомец рыбачит:
Сморщенный лоб и улыбка ребячья,
Смугл, коренаст, как индеец-апачи.
Иволги в зарослях вереска прячутся.
Бьётся в садке окушок.

Многоголосие – альт и сопрано:
Хор лягушачий, малиновка ранняя:
Всё как всегда и ни капли не странно.
Кончился клёв. Вот и домик с геранями
Между Уфой и Москвой:

Чист и обжит, будто не было смерти,
Будто в нём юбка цветастая вертится…
Ночи и дни мчат быстрее кометы.
Скоро. Недолго осталось – и вместе,
Правда, любимая скво?

---
Троп: гипербола («ночи и дни мчат быстрее кометы»)
Пара: ночи и дни

4.2. Няня

Крепыш толстощекий болтает ногами -
Смотрите, какие большие шаги!
Его любит мама и все в Намангане,
А Горева Рая – сильнее других.

Она обнимает – и мир замирает,
Легонько щекочет – приходит игра.
А имя недлинное – Горева Рая –
Легко сократилось до просто Гора.

Малыш Магомет и Гора неразлучны
Ни много ни мало – без месяца год.
Пока он гуляет у няни на ручках,
Но ест за троих, за троих и растет...

Ползут по стене переливы рассвета.
Малыш потянулся, ему хорошо.
Но где же Гора? Не пришла к Магомету?
Он встал, осторожно шагнул. И пошел.

---
Троп: гипербола
Пара: Магомет и Гора

5.1. Чайная пара

Он приезжает нечасто – за месяц раз.
Но приезжает… И чмокнуть – склоняет голову.
А у нее сеть морщин у таких же глаз,
Как у него… Только волосы цвета олова.

Очень задолго она начинает ждать:
Что-то готовить, о чем-то вздыхать непрошено.
Он позвонит ей и выяснит, в чем нужда.
Плюхнет на кухне тяжелый пакет с картошкою.

Вымоет руки под рев одичавших труб,
Молча присядет за стол, оценив старания
Только смягчившейся складкой упрямых губ…
Чайную пару она достает заранее.

В блюдце варенье, а в чашке душистый чай,
И на окне Королевский пирог с конфетами.
А у него «Буратину» лабает «Чайф»
Где-то внутри головы… и мустанги бегают.

Спросит она про учебу, про «как дела».
Ей бы про жизнь, про любовь, как в бразильских сериях.
Он пробурчит, он подросток, он весь – скала:
Жесткий, колючий, и камни шуршат в расселинах…

Вспомнится после… на чашках цветной узор
И позолота причудливой повиликою,
Пахнет малиной, тихонько звенит фарфор,
И половицы скрипят, и часы пиликают…

Все повторится, но как-нибудь невзначай:
Выплывет чайная пара из дня вчерашнего,
Будет на блюдце варенье, а в чашке чай…
Только никто не присядет его расспрашивать.

---
Троп: дисфемизм
Пара: Чайная пара – чашка и блюдце

5.2. Мамочка, мама

Мяч пролетел над воротами – бах! –
стёкла посыпались в дворике школьном.
– Чтоб вас… - директор ворчит недовольно.
– Зось, подойди-ка! – нахмурилась мать –
Бестолочь! В куклы не лучше играть?
Стебли крапивы взметнулись в руках…
– Мамочка, мама, ой, жалится! Больно!

Сунула Борьке крысёнка в портфель.
«Смеху-то будет! – сощурилась Зося –
Цапнет за палец – чертяка курносый
больше не дёрнет за косы меня!»
И, за ребятами лихо гонясь,
по переулкам разносит апрель:
– Мамочка, мама, как Борька несносен!..

Белое платье. Июнь. Выпускной.
Тонет в пионах посёлок Орешин,
в звуках оркестра, в румянце черешен.
Зося, не пряча восторженный взгляд,
с Борей танцует все танцы подряд.
Сбилось дыхание тёплой волной.
«Мамочка, мама, как сердце трепещет!»

Скрежет металла. На танках кресты.
Чуждая речь. Дымом воздух пропахший.
Пал на фронтах не один однокашник.
Борька… под Брестом в начале войны.
Ночи расстреляны, дни сожжены.
Голод и тиф расставляют посты.
– Мамочка, мама, что делать? Мне страшно!

Дочка по дому крадётся, как вор,
крепко к груди узелок прижимая.
Лязгнул засов. – Ах, башка ты дурная! –
мать перед носом захлопнула дверь.
– Хватит, отца схоронили… теперь…
Стой! Не пущу на погибель! Не спорь!
– Мамочка, мама, сбегу я, родная!

Часть партизан оказалась в кольце.
Ливень свинцовый прошёлся по лесу.
Немцы орут – не понять ни бельмеса.
Зося уводит к болотам врагов.
Лай автоматов неистов, суров.
Вдруг пошатнулась, меняясь в лице:
«Мамочка, мама… не чувствую веса»…

…Ельник баюкает ряску болот.
Зори притихли, сражений не помнят.
Кружит над кронами птица-паломник.
И отражается в птичьем зрачке
холмик и женщина в чёрном платке.
Чудится той, будто птица зовёт:
– Мамочка!
Мама!
Не плачь!
Хорошо мне!..

---
Троп: дисфемизм
Пара: война и мир

5.3. Мастер

Хоть сядь на стул, хоть ляг, хоть встань ты,
Судьба висит на волоске,
Там чёрт-те что и сбоку бантик,
Там кот, скребущийся в мешке.
Судьба ли виновата, сам ли?
Подсуетилась чья-то мать?
Но я был трезв, не трогал грабли,
Не говоря о наступать...
Не приглашал к себе поэта,
Читал, наркотиков - ни-ни!
Откуда чёрт и бантик этот?
Ещё и сбоку, чёрт возьми...
Я раздражен без всякой меры,
Я книжку кинул на кровать!
Сейчас бы мне найти Венеру
И хорошенько починить.
Её нарыл почти у Вильно.
Одна попалась. В стиле "ню".
С ногами, но без рук... Что - стильно.
И - сам хотел. Лежу. Чиню.

---
Троп: дисфемизм (нарыл)
Пара: Чёрт-те что и сбоку бантик

6.1. Шайка и Лейка

Не знаю, почему нас так зовут,
и чем, не знаю, бога прогневили,
но выпал нам с подругой тяжкий труд –
с утра до ночи мы буквально в мыле.

В мужскую баню прошлою весной
мы поступили вместе на работу.
Хватается за нас народ честной,
напарившийся до седьмого пота.

От пацанов до дряхлых стариков –
все без разбора пользуются нами.
Мы вечно видим голых мужиков
и этот вид не описать словами.

Когда очередной из жеребцов
подсунет вдруг, зажмурившись незряче,
ко мне разгорячённое лицо –
я на него смотрю и горько плачу.

А иногда случается и так:
работаю себе, не жду подарка,
но вдруг прильнёт рассеянный чудак,
мне крантики накручивая жарко…

В ответ и я такому лихачу
не прочь доставить чуточку эмоций:
так кипятком презренья окачу --
ему шипеть и ахать остаётся.

По-богатырски гордо выгнув грудь,
считает нужным каждый новый ухарь
поднять и над собой перевернуть
подругу, ухватив за оба уха.

А та, верша стремительный полёт,
как будто бы в себе рыданье душит,
но после всё клиенту отдаёт,
до капельки расплёскивая душу.

И вновь, не оставляя мест сухих,
усладу дарит шеям, спинам, лицам,
смывая с них болезни и грехи,
и помогая чище становиться.

У нас благая цель по жизни есть –
спасать мужчин от перхоти и цыпок.
Я лейка душа, плачущая жесть!
Подруга – шайка банная из липы...

---
Троп: каламбур (ЛГ в буквальном и переносном смысле “с утра до ночи мы буквально в мыле”) гипербола (преувеличение “напарившийся до седьмого пота)
олицетворение (лейка говорит как живой персонаж), ,
Пара: Шайка и лейка

6.2. Шут и его король

"Всё могут короли!" - напрасно говорят: в Британии, мой сир, им холодно и сыро.
Скажите, друг мой, Лир, на ваш угрюмый взгляд, за сколько бренных лир продастся наша лира?
Помилуйте, король, не надо горьких слёз. Слезами не вернуть того, что потеряли.
Вы чувствуете боль. Но, если всё всерьёз, вы, став на этот путь, отступите едва ли.
Увы, мой сюзерен, на совесть не возьмёшь того, кто лести рад, и власти без предела.
Нет правды на Земле, одна сплошная ложь из чьих-то личных правд-рубах, что ближе к телу.
И стоит только раз поверить подлецам - они разрушат мир в стране единым махом!
И сгонят со двора ненужного отца, а в следующий миг и царство ляжет прахом.
Качнётся маховик, баланс добра и зла сместится в темноту, настанут мрак и смута.
И что же? Се ля ви! Пускай кругом разлад - друзья не подведут в тяжёлую минуту.
Король главой поник, идя дорогой в ад, но если королю друзья его опорой,
Мы вместе маховик судьбы качнём назад, и я вам говорю: наступит это скоро.
На шее вашей жгут пытаясь затянуть, враги считают: Лир один уже не воин.
А я скажу, как шут - я чую смеха суть: врагов сметёт с Земли смеющийся в лицо им.

---
Троп: Каламбур
Пара: Король и шут

6.3. Перевирая Сологуба

Откапал дождь, я ж откопал сравненье,
Перебирая авторов подряд.
Я каламбурил ясно в сновиденьи,
А поутру утрачивал заряд.
Как Сологуб, я говорил с Невою.
Не вой Невой! С Невы не вы, а я
По-новому Америку открою,
Когда проснусь. Буди меня, заря!

---
Троп: Каламбур
Пара: сон и бодрствование

7.1. В театре

«…О, играешь Дездемону?
Да, талант определённо!
Чистоту изобразишь ты?»

Ах, сомненья, паразиты,
Разъедают, будто черви!..
И сдают у мужа нервы.
Без свидетелей в гримёрной
Он всегда молчит покорно,
Ты покорней не встречала.
Но когда пойдёт из зала,
То молись, молись, пока он
Весь растерян, неприкаян;
Тянет руки – страшный, чёрный!
Не спастись тебе в уборной,
В оркестровой яме тоже…
И сомнения не гложут
Беспощадного Отелло!
Хоть бы раз ты посмотрела
На него влюблённым взглядом!
Разъедает ревность ядом
Впечатлительного мужа.
Жар опасный в нём разбужен.
Не актёр в плаще, ледащий, –
Муж – Отелло настоящий!

Он, конечно, прост, как грабли.
Зыркнет волком – и ослабли
И актёры, и актрисы;
Быстро прячутся в кулисах.
Накрывает драма сцену!
Ждёт расплата за измену.

А потом, намного позже,
Слышен плач. И крики тоже.
Быть актрисою не сладко.
В остальном же – всё в порядке.

…А в букетиках записки,
Барбариски для актриски…
Вы напрасно страсти ждёте.
Дездемона на работе.

---
Троп: сравнение, присутствуют метафоры
Пара: Отелло и Дездемона

7.2. графоманское

стойкий вкус измены сушит губы,
давит мозг душевная мозоль.
рубят сук незнанья правдолюбы:
от любви до ненависти - боль.

от эмоций крошится железо,
ртутный столбик мёрзнет на жаре.
хочется два горла перерезать:
от любви до ненависти - грех.

можно долго сыпать соль на рану,
можно соль текилой закусить
или сотней сториз в инстаграмме.
от любви до ненависти - жить.

утром накормлю с ладони белку
обручальным тоненьким кольцом.
господи! сплошная перестрелка
в голове с изжёванным лицом.

вылью две бутылки herradura,
белку сдам в ближайший зоопарк.
алкоголь - не камера-обскура,
это - коридор через плацкарт.

хлеб то сладок, то полынно-горек,
день хвастлив, а вечером тоска
оживляет наши разговоры
шёпотом у нервного виска.

от любви до ненависти - строки
в никуда написанных стихов...
графоманка выучит уроки,
но однажды выберет любовь.

---
Троп: Сравнение
Пара: любовь и ненависть

7.3. Воспитание женщин и собак

Мне вдохнуть бы ноябрь, от дождей набухший, захлебнуться студеной его водой.
Но могу лишь хрипеть, прижимая уши, и прилежно натягивать поводок.
У деревьев расхристаны настежь ветки, город тонет в разливе молочных рек.
Я не зайка, не птичка в изящной клетке. Я – собака, скулящая в конуре.

Мне б сорваться с цепи, уходя в туман, да одичать, обнажая свободы ген,
Раствориться в ночи… Но была команда убедительно веская: «Стой! К ноге!»
И, всем телом прогнувшись предельно низко, против воли, желаниям вопреки,
подползаю к наполненной щедро миске.
                                    Замахнись, ну пожалуйста, опрокинь
мой обед. Подчеркни доминантный статус. Дай понять, кто...
                                                          Я корм доедаю весь.
Собери хоть сомнений сухой остаток. Их последние крохи на чашах взвесь.
И скажи, что хотел, наконец-то прямо. Возликую, не то что не упрекну.
Но ты знаешь, когда мне подбросить пряник, а когда применить залихватски кнут.
Ты умело используешь метод, с толком. Эффективна дрессура, а я слаба…
Нелегко, согласись, воспитать жестокость
у привязанных женщин.
И у собак.

---
Троп: сравнение
Пара: кнут и пряник

7.4. Путешествия…

Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро!
                                                                           Винни-Пух

Какие синие глазёнышки!
Для мамы дочка – вдох озоновый.
Глаза твои – два ясных солнышка,
Две васильковости бездонные.

С тобой вдвоём уходим в странствия.
Нам книжки – словно тропки дальние…
Потом найдём Алису странную,
Слетаем к Андерсену в Данию…

Ну, а пока – шагаем в росах мы
За Винни в лес, где пчёлы жгучие,
И с Пятачком, как шарик, розовым,
Мы будем звать медведя тучкою...

Глаза распахнуты доверчиво,
Ты входишь в жизнь в хрустальных туфельках…
Читали б книжку мы до вечера
Про поросёнка с другом пухленьким…

Но сон ведёт к ступенькам утренним
Дорогой сказочною дивною,
Где винни-пуховое – мудрое,
И пятачковое – наивное…

---
Троп: сравнение + эпитет
Пара:  дочки-матери

7.5. Заговаривай боль

Нам недолгое счастье отмерено –
от заката до первой росы.
Ночь вступает в права неуверенно,
но спешат по привычке часы.
Лето душное, шторы распахнуты.
Как полынь, на губах тишина.
Звёзды, словно янтарные шахматы,
разместились в квадратах окна,
где лежало червонное зарево.
Ветер глух, переулки тихи.
Не молчи же, прошу, разговаривай,
обмани, нашепчи чепухи,
что в любви не бывает безбожия,
что наш грех, как пыльца, невесом.
Если радость на встречу помножена,
значит свыше прощается всё.
Скоро утро, прощание энное –
на вокзале, в смятенье, в толпе.
Но пока освещает вселенную
одинокий фонарь на столбе,
говори всё, что ценно, что дорого,
заговаривай боль, не молчи,
чтоб друг другу до всхлипа, до шороха
мы запомнились в этой ночи.

---
Троп: сравнение, эпитет
Пара: она и он

7.6. Полёт

«8200 вёрст пустоты, а всё равно нам с тобой негде ночевать»(с)

Этим вечером в небе сбиваются в стаи мечты,
облака, самолёты, летающие тарелки.
И на каждом заборе прибита икона святых
космонавтов Белки и Стрелки.

Ветер, тихо подкравшись, сердито толкает плечом
одинокую иву, ерошит седую гриву.
Но она не взлетит. и не будет жалеть ни о чём.
Не летают старые ивы.

Разветвляются корни, касаются мертвой воды,
заключают в объятья остывшую твердь земную.
Потому и не смеют деревья летать и ходить,
лишь стоят, о чём-то тоскуя.

Этим вечером разом сбываются сны и слова
и колотится сердце твоё под моей рукою.
У подножия дерева сухо кивает трава,
не печалясь, не беспокоясь.

Космолёт необъятного города падает вверх.
И пока по моим волосам ты ведёшь ладонью -
звёздный ветер гуляет по рыжей осенней траве,
во дворах покинутых тонет.

Завтра - дальше лететь, грызть созвездия, небо лакать.
Или всё же остаться, дождём обернуться мелким...
Утром будут играть над землёй в чехарду облака,
словно тени Белки и Стрелки.

---
Троп: сравнение («утром будут играть над землёй в чехарду облака, словно тени белки и стрелки»)
Пара: Белка и Стрелка

8.1. Марта в ожидании Мюнхгаузена

Ступила полночь пяткой на часы,
Выдавливая точку невозврата.
Любовь свята, она не виновата,
Разбив на раз неверный монастырь!

Прошедшее завяло за стеклом -
На память, настоящее - взлетело...
Легко-легко неся по жизни тело,
Мечта проворно встала на крыло,

Взвилась и села, трепетно шурша,
На облако, плывущее над рощей,
Ей пятки ветер бережно лоскочет,
Дождём чудит дырявых туч ушат.

Сентябрь варит зелье колдовски,
Бросая позолоту в редколесье.
Гадает, ободрав поля в поместье,
Как будто у ромашки лепестки,

Колышется, аукает, зовёт,
Родив дракона, тянет в сумрак трюмный
Театра жизни, в мыслей неразумных,
Взрывающийся танцем хоровод.

Но вспомню взгляд Его весёлых глаз -
И разлетится прахом блеск драконий.
И день поднимет радость на ладони,
Приоткрывая к счастью тайный лаз.

И где-то - Он, кто нужен навсегда,
Внезапно ощутит мгновенье взгляда
За край мечты дорогой листопада
И шёпот ветра: "да"...

---
Троп: перифраз
Пара: Мюнхгаузен и Марта

9.1. Погоды у природы

Весна дождит, капелями звенит,
Гудит ветрами, брызжет мутной жижей.
И мокрые взъерошенные дни
Вприпрыжку к лету теплому поближе

Несутся, удлиняясь впопыхах.
На зависть им, промокшим до минуты,
Я шествую в болотных сапогах
В плаще, с зонтом и со смиреньем Будды.

Но летом сорок пять жары в тени,
При этом ни дождинки, между прочим,
И потные расплавленные дни
Ползут лениво к вожделенной ночи.

А я опять невозмутим и крут,
Не обливаюсь потом и не ною:
Кондишн, холодильник... пять минут -
И нет жары, и пиво ледяное!

Ах, осень... грязь, дожди и листопад,
Ветра и грязь, дожди и грязь, и снова...
Изгвазданные дни бегут, спешат,
По зябким лужам хлюпая сурово.

А я смеюсь в рассвет чумазым дням,
Весьма ехидно, но вполне резонно,
Поскольку - вы же в курсе! - у меня
Болотники и куртка с капюшоном.

Скукоженные в индевелых снах,
Продрогшие и даже злые где-то,
Мечтают дни: скорее бы весна,
Под дождь, обсохнуть - и галопом в лето.

Становится завидно куцым им:
Глядят в окно и видят с кислой миной
Торшер, обогреватель и камин,
Шампанское, салат и мандарины.

Рожденным ползать не дано летать!
Не веришь мне - любой прохожий скажет,
Что всякая погода - лепота,
Когда имеешь подходящий гаджет.

---
Троп: Аллегория (олицетворение)
Пара: Природа и погода

10.1. Овечки

Полночь, а спать не хочется. Мысли бредут овечками -
я досчитал до тысячи ста двадцати восьми.
Сном я проигнорирован. Делать, пожалуй, нечего.
Думаю, встать, на кухоньку тихо пройти... "Возьми -
вслух бормочу, - бутылочку капель успокоительных,
в рюмку накапай доверху, выпей и закури.
В ночь незаметно вылети, чтобы тебя не видели.
Будут тебе компанией шустрые снегири."

Только сказал - и вылетел! И закружил у дома я.
Облако в небе плавает - вылитая ладья.
Я направляюсь к дереву, к веточке поудобнее.
Мысли-овечки резвые тоже со мной летят.
Я прикорнул, а рядышком мысли уселись тенями.
Ближе других - красивая, с лютиком на губе.
Пару минут поёрзала и, поборов стеснение,
нежно прижалась, глупая, и прошептала: "Бе-е-е..."

---
Троп: олицетворение
Пара: бессонница и овцы

10.2. Откровения иголки

Мы неразлучны – вместе много лет,
судьба свела, сошлись однажды звёзды.
Хозяйке штопаем вдвоём бюджет:
наряды шьём знакомым, слишком поздно

приходится ложиться и мигрень
игольное ушко одолевает.
Так редко отдыхаем целый день…
Ужасно напрягает жизнь такая.

Ещё гадаем в святки по руке*,
кружась, ведь мы прекрасные танцоры:
зажечь умеем с ниткой под оркестр
из ожиданий, свеч и вечных споров.

А хочется увидеть новый мир:
в дождливый год зашить на небе бреши,
попробовать малину и инжир…
и не услышать от друзей насмешек.

10.3. О любви

Она на нём вертелась сладострастно,
он, как влитой, стоически держал.
В симфонии любви слова напрасны,
ведь не до них, когда в сердцах пожар.

Друг другу подходили идеально -
и в этом заключался главный плюс.
Вращение по заданной спирали
итожило сакральное "люблю".

Крутились принародно, без утайки,
всецело поглощённые собой.
Но что с них взять: она - простая гайка,
а он - лишь болт с метрической резьбой.

---
Троп: олицетворение
Пара: болт и гайка

10.4. Рабочий и Колхозница

поставили.
          рядом.
                стою и любуюсь:
жилка
      на шее трепещет.
железная?
         ну и пусть.
тоже ведь
         женщина!

язык-предатель
              к гортани прирос,
как будто юнец,
               а не рабочий-путиловец.
мне бы её
         целовать
                 взасос...
а я молчу.
           мило!..

вырвал язык из чёрной дыры
пубертатных судорог
и прохрипел, как в иные миры:
- чудо!

товарищ Колхозница,
                   Ваши ягодицы,
скрупулёзно вываренные
                      швом С17,
настолько круты,
                что нельзя не
                             влюбиться,
разлюбить нечаянно
                  и всю жизнь влюбляться!

с Вас лепили маргарет тетчер
(правда, перепутали чертежи).
её уже нет, а Вы - навечно!
жизнь...

свой серп отложите
                  немного в сторону,
позвольте приблизиться,
                       не ломая осанки.
чтоб наши
         нечеловеческие
                       стоны
разбудили останкино.

не верите? я тоже не очень верю
в бытовую историю тел и поз.
не для того нас товарищ Вера
сама варила.
            внахлёст...

когда мы с Вами
               стояли
                     в париже,
и эйфель
        ощупывал
                Ваши бока,
мы с Вами
         были
             чуточку ближе.
а тут -
        москва.

стоите рядом,
             потихоньку ржавеете,
стесняетесь
           показаться анфас...
товарищ Женщина,
                на любой планете
жизнь
     начинается
               с Вас!

---
Троп: олицетворение
Пара: Рабочий и Колхозница

10.5. Разговор с ветром

Старый Таллин спокоен и горд:
башни в ряд, островерхие крыши,
и над каждой по флюгеру. Выше –
ветер, солнце и птичий восторг.

Было слышно, чем жил небосвод,
как поскрипывал флюгер-мечтатель:
«Мне бы вместо железного платья
пару крыльев – и тут же в полёт!»

Ветер тихо на крышу прилёг:
«Можно здесь отдохнуть? А за это
расскажу, как скитаюсь по свету,
сколько в мире путей и дорог.

Буду песни слагать обо всём:
о коварстве уснувших вулканов,
миражах и видениях странных,
и о травах, умытых дождём.

А еще я с тобой поделюсь
самым ценным на свете советом –
наше место, скажу по секрету,
где нужнее всего мы. А грусть…

дай-ка ей на сегодня отгул!
Мы с тобою сейчас поиграем».
И, спугнув голубиную стаю,
что есть силы на флюгер подул.

---
Троп: олицетворение + метафора
Пара:  ветер-флюгер

11.1. Тихая моя…*

Забытый богом тихий полустанок,
Где о погоде диктор честно врёт;
Небойкая торговля спозаранок –
Здесь время не торопится вперёд.
Здесь редко притормаживает скорый,
Здесь даже днём тягучий полусон,
Но, соблюдая график, семафоры
Уводят рельсы вдаль – за горизонт.
В пыли дерутся голуби за крошки,
Привычно разрастается бурьян,
Подслеповато щурятся окошки,
И чабрецом прикинулся тимьян.
Калины куст, возвышенная мальва,
Иван-да-марья, малосольный дух,
Торгуешься азартно и нахально,
И вдруг замрёшь, припоминая вслух:

«Иван-да-марья – жёлтое с лиловым –
Ни разлучить, ни силой разорвать...»

Гудит настырно юркий маневровый,
Бросаешь на ходу: «Спасибо, мать!»
Несётся поезд, набирая скорость,
Мелькают полустанки и года,
А за окном – предательская морось,
А на душе – осот и лебеда.
Ты думаешь про сильных и про слабых,
Что счастье – это воля и покой…
…и смотрят вслед подвыпившие бабы,
Торгующие снедью и тоской.

мы стоим перед пропастью, тлеет быльё,
позади времена и пшеничное море.
наши синие птицы – теперь вороньё,
впрочем, старость и есть – упоение горем.

ты седа, но я тоже не утренний фреш,
фрау в чёрном, безносая, дышит в затылок.
только память осталась – кирпичная брешь:
что-то помнится твёрдо, а что-то забыто.

твой сынок (мой племянник) как слепонемой:
ни звонка, ни письма, только чеки в конвертах.
в навигаторе стёрта дорога домой?
или хлебные крошки размётаны ветром?

сказка – ложная правда и светлая мгла,
там финалы прозрачны, там добрые звери.
только в жизни не ведьмы сгорают дотла –
истлевают надежды, любови и веры…

мы стоим перед пропастью – брат и сестра,
как в расселинах скалы, в морщинах ладони.
зачинается снег, зарождается страх,
входим в дом престарелых,

как в пряничный домик…

---
Троп: Оксюморон
Пара: Гензель и Гретель

11.3. Собаческое

Сукины дети видят поблекший мир.
Сторожу нужен чёткий контрастный свет,
Хищному зверю важно лишь "да" и "нет" -
Или есть жертва, или отложен пир.

Маленькой стае снятся цветные сны.
Запах эмоций им заменяет цвет:
Синий - тревожный, яростный - фиолет,
И тёмно-жёлтым пахнет от всех родных.

Взрослые дети - вечный удел для псов.
Нежность кутячья - в силе лохматых лап.
В парке, дрожащем золотом - так озяб,
Я набрела на тихий скулящий зов.

Пёстрый ком шерсти в дом листопад принёс.
Две светло-пегих - будем искать весну
В запахах тонких, в зайчиках, что блеснут
Стаей чертей в глазах, защекочут нос.

Мы на охоте - топчем цепочку луж.
Наша добыча - радуга вешних снов.
Сукина дочка - лучшая из щенков,
Тёплое время в хищную эру стуж.

---
Троп: оксюморон
Пара: хозяйка и собака

12.1. Кореша

Это проклятие кем-то напето.
Давят на плечи мне грузом одним:
Слева сидящий – любитель советов,
Справа – всегда возражающий им.

Что б я ни делал, вопросы решая,
Хоть перед кем-то из них виноват.
А почему?.. Мне хотелось бы рая,
Но иногда симпатичнее ад.

Проникновенно шепча мне на ушко,
Жизнь превращают в какой-то бедлам.
Нет, мне не хочется грабить старушку,
Нет, я ей почку свою не отдам...

Их отношенья подчеркнуто строги,
Но очевидно – они кореша.
Я говорю: "Не пойти ли вам... к богу.
Дайте хоть что-то и мне порешать!"

Всё у них разное – мысли и лица,
Только однажды их взгляды сошлись.
Ангел сказал, что пора мне жениться,
Бес прохихикал: "Конечно, женись".

---
Троп: ирония, аллегория, эвфемизм
Пара: ангел и чёрт

12.2. Однажды тридцать лет спустя

...много времени и сил в бездне сгинуло.
Ты зачем, Ванюша, пил из козлиного?

Вьюга в окна ломится, воет зло, в горнице натоплено – благодать!
И какого лешего принесло Ванькину супружницу поболтать?
Щеки раскраснелися - спасу нет! Валенки обстукала, и к печи:
“Хлеб да соль! От Ванечки вам привет”. Греет руки зябкие да молчит.

В доме у Алёнушки чистота, на белёной скатерке пироги.
И прорвало бедную: “Муж достал, образумь болезного, помоги!
Ой, сдурел Иванушка, нету сил. Пляшет, пойлом потчует шелупонь.
Не пахал всё летушко, не косил, а какой выносливый был бы конь!

Добрая золовушка, лучше б ты братцу не перечила: пусть бы пил
Из копытца конского. Нищеты, горя бы не ведали. Свет не мил,
Петли стонут - душу рвут у ворот, не починит, делает всё назло.
В хате даже гвоздышка не забьёт… Нету больше моченьки жить с козлом”.

Взялся муж Алёнушки за ухват: “Хватит выть! Ты Господа не гневи.
Твой мужик в деревне был нарасхват, но виновна ты во всём, не они…
Кто его подначивал: по чуть-чуть? Он не пьющий сроду был, вот те крест.
А теперь без закуси заглотнуть может бочку полную за присест.

Бабьи слёзы, милая, что вода, да и Ванька выспится, не впервой.
Ладно, сядь пополдничать… Ты куда? Вот, опять обиделась. Бог с тобой...”

---
Троп: ирония, присутствует и сарказм – лёгкий сарказм с горькой иронией, гипербола: полная бочка
Пара: сестрица Алёнушка и братец Иванушка

12.3. Из Одессы с любовью

Одесса-мама. Дворик у Привоза.
Густой и пряный дух вишнёвой пенки.
Ласкает солнце фикус тёти Розы
И вниз ползёт – валяться на ступеньках.

Пыхтит казан. Голубчики с мизинчик
У Цили не особенно удачны –
Всему двору известно! Мойша зычно
Ругает Цилю, тёщу, власть впридачу.

Пытает Зяма – тот ещё товарищ! –
Жену, что с пиететом губы красит:
«В чём, Сара, ты себя подозреваешь,
Шо за собой следишь с особой страстью?!»

Грустит во весь опор мужчина видный –
Женатый безнадёжно Лазарь Львович:
«Мадам, ви говорите мне обидно!
А я, мадам, пока таки не овощ!»

Внизу Фаинка в чистеньких колготках,
Отбросив скрипку, – вскачь по свежим лужам!
Несётся вопль: «Вспотеешь, идиётка!
Ты вгонишь маму в гроб и даже глубже!»

Григорий Маркыч, дуя на паяльник,
Ворчит: «Ну шо за дикие манеры!
Шо за привычка злая: специяльно
Мине с утра всем домом делать нерви?!»

Все знают всё – одесская закалка!
И в том собака, видимо, зарыта.
Наш дворик, как большая коммуналка,
Не ведает, что можно жить закрыто.

...Москва–столица. Звёзд кремлёвских лики
Надменно бдят. Какие, к чёрту, страсти!
И мне порою хочется воскликнуть:
«Я Сонька из Одессы! Вот и здрасьте!»

---
Троп: ИРОНИЯ+ метонимия
Пара:  Одесса – юмор

12.4. Душа поет

Душа поет, стремясь отвесно ввысь.
Даешь медаль на грудь, а в руки карты!
Меня назвали «умником» надысь,
Причем при обстоятельствах пикантных.

Я шел без задних мыслей вдоль реки,
Где цапли мирно ели жаб горластых.
Хотя, конечно, все мы чудаки -
Дерем свой рот, пока не склеим ласты.

И видел бог, прищурившись с небес,
Что я не лез ни разу первым в драку.
Но тут меня, видать, попутал бес
И подложил свинью, точнее – рака.

Соблазн поймать был явно выше сил,
Самим Всевышним данных человеку …
И рак меня за руку укусил,
Когда ее за ним я сунул в реку.

От боли взвыв как волк, само собой,
Решил я выслать срочную подмогу
Руке, в реке ведущей смертный бой,
И вслед за ней засунул в реку ногу…

С большим трудом я выполз на причал,
Пугая жаб и цапель бранью шумной.
А злой рыбак из лодки мне кричал,
Что я «даю» и сразу видно – умный!

---
Троп: ирония
Пара: Грека и рак

13.1. Совершенно секретно

Юстас – Алексу: нет, я не хнычу, не ною,
всюду немцы, какая-то полная гузка,
и всё тянется мой парашют за спиною,
как кривые, глухие, окольные тропы.

Алекс – Юстасу: хватит болтаться без дела,
острый ножик возьми да обрежь эти стропы,
слышишь, Родина ждёт, есть терпенью пределы,
отстегни парашют, вызнай план Риббентропа.

Юстас – Алексу: план умыкнул. Было трудно.
Он под камнем в лесу, забирай, Бога ради.
Я без связи. Мне так одиноко и нудно,
нет Эйнштейна в любви, а кругом только фрау.

Алекс – Юстасу: круто, представлю к награде,
доложу о твоём несомненном таланте.
Связь наладим. Побрейся и будь при параде,
В девятнадцать ноль-ноль жди жену в "Элефанте".

Юстас – Алексу: труд мой становится вредным,
обложило гестапо, СС надоело,
не отправить шифровки, радистка в декретном...
Никогда ещё не был так близок к провалу.

---
Троп: эвфемизм
Пара: Юстас и Алекс